Проводник Отсюда - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 41

– Мне кажется… Слышали?

А это уже Шен. Он всегда был самым чутким. Молодой разведчик из шестой повстанческой бригады…

…Десяток вакуумных мин накрывает холм, перемешивая землю, воздух, деревья. И лазер, целых полчаса преграждающий дорогу десантникам, замолкает…

Он прыгнул. Кувыркнувшись в воздухе, перелетел через подоконник – тело сжато в комок, чтобы труднее было прицелиться. И мягко встал на пол рядом с накрытым к чаю столом, среди растерянных, обрадованных, начинающих улыбаться людей. Летчик, Дана, Шен, Старик, Утан, Арни… А в углу ярко освещенной комнаты, на затертом диване, испуганно глядел на Троева парнишка лет пятнадцати с нежным полудетским лицом.

– Капитан, – тихо, на выдохе, произнес Шен. – Я знал, ты придешь…

– И все-таки не смог меня заметить, – наигранно-укоряюще сказал Троев. – Шен, пока я отсутствую, ты отвечаешь за безопасность! Я не хотел бы потерять вас.

«Снова… – толкнулась в голове непрошеная уточняющая мысль. И еще одна, с едкой смесью горечи и издевки: – Если это возможно».

Троев посмотрел на Дану. На улыбающиеся глаза – беззаботные и чистые, как голубое небо, отраженное в кристальной воде горных озер. Прозрачной воде, под которой невидим вечный лед.

– Я ждала… – беззвучно шепнули губы. Троев кивнул. И так же молча ответил:

– Я шел.

Летчик потер лоб. Смущенно улыбнулся. Как будто не знал, стоит ли вообще мешать немому разговору.

– У нас новенький, Ян. Мы встретили его у озера днем. Совсем еще мальчишка…

Капитан повернулся. Медленно, словно боялся его спугнуть. Так вот ты какой, новичок…

– Как тебя звать? – мягко спросил он. – Ты помнишь?

Парнишка кивнул. Уверенно ответил:

– Рон… это помню. А вот как попал сюда – нет.

– К этому придется привыкнуть… – вяло произнес Старик. А Летчик поморщился. Так, словно в очередной раз ускользнула нужная мысль…

Они пили чай, для которого Дана нашла десяток сортов варенья, и болтали так, как могут болтать лишь друзья, не видевшиеся много дней. Лампы под потолком померкли – заряжавшиеся от солнечных батарей аккумуляторы сели, и пришлось зажечь свечи. Комната стала гораздо уютнее. Старик и Утан уселись в углу, рядом с парнишкой. Летчик, наоборот, занял самое освещенное место во главе стола. Каждую секунду Троев чувствовал на себе его взгляд – не злой и не угрожающий, нет… Задумчивый взгляд погруженного в себя человека.

Спать разошлись, когда флегматичный Арни уснул прямо за столом, опустив голову на мускулистые, изрезанные шрамами руки. Шен осторожно спросил:

– Что будем делать завтра, капитан? Воевать?

Троев слегка вздрогнул. «Ты никак не успокоишься, разведчик, – мелькнула беспомощная мысль. – Ты умел лишь воевать, и это умение неистребимо в твоей крови…»

– Нет, Шен. Думаю, день будет спокойным, – выбирая каждое слово, ответил капитан Ян Троев. – Я уверен.

…День будет спокойным. К Дому не подберутся стаи мутантных волков, хриплыми визгливыми голосами предлагающих людям сдаться. Мирный пикник не прервет появление злобных кентавров. Королевские солдаты не перейдут горный хребет, отделяющий лес от их владений. День будет спокойным, потому что так хотел капитан Троев – самый несчастный человек в Доме.

Когда коридоры заполнила ночная тишина, Ян Троев вышел из своей комнаты. Тихо подошел к соседней двери, легонько толкнул ее. И ощутил ладони Даны на своем лице

Секунду он молчал, зарываясь лицом в мягкие, ласковые пальцы. Потом спросил:

– Ты простила меня?

Даже в темноте Ян почувствовал, как качнулись ее плечи.

– О чем ты? Что я должна простить, глупый?..

«Скажи, что простила меня. Скажи хоть раз, не спрашивая – за что. Ведь это проще всего. Почему же ты не произносишь короткого слова „да“? Почему?» Увлекая за собой девушку, Троев шагнул вперед, к белеющей сквозь темноту постели.

День был спокойным. Они встали с восходом солнца, но прекрасно выспались, потому что ночь длилась дольше обычного. Торопливо позавтракали, пока Шен, считавший, что есть три раза в день – глупое излишество, собирал рюкзаки. Ян, первым расправившийся с омлетом, потрепал Рона по голове.

– Как спалось на новом месте?

– Мне снилось, что я летаю, – серьезно ответил Рон.

– Растешь, – застегивая туго набитый рюкзак, буркнул Шен.

– Здесь не растут и не стареют, – поправил Утан.

– Мне бы понравился такой сон, – тихо сказал Летчик.

– Это был страшный сон, – разъяснил Рон. – Было очень больно… и темно. Я куда-то падал и все не мог упасть.

– Все равно мне понравился бы такой сон, – упрямо и твердо сказал Летчик.

Слова Летчика заставили Яна вздрогнуть.

– Нам пора, ребята, – торопливо напомнил он. – Пора. Солнце уже всходит.

В окна ударил первый солнечный луч. Где-то рядом запели птицы.

Они вышли из Дома. Впереди шел Арни, закинувший на спину самый тяжелый рюкзак и упакованную отдельно палатку. За ним Шен – с лучеметом Яна в руках. Скорее всего он понимал, что никакой драки сегодня не предвидится. Но пальцы разведчика словно помимо его воли ласкали полированный металл оружия. Троев с Даной замыкали отряд.

Дорога вела их через Вечерние холмы – лавируя между гранитными обломками скал, поросшими темно-зеленым мхом, временами взбираясь на опасные узкие карнизы. Рассвет, казалось, отступил – здесь всегда царил загадочный, необъяснимый полумрак. Но и в сумерках Ян увидел изломанные деревянные крылья, нелепо торчащие из расщелины. Порывы ветра трепали обрывки парусины, обтягивавшей когда-то плоскости. Троев с трудом отвел от них взгляд.

Летчик не мог жить без неба. Снова и снова строил он свои самолеты – неумело и безнадежно; его учили летать, а не конструировать. Но с каждым разом машины все больше походили на настоящие самолеты. Ян постарался не думать о том, что однажды Летчик может взлететь по-настоящему.

…Человек на фоне боевого винтолета кажется пигмеем. И голос Троева, обычно громкий и властный, – лишь шепот сквозь пение останавливающихся винтов. Нет, он не собирается выполнять приказ, этот мальчишка с офицерскими нашивками, стоящий у своей машины. Он считает, что там нет военных объектов. Да, он знает, что такое неподчинение в боевой обстановке…