Спектр - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 48

– Когда тебя оскорбляют словами, не стоит доставать меч, – продолжил геддар. – Надо убить врага словами. У тебя получилось. Я восхищён.

– Никто не знает, что случается с исчезнувшими, – сказал Мартин.

– Для Вселенной он умер, – совсем по-человечески пожав плечами, сказал геддар. – Убить тоже можно по-разному… Нам надо поговорить.

– Вы знакомы? – тихо спросил Мартина еврей. – Это ведь геддар?

Похоже, из разговора он ничего не понял. Значит, готовился пройти Вратами первый раз и ещё не получил знание туристического.

– Да, – ответил Мартин. – Удачи вам. Я думаю, эти ребята теперь будут вести себя тихо.

– Нам надо отойти туда, где нас не услышат, – сказал геддар.

Под общее молчание Мартин и геддар вышли из зала ожидания. Мартин молча шёл за Кадрахом, который уверенно двигался к какой-то цели. Разумеется, можно было занять одну из гостевых комнат, но Кадрах привёл Мартина к туалету, одному из многих туалетов на Станции. Спросил:

– Тебя не смущает выбор этого места для разговора?

Мартин окинул взглядом помещение. Четыре очка, разделённые не достающими до потолка перегородками, причём два из них – явно рассчитанные не на людей. Два писсуара. Странное приспособление, которое могло бы пригодиться существу, справляющему естественные потребности через отверстия в широко разнесённых руках… или щупальцах.

Жизнь бывает удивительно причудлива во всех своих проявлениях.

– Нет, не смущает, – сказал Мартин. – Это традиция шпионских романов и детективов – вести важные разговоры в сортире.

– Я уважаю традиции, – согласился Кадрах. На взгляд Мартина геддары не просто уважали традиции, а жили ими, но он промолчал. – Мне стоило больших трудов найти вас на Земле, – продолжил Кадрах, – а найдя, я едва не упустил вас. Хорошо, что московская Станция так загружена.

– Слушаю очень внимательно, – сказал Мартин.

– Это был мой кханнан, – сказал Кадрах. – Тот, кто убил девушку.

2

Геддары могли курить – табак действовал на них иначе, но всё-таки являлся слабым наркотиком. Мартин угостил Кадраха сигаретой, и они дымили в туалете, будто убежавшие с контрольной нерадивые школьники.

– Кханнаны – предразумны, – пытался растолковать Мартину какие-то основы своих знаний Кадрах. – Предразумные существа обожествляют своих хозяев. Они не могут изменить. Погибнуть – легко, ведь в их сознании ещё нет понимания смерти как конца существования. Но не изменить!

– Как собаки, – кивнул Мартин.

– Ваши собаки на грани предразумия, – поправил его Кадрах. – Мы видели их, мы знаем. Мы живём с кханнанами в одном мире десятки тысяч лет. Разум мог достаться и им… а нам – лишь ростки разума.

– Почему же твой кханнан убил девушку?

– Кто-то стал для него новым богом. – На лице Кадраха появилась улыбка. Мартин не стал обманываться по поводу чувств, которые за этой улыбкой стояли. – Кто-то заставил его поступить вопреки всем моим заветам.

Теперь косо улыбнулся Мартин. Животное-отступник, нарушившее заповеди своего персонального бога…

– Не знаю, кто способен на такое, – сказал Кадрах.

– Знаешь, – возразил Мартин.

На лице Кадраха мелькнуло страдание.

– Да. Прости, я вру. Я знаю, кто способен. Но ключники не ответили на мой вопрос.

– Они никому не отвечают, – согласился Мартин. – И всё-таки иной альтернативы нет. Только они в состоянии были науськать твоего кханнана на Ирину.

– Честь требует от меня мести, – тихо сказал Кадрах. – Я обещал кханнану защиту и благополучие. Я не выполнил обещанное и должен отомстить. Но ключники настолько сильнее народа геддаров, насколько я сильнее тли. У меня нет шансов.

Мартин развёл руками. Он давно уже считал, что без ключников на Библиотеке… а может быть, и на Прерии-2, и на Аранке не обошлось. Но ключников невозможно вынудить отвечать, невозможно запугать и невозможно обмануть.

– Что же ты решил? – спросил Мартин.

– На Станции я бессилен, – спокойно сказал Кадрах. – Но вне Станции ключники не всесильны. Если это они решили убить девушку чужими руками, значит, с ними можно бороться. Скажи, Мартин, почему ты продолжал странствовать по Вселенной? Что ещё ты искал?

Мартин секунду подумал и рассказал Кадраху о размножившейся в семи экземплярах Ирине Полушкиной. Геддар кивнул:

– Я предполагал что-то подобное.

– Почему? – заинтересовался Мартин.

– Ты не был похож на человека, чей поиск окончен.

Мартин пожал плечами:

– Мало ли какие дела могли меня занимать…

– В моём мире я занимаюсь розыском пропавших, наказанием преступивших заветы и воспитанием молодых, – сказал геддар.

– Частный детектив? – удивился Мартин.

– Детектив, – кивнул геддар, упустив определение «частный». – Детектив, палач и учитель молодёжи.

Некоторое время Мартин ждал улыбки, но потом понял, что её не будет.

– Первый раз встречаю инопланетного коллегу, – сказал он. – Я счастлив нашему знакомству.

Геддар протянул ему руку, Мартин с готовностью её пожал и спросил:

– А обучение молодёжи – как оно связано с работой детектива… и палача?

– Добром воспитывают служители ТайГеддара, – пояснил Кадрах. – А палач воспитывает злом. Я рассказываю юным о судьбе преступивших заветы, объясняю, как мы выполняем свою работу. Их охватывает трепет – и потом они с радостью слушают о добре.

– Ну… резонно, – согласился Мартин. – Итак, ты понял, что моё расследование не закончено, и последовал за мной?

– Да. Я прибыл на Землю, но опоздал. Ты снова ушёл во Врата. Когда ты вернулся, я хотел прийти в твой дом. Но за ним следили ваши палачи.

– Они не палачи, – успокоил его Мартин. – Так… что-то вроде детективов-воспитателей.

Геддар кивнул:

– Достойные люди. Хорошо, что я не стал их убивать… И как хорошо, что женщина жива и поиск её не закончен. Мартин, я прошу твоей милости.

– Какой? – быстро спросил Мартин, понимая, что под «милостью» геддар может понимать очень странную вещь.

– Будь моим другом.

– Зачем? – только и спросил Мартин.

– Кханнана использовали, чтобы помешать тебе увести женщину на Землю. Кем бы ни был преступник, ключники или иной, ещё неведомый враг, его страшило её возвращение. Ты же сказал, что женщина всё ещё жива. Если я помогу спасти её – месть будет исполнена.

Геддар замолчал, ожидая ответа.

А выбора у Мартина в общем-то не оставалось. Геддар предложил ему дружбу. Вероятно, это был очень прогрессивный геддар – он не гнушался дружить с людьми и на Библиотеке.

Отказавшись от его дружбы, Мартин автоматически становился недругом. Врагом. А иметь за спиной оскорблённого геддара, готового мстить даже самим ключникам, – это вовсе не то, что иметь врагами трёх земных хулиганов.

Тем более что геддар слышал опрометчивую фразу про планету Мардж и знал, где искать Мартина…

– Я горжусь честью быть твоим другом, – сказал Мартин.

– Кадрах Саган Тай Сарах, – сказал геддар и обнял Мартина.

Сообразить, как надо поступить, было нетрудно.

– Мартин Игоревич Дугин, – ответил Мартин, обнимая Чужого. От геддара шёл вполне обычный, человеческий запах пота.

– Я принял твою дружбу не по зову сердца, а ради выполнения долга, – сказал геддар, отстраняясь. – Я винюсь в этом, но буду поступать так, как должен настоящий друг.

– Я тоже принял твою дружбу не по зову сердца, а из страха, – признался Мартин. – Я винюсь в этом, но буду тебе настоящим другом.

– Мы оба виноваты, и это хорошо, – кивнул геддар. – ТайГеддар взвесит наши грехи, найдёт их равными и простит.

– Мы оба виноваты, и это хорошо, – согласился Мартин. – ТайГеддар взвесит наши грехи, найдёт их равными и простит.

Кадрах нахмурился. Сказал:

– Ты повторяешь мои слова.

– Ты повторяешь мои слова, – сказал Мартин.

Кадрах будто чего-то ждал.

– Ты повторяешь мои дела? – предположил Мартин.

Геддар захохотал:

– Мартин, это уже не ритуал! Наш завет кончился обещанием отбросить сиюминутное и быть настоящими друзьями. Всё! Остальное – просто разговор!