Переговорщики - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 3

Но ведь о себе д-дориа всегда говорил «он»!

– Не будет ли нарушением протокола поговорить немного о нас, переговорщиках? – спросил Давид.

– Не будет, – согласился д-дориа.

– Есть ли у тебя семья, уважаемый друг?

– Да, дома у меня осталась жена и трое детей.

Гениальная догадка рассыпалась в прах.

– А я был женат дважды, – грустно сказал Давид.

– Ничто не вечно, даже любовь, – высокопарно, но с пониманием отозвался Чужой. – Как бы хотелось мне вернуться на корабль и сказать: «Наши расы близки и могут жить в мире!»

– Что же мешает тебе?

Д-дориа заколебался. Но все же ответил:

– Подозрение, человек. Страшное подозрение о сути человечества.

Давида охватила паника. Неужели просочилась информация о войнах, революциях, голоде, религиозных разногласиях? Неужели Чужие сочтут людей кровожадными и опасными?

– Говори, друг мой, – сказал Давид. – Я отвечу на все вопросы. Чем мы обидели вас?

– Вы слишком хорошо ведете переговоры, – выпалил д-дориа. Слегка привстал на кончиках щупальцев – это был знак предельного волнения.

– Слишком хорошо? – растерялся Давид.

– Между нашими расами – пропасть, – грустно сказал д-дориа. – Физиологическое и психологическое несходство. Разные среды обитания. Значительная культурная несовместимость… ты ведь сам говорил, что обычай эмоциональной раскраски считаешь архаичным… Нет, не перебивай! Хоть иногда можешь выслушать нормально? Так вот… любая раса, входя в первый контакт, испытывает ужасающий социокультурный шок. Никакие догадки ученых, никакое искусство фантастического вымысла не способны подготовить к контакту с Чужим. Я дружен с многими кульх, я общался с представителями всех девяти рас. И потому твой облик не вызывает у меня отторжения. Но ты, ты, человек! Как можешь ты сидеть рядом с существом столь непохожим, общаться с ним, говорить о семейных ценностях и тайнах макияжа?

– Возможно, дело в том, – начал Давид, волнуясь, – что наша родная планета населена различными формами жизни. Мы привычны к любому внешнему облику…

Щупальца сжались в жесте сомнения.

– Животные твоей планеты разумны?

– Нет… насколько нам известно.

– Тогда это не объясняет странности.

– Люди и сами бывают разными. Цвет кожных покровов у людей…

– Явление цветового диморфизма имеется у всех рас, – отмел его возражения д-дориа. – Но оно не спасало от социокультурного шока. Нет! Мы боимся другого!

– Чего? – обреченно спросил Давид.

– Мы подозреваем… – д-дориа даже запнулся от волнения, – что люди уже встречались с иными расами. Но в силу чудовищной извращенности своей психики – уничтожили их или низвели до положения бесправных рабов!

– Неправда! – Давид почувствовал себя по-настоящему оскорбленным. – Такого не было! Да, люди воевали между собой, объединяясь по признаку общего языка…

– Бывало у всех.

– Общей территории…

– Бывало у всех.

– Цвета кожи!

– Бывало…

– Религии!

– Еще как.

– По экономическим причинам…

Д-дориа лишь горько вздохнул.

– У людей раньше была дискриминация по национальному, половому, возрастному признаку…

Д-дориа печально произнес:

– Мы изучили все материалы, которые вы сочли возможным предоставить. В них нет ответа. Ваша цивилизация идет обычным путем разумных рас. Но почему-то не испытывает удивления от контакта с нами. Даже ты, рядовой пилот, великолепнейший переговорщик! Вывод печален – вы уже сталкивались с иной формой разумной жизни. Раз вы не говорите об этом – значит судьба этой расы печальна. Мне очень хочется дать благоприятный отзыв, друг. Но я боюсь!

Наступила тишина. Сквозь едва заметные щели в полу сочился прохладный чистый воздух. Сияло астероидное кольцо, висели вдали корабли. Давид пробормотал:

– Оказаться бы сейчас дома… махнуть на рыбалку…

– Ага… – тоскливо отозвался д-дориа. – Тихая речушка… сидишь рядышком с женой на берегу, остроги наготове…

– Мы удочками ловим…

– Азарта мало. А спортивные состязания у вас развиты?

Давид кивнул.

– У нас хорошая ложа на центральном стадионе города, – похвастался д-дориа. – Если за ближайшие сутки придем к какому-нибудь решению – я еще успею на финал. Жена очень надеялась, что посмотрим вместе.

– Мою супругу ни на рыбалку, ни на футбол не затащишь… – пожаловался Давид. – Вот какой-нибудь прием или благотворительный вечер…

Д-дориа пошевелил щупальцами – жест сочувствия. Сказал:

– Любовь – загадочное чувство у всех разумных рас. Печально, когда она возникает при несходстве интересов.

– Нет, у нас много общих интересов, – проклиная себя за то, что взялся посвящать инопланетного осьминога в вопросы семейной жизни, сказал Давид. – Но рыбалка, спорт… не женское это дело.

– Почему? – удивился д-дориа. – Друг мой, в вас говорит неизжитый половой шовинизм! Нехорошо запрещать женщинам занятия охотой или спортом…

Давид поднял голову. Посмотрел на д-дориа. И заговорил…

Ему едва дали вымыться. Проклятая краска оттиралась с трудом, Давид израсходовал тройную норму воды, прежде чем рискнул выйти из-под душа. Оделся и вернулся из санитарного блока в свою каюту.

Капитан – старый славный Эдд Куверт – и загадочная русская женщина Анна Бегунец ждали. Напряжение уже покинуло их лица, теперь там осталось лишь любопытство.

– Итак? – Первой, вопреки субординации, заговорила Анна.

– Все в порядке. – Давид уселся в кресло, поколебался, но все-таки вытащил из чемоданчика с личными вещами фляжку виски. Эдд покачал головой, но потом достал свою.

Бегунец молча приняла от Давида стаканчик.

– Ну? – спросил Эд.

– Они нас боялись, – объяснил Давид. Глотнул, блаженно закрыл глаза. Первая капля алкоголя за последний месяц. И первая спокойная минута. – Они нас ужасно боялись. Знаете почему? Мы слишком хорошо вели переговоры! Слишком легко адаптировались к их облику, к их обычаям.

– Что же в этом могло не понравиться? – удивился Эдд.

– Д-дориа решили, что у нас уже есть опыт контактов с чужими разумными расами. Но поскольку мы это отрицали – Чужие заподозрили нас в обмане. В том, что мы уничтожили тех, с кем встречались.