Пристань желтых кораблей - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 12

Внизу ступеньки обрывались в липкую грязь – башня была полузатоплена. Кирилл пошел вверх. Бесконечные изгибы лестницы уже через минуту стали бесить. К тому же света было более чем недостаточно – он проникал лишь сверху, сквозь квадратный, кажущийся отсюда совсем маленьким, люк. На ходу Кирилл разбирался с арбалетом. Простенько Но наводит жуть. Пальнуть, что ли, с верхушки башни, оценить дальнобойность? Наверное, лишь темнота помешала Кириллу заметить, что сор со ступенек отброшен к краю, словно здесь прошли рядком несколько людей. А тихий разговор он услышал, уже остановившись под самым люком, чуть ли не всунув в него голову.

– Посвященные не знают сомнений, говоришь ты, брат мой? – неторопливо, веско произносил мужской голос. – Ты не прав. Чем больше знание, тем тяжелее груз. Вам, простым детям Ордена, ведом покой и отдых, вы знаете, что после ратных трудов останетесь в самом милом для вас городе. А посвященные служат Ордену до самой смерти.

– Но разве – Ему ответил молодой, немного смущенный голос.

– Уже год ты патрульный, брат мой Пойми, быть начальником патруля – это не благо, а трудный долг. Быть Консультантом Ордена – это труднее в тысячу раз.

– А правда ли, мудрый брат, что есть в Ордене Старшие Консультанты – Последние слова человек выговорил с трудом, запинаясь, как будто они были для него новыми, непривычными – И эти Старшие видели самого Командора? Над головой замершего Кирилла раздался дружный смех. Смеялись не двое, а четверо или пятеро

– Не надо, братья, – остановил веселье первый голос. – Наш юный брат пришел на смену Давиду всего две недели жизни назад Я сам Старший Консультант, брат мой. Что-то бухнулось над головой. Потом в люке мелькнуло восторженно-полубезумное молодое лицо, смотрящее куда-то в сторону. Но мимолетный взгляд вниз парень бросил Кирилла втащили в люк почти мгновенно, двое или трое, он даже не сообразил. Он оказался в довольно большой круглой комнате со стенами, испещренными окнами, в которые виднелось далекое, безжизненное болото. На чистом каменном полу были разбросаны темные плащи, сверкающая чешуя металлических доспехов, ножны, шпаги, на отдельном белом куске материи лежали куски хлеба, вареного мяса, какие-то овощи А вокруг Кирилла стояли пятеро в свободных, похожих на пижамы, явно подкольчужных одеждах. Он узнал их сразу, даже в таком виде: и светловолосого начальника патруля, и самого молодого, который его заметил, – именно в этого патрульного безуспешно стрелял Тони.

– Мир тебе, сын мой. Что привело тебя сюда? – Начальник патруля с любопытством вертел в руках отобранный у Кирилла арбалет. И смотрел на Кирилла равнодушными глазами. Издевается? Или не узнал? Кирилл, не раздумывая, повинуясь какому-то древнему, давно забытому, но, похоже, хранящемуся в генах инстинкту, подобострастно улыбнулся и ответил:

– Мы Мы хотели передохнуть здесь Мы идем из Столицы. Начальник патруля одобрительно кивнул. Сказал:

– Похвально. А кто это – мы? Кирилл оцепенел. Пробормотал:

– Я, мой друг, и его маленький брат. Двое патрульных прижались к забранным решетками окнам, разглядывая топтавшихся внизу братьев. Ну, теперь-то они их узнают Спина у Кирилла намокла от пота, он чувствовал, как липнет к коже рубашка. Ну, чего они тянут? Патрульные со скучающими лицами отвернулись от окна. Начальник патруля протянул Кириллу арбалет.

– Возьми свою игрушку, сын мой. И сними рубашку, нехорошо носить такие рисунки Ты понял?

– П-понял. Молодой патрульный, отстраненно стоящий у окна, вдруг встрепенулся. Воскликнул:

– Мудрый брат! Там идут еще пятеро! В доспехах, и в поводах ведут коней! На Кирилла сразу перестали обращать внимание. Начальник шагнул к окну, пробормотал:

– Видимо, патруль брата Кристиана. Но они не успеют до разрыва Или успеют Он вдруг снова заметил Кирилла и дернулся в его сторону:

– Ты еще, здесь, сын мой? Пошел вон! Проваливай подальше от башни вместе со своими друзьями, если не хочешь поменять время! И не попадайся мне больше с этой эмблемой! Он скатился вниз по лестнице, еще не осознав до конца, что свободен, что ушел, вырвался из немыслимой ситуации. Но вот как вырвался, почему его отпустили – понять было невозможно. Дин уже намеревался лезть в окно, когда Кирилл, оттолкнув его, выбрался наружу.

– Назад, назад! Патрульные!.. Они поняли смысл его бессвязных слов. И Дин и Тони так чесанули от башни, что немного отставший Кирилл уже через секунду был с ног до головы в липкой грязи. Башня осталась далеко позади, когда Дин остановился, быстро спросил Кирилла:

– Тот самый патруль?

– Да.

– А почему не преследуют? Безмолвный, словно облитый глазурью, нежно-розовый силуэт башни светился на утреннем солнце. Никто не мчался за ними, никто не высовывался из узких окошек на вершине башни. Кирилла охватил нервный смех. Красивая, как игрушка, башня выглядела нелепо на фоне бесконечных серо-бурых равнин. Вся картина напоминала неумелый фотомонтаж или кадр из фантастического фильма. Давя глупый смех, Кирилл сказал:

– Они там что-то говорили про разрыв, вроде бы сейчас будет. И еще увидели сверху другой патруль, пятерых в броне и с конями

– Другой патруль? – Дин прищурился. Он быстрее ориентировался в таких ситуациях, и это было естественно. – А по-моему, тот патруль, что они увидели, и есть наши преследователи.

– А это кто же?

– Тоже они, но только до встречи на дороге. Не понял? Сейчас будет разрыв, их отбросит в прошлое, там они встретят нас, и завяжется драка!

– Но ведь и нас отбросит вместе с ними! Дин замер, вслушиваясь во что-то, известное лишь ему. Даже глаза прикрыл И уверенно сказал:

– Не отбросит. Когда оказываешься внутри разрыва, это чувствуешь минут за десять. Наверное, разрыв совсем маленький, в районе самой башни, и только. Он оказался прав. Прошло несколько секунд, и Кирилл увидел разрыв времени со стороны. Башню заволакивало туманом. Воздух словно мутнел, сливаясь вокруг нее в белесый, кажущийся плотным и вещественным, кокон. Овальная, молочно-белая туча скрыла башню, замерла, мелко-мелко пульсируя. Кирилл ожидал вспышки, но, видимо, она происходила лишь внутри облака. Пульсация вдруг прекратилась, и туман стал расплываться, рваться на плывущие по ветру полосы, как самый обыкновенный земной туман. Когда он рассеялся, башни на болоте уже не было Зато вдалеке поблескивали пять точек. Дин скривился, явно намереваясь что-то сказать, но, посмотрев на Тони, промолчал. Высказался его братишка: