Спектр - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 66

Половину он выбрасывал, едва глянув на конверты – какая-то реклама, пусть даже и персонифицированная, по нынешней моде, но опытный глаз легко отличит «рукописные шрифты» принтера от настоящего конверта, надписанного живым человеком. Мартин знал, что его ждёт в письме: полстраницы тёплого и невразумительного трёпа, заставляющего перебирать в уме всех знакомых женщин, а в конце: «…кстати, недавно мне подарили изумительную вещицу – „Мини-биосфера“, крошечный террариум с настоящими живыми паучками. Выглядит прекрасно, да и стоит недорого, а приобрести их можно…»

Пришло и несколько счётов, которые Мартин осмотрительно отложил на потом – не портить настроения. Две открытки и письмо от реальных знакомых – чего только не накопится за две недели!

И письмо, которое едва не отправилось в мусор вместе с рекламой.

Вместо обратного адреса в нём стояло только имя – «Ирина».

В груди нехорошо заныло. Мартин хлопнул вторую дозу коньяка, не почувствовал вкуса вообще и внимательнее глянул на конверт. Почерк Ирины он помнил смутно, хотя и прочитал её дневник.

Адрес… адрес был написан другой рукой. Странной рукой… будто буквы копировали и перерисовывали, а не писали.

Судя по штемпелям, отправили письмо вчера утром, с главпочтамта. Можно было поздравить московскую почту с достойной столицы великой державы оперативностью.

– Что же ты делаешь… – пробормотал Мартин. И вскрыл конверт.

Вот здесь почерк был знакомый.

Мартин глотнул коньяка и едва удержался от того, чтобы запустить бокалом в стену.

Внимательно осмотрел листок бумаги. Собственно говоря, это была не бумага. Что-то похожее, тонкое, белое, пригодное для письма, но не бумага.

Мартин тихонько засмеялся. Женская непоследовательность всегда приводила его в восторг, но по-настоящему красивые перлы встречались редко.

– Доверить бумаге… – со вкусом сказал Мартин и пробежал глазами последние строчки.

Никогда ещё Мартин не чувствовал себя таким идиотом.

– Гомер Хейфец, – сказал он. Хихикнул и налил себе коньяка.

Ирина его переоценила. Диковинное совпадение привело его на планету, которую русские и англичане называли по-разному. Но чудеса не повторяются, на то они и чудеса.

Мартин вытянул ноги, водрузил их на журнальный столик, поглядел на телевизор. Шла «Гордыня» – популярное телешоу, в котором побеждал наиболее самоуверенный и наглый участник. Игра только началась, и все три пары осыпающих друг друга оскорблениями игроков пока были на месте. Проигрывал тот, кто первым скатывался на нецензурную брань или рукоприкладство… собственно говоря, это и считалось изюминкой шоу.

– Чудес не бывает, – озвучил свои мысли Мартин.

Но, собственно говоря, не бывает и столь невероятных совпадений!

Письмо от Ирины было с таким же двойным дном, как и её записка отцу.

Вставать не хотелось. Мартин взял телефон и влез на поисковую систему «Яндекс» по вап-протоколу. Набрал «Гомер Хейфец» и стал проглядывать первые открывшиеся ссылки.

Да, лингвист с таким именем существовал. И посещал мир Дио-Дао, как его ни назови. Вот только далеко не первым. Прославился он иным образом – стал первым человеком, рискнувшим отправиться на планету красного списка – абсолютно непригодную для обитания человека. Точнее, первым вернувшимся с такой планеты и даже наладившим кое-какой контакт с её обитателями.

Планета называлась Беззар, её обитатели, без лишней вычурности, – беззарийцами. Что-то очень-очень смутное вставало в памяти… Мартин ещё немного побегал по сайтам, путая следы и изучая пребывание Гомера Хейфеца в мире Дио-Дао, после чего выключил телефон и поднялся. Сходил за Гарнелем-Чистяковой, открыл на красных страницах и почти сразу нашёл Беззар.

Кстати, упоминание о Хейфеце здесь было. Именовался он не иначе как удачливым авантюристом и самоуверенным дилетантом, что для суховатого справочника приравнивается к базарной брани. Впрочем, даже Гарнель и Чистякова признавали заслугу Хейфеца в изучении Беззара.

Некоторое время Мартин разглядывал рисунок, изображающий взрослого беззарийца рядом с человеком, после чего согласился с любимыми авторами – Хейфец был самоуверенным идиотом. Самому Мартину не доводилось посещать миры из красного списка, он и в жёлтый-то заглядывал два раза, ненадолго и с самыми неприятными воспоминаниями.

Снова взяв конверт, Мартин внимательно рассмотрел адрес. Похоже было, что его старательно скопировали с печатного текста – причём существо не имело для этого ни подходящих глаз, ни подходящих рук.

Хорошо быть беззарийцем. Красного списка для них практически не существует.

– Нет, нет и нет, – сказал Мартин, вставая. Потянулся и снова покачал головой. – А вот коньячок мне ещё понадобится…

Пустая квартира безмолвствовала.

В кабинете Мартин вытащил из стола маленький тяжёлый пакет, лежащий там с незапамятных времён. Его он спрятал в левый карман куртки, а в правый, наплевав на все законы, – револьвер и пригоршню патронов. Загранпаспорт и так всегда был при нём.

Выключать свет Мартин не стал. Бутылку коньяка закрыл пробкой, а вот «николашку» пришлось бросить засыхать. В одну руку Мартин взял пустой пакет, в другую – пакет с мусором. Так и вышел из дома.

Никто не внушает меньших опасений наблюдателям, как мужчина, в разгар пьянки побежавший «ещё за одной», да к тому же по пути решивший выбросить мусор.

В ночном магазинчике у дома Мартин придирчиво осмотрел имевшийся в ассортименте коньяк, покривив душой, забраковал вполне приличный грузинский, посокрушался о малом ассортименте армянского, высказал своё мнение о французском виноделии, опять же – слегка пойдя против истины. Зашедший следом гражданин, придирчиво выбирающий пачку сигарет, даже заслушался. На придирчивого покупателя груш, трущегося возле Мартина в прошлый выход из дома, он походил разве что обстоятельностью и собранностью.

Мысленно Мартин поблагодарил Юрия Сергеевича за столь неумелых и явных наблюдателей.

Выйдя из магазина без покупки, Мартин поймал машину и поехал в «Седьмой континент». У супермаркета его планы вдруг резко изменились, и он предложил водителю поехать к «Кропоткинской», где есть «совершенно замечательный винный магазинчик».

Вот здесь, в окрестностях Станции, его уже могли взять. Потому Мартин не стал долго изображать из себя пьяненького гурмана в поисках редкого сорта выпивки, а, заскочив в тот самый «замечательный магазинчик» и купив фляжку «Ахтамара», двинул напрямик к Станции, на пульсирующий свет маяка – не слишком-то, впрочем, заметный среди столичной иллюминации. Ключники требовали беспрепятственно пропускать к Станции всех желающих, но на дальних подступах всегда прогуливались агенты в штатском, выглядывая в толпе потенциальных злоумышленников. Всё зависело от того, пошёл ли портрет Мартина в ориентировку или ещё нет.