Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Осенние визиты - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 1


1
Изменить размер шрифта:

Осенние визиты

Страшен и грозен он; от него самого происходит суд его и власть его.

Книга Пророка Аввакума

Я раскрыл себе грудь алмазным серпом

И подставил, бесстыдно смеясь и крича,

Обнаженного сердца стучащийся ком

Леденящим, невидимым черным лучам.

Сергей Калугин

– Это только слова, – сказал Убивающий Словом. – Только ветер, сорвавшийся с твоих губ. Неужели ты думаешь, что я испугаюсь ветра?

Ярослав Заров

Садитесь рядом. Садитесь, это будет долгая история. Я и сам не знал, насколько долгая, когда начинал ее рассказывать.

Вы любите страшные сказки? Я – нет. Во всяком случае, мне так казалось.

Но нам редко дано делать лишь то, что мы любим.

Главное, что следует запомнить вначале, – эта сказка не о Вас. Она могла случиться и она может случиться, но только не с Вами.

Вы в безопасности, в мире, который тверд и надежен. Вас нет в этой сказке, и если даже Вам покажется обратное – Вы ошиблись. Поверьте.

И если Вы дочитаете до конца и нечто темное коснется Вас – не пугайтесь. Просто страшная сказка, которую рассказывают страшные люди.

Эта сказка не о Вас.

Но если однажды ночью Вы проснетесь в пустой квартире от щелчка выключателя, не спешите поднять голову и спросить: «Кто там?»

Возможно, это окажетесь Вы сами.

Часть первая

Приход

Стены здесь были деревянными, но под некрашеными сосновыми плашками лежал свинец. Только дерево – пол из дубового паркета, стены из сосны, глубокое, но жесткое кресло, маленький круглый столик. На столе – открытая тетрадь, два остро отточенных карандаша, три свечи в грубо вырезанном из капа подсвечнике.

Вошедший в комнату мужчина плотно затворил дверь и сел за стол. Взял карандаш, поднес к глазам так, чтобы кончик грифеля заслонил пламя свечи. Придирчиво изучил заточку, потом пододвинул тетрадь поближе. Под последней записью, корявой, небрежной – «Дежурство сдал. Пятое октября, шесть часов вечера», – аккуратно написал: «Заступил на дежурство. Пятое октября, приблизительно шесть часов вечера».

Часов у него, конечно, не было. Армейских бюрократов это всегда приводило в ярость. Но спорить с эсперами они не решались. Себе дороже.

Откинувшись на высокую твердую спинку, он смотрел на пляшущие язычки пламени. Смотрел, постепенно расслабляясь, позволяя огоньку свечи заполнять весь мир. Дрожащее пламя вокруг, он в центре. Дежурство принял…

Если открыть дверь, единственную, ведущую из деревянной комнаты, то взгляду открывался длинный полутемный коридор. Лишь в конце его тускло светил матовый плафон, как бы отмечая границу, за которой вновь начинался двадцатый век. Шесть таких коридоров сходилось в маленьком зале, где были два лифта, наглухо закупоренная аварийная лестничная шахта, вентиляционный штрек и потертый, обитый жестью стол. За столом молодой капитан в форме внутренних войск перелистывал ветхий номер «Андрея», забытый здесь невесть кем и невесть когда. К внутренним войскам он имел столько же отношения, сколько и к железнодорожным. Объект «пси» когда-то подчинялся ГРУ, но последние десять лет был выделен в особую единицу, подотчетную непосредственно президенту.

Пройдя мимо скучающего капитана, в очередной раз знакомящегося с историей российской эротики, можно было вызвать лифт. Самая обычная красная пластиковая кнопка, как и положено, находилась на стене возле раздвижных дверей. Еще одна кнопка, подтверждающая вызов лифта, маленькая и неприметная, была вмонтирована в стол. Кроме того, во время трехминутного движения к поверхности капитан должен был позвонить по телефону и подтвердить, что в лифте «свои». Этот странный порядок выхода появился в шестьдесят девятом году (коридоров тогда было только три, а телефон на столе был армейский, железный), после того как один из эсперов задушил дежурного, забрал его пистолет, поднялся наверх, перестрелял охрану и в течение двух часов делал что-то со стационарной армейской радиостанцией.

Караульный взвод уложил сумасшедшего без особого труда и дальнейших потерь. Но трехлетняя работа одного из сибирских «ящиков» так и не дала ответа на главный вопрос: что делал эспер, зоолог по образованию, с радиостанцией, почему хиленькие кремниевые транзисторы не перегорают при напряжении двести семьдесят вольт, откуда это напряжение берется и куда уходит с антенны, закрученной в виде раковины каури.

Теперь любой последователь бедного зоолога встретил бы наверху, в приемной, не только хорошо вооруженную охрану, но и простенькое устройство, при звуке выстрелов или громких криках запирающее двери и наполняющее помещение слезоточивым газом.

Если же все было в порядке, то, поднявшись по лестнице из приемной – огромного и тоже подземного комплекса, можно было через подвал войти в здание Института средств наглядной агитации – режимного предприятия, призванного повышать моральный дух бойцов когда-то советской, а ныне российской армии. Из Института уже без особых проблем можно было попасть на старую улочку в центре Москвы. Руководство объекта «пси» тихо гордилось двумя вещами: тем, что ни одна иностранная держава не знает о его существовании, и тем, что нигде, даже в Штатах, по данным разведки, подобного объекта нет.

Мужчина, сидящий сейчас в деревянной комнате, был одним из эсперов «пси». Насколько он мог судить, их группа насчитывала почти четыре десятка человек, с тремя другими эсперами он даже был знаком. Приложив некоторые усилия, он мог узнать точную цифру, но работа в «пси» давно приучила его не стремиться к излишним знаниям. Через два дня, на третий, он приходил в Институт средств наглядной агитации, предъявлял пропуск, спускался на минус первый этаж, предъявлял другой пропуск, затем произносил в микрофон стихотворную строфу, которая была паролем этого месяца. Однажды, слегка охрипнув, он продекламировал бессмертную фразу о дяде, который был честных правил, но не в шутку занемог. Пролежав полчаса под дулом автомата на бетонном полу, эспер едва не повторил его судьбу. Уже несколько лет в «пси» собирались установить систему идентификации по сетчатке глаза, но пока дальше разговоров дело не шло. Возможно, потому, что польза «пси» всегда была под вопросом у руководства.

Когда-то мужчина работал во втором коридоре подземного центра. Отсиживая по двенадцать часов в почти такой же комнате, он занимался очень странным делом: размышлял, не запущены ли американские или китайские ядерные ракеты в сторону России? Однажды он почувствовал – болезненно ясно, почти увидел, как из льдистой серой воды выпрыгивают титановые туши «Поларисов», зависают, танцуя на огненном столбе, и медленно отправляются в свой последний путь. Глотая ставший колючим воздух, он выбежал из комнаты

параграф первый: в случае предвидения…

и заорал на дежурного за обитым жестью столом,

а если ошибка? если бы ошибка… только бы ошибка…

спеша успеть, хотя что можно было сделать, если он увидел случившееся?

Дежурный, вылавливая телефонную трубку, медленно бледнел. И вдруг эспер почувствовал, как его отпускает,

ракеты уже не выпрыгивали из воды, зато на ребристом стальном полу лежал пожилой мужчина в чужой военной форме, и кровь текла из пулевого отверстия в виске

как будущее, не успев случиться, становится лишь возможным.

Потом его отпаивали коньяком, а поднятые с постелей коллеги пытались прощупать еще хоть что-то. Почти месяц он ходил, ожидая решения руководства о своей профпригодности. Это был очень долгий месяц, пока разведка вылавливала крохи сверхсекретной информации о сошедшем с ума американском адмирале…

Эспера повысили в звании, отправили с семьей в санаторий и премировали – очень крупной суммой.