Затерянные на Венере - Берроуз Эдгар Райс - Страница 32

Когда мы позавтракали, Эро Шану передали сообщение, что он должен немедленно привезти меня к экзаменационному бюро. В сопровождении неотвязного Хирлака мы сели в машину Эро Шана и направились вниз по Корган Лат, Авеню Воинов, к Центральным Лабораториям, которые располагаются в центре Хавату.

И Эро Шан, и Хирлак были необычно молчаливы и серьезны во время поездки, и я ощутил, что они предчувствуют наихудшее. Не могу сказать, чтобы я сам был особенно весел, хотя моя собственная судьба беспокоила меня в последнюю очередь. Я волновался за пропавшую Дуари; за Дуари и за Налти.

Величавые правительственные здания Сира Тартум (Центральных Лабораторий) выглядели очень красиво в великолепном окружении парка Манкар Пол, названного так в честь великого последнего джонга Хавату. Мы подъехали и остановились перед зданием, где меня обследовали и экзаменовали вчера.

Когда мы вошли внутрь, ждать не пришлось. Нас незамедлительно провели к экзаменационному бюро. Серьезные лица членов комиссии предвещали плохие новости, и я приготовился к худшему. В моих мыслях с бешеной скоростью сменялись планы побега, но что-то подсказывало мне: эти люди делают все так хорошо и эффективно, что у меня не будет возможности избежать уготованной мне участи, какой бы она ни была.

Кантум Шоган, возглавлявший бюро, предложил мне сесть, и я занял стул напротив августейшей пятерки. Эро Шан сел справа от меня, Хирлак слева.

— Карсон Нэпьер, — заговорил Кантум Шоган, — наш аттестация показала, что ты не совсем безнадежен. Физически ты приближаешься к тому совершенству, к которому стремится наша раса. В отношении интеллекта ты способен, но твой мозг плохо развит. Ты удивительно малокультурен. Это могло бы быть исправлено — однако я с прискорбием должен сообщить, что у тебя обнаружены серьезные психологические дефекты. Если они будут переданы потомству и распространятся среди других граждан, они крайне отрицательно скажутся на последующих поколениях.

Ты — несчастная жертва унаследованных подавлений, комплексов и страхов. В значительной степени тебе удалось подняться над этими деструктивными чертами, но хромосомы твои полны дефектных генов, представляющих потенциальную угрозу еще не рожденным.

С глубоким сожалением мы вынесли заключение, что в интересах человечества тебя следует уничтожить.

— Могу ли я спросить, — поинтересовался я, — по какому праву вы решаете, жить мне или умереть? Я не являюсь гражданином Хавату. Я попал в Хавату не по своей воле. Если…

Кантум Шоган поднял руку жестом, призывающим к молчанию.

— Повторяю, — сказал он, — что мы сожалеем об этой необходимости, но больше говорить не о чем. Твоих достижений недостаточно, чтобы перевесить твои наследственные дефекты. Это несчастье для тебя, но, разумеется, ты не можешь требовать, чтобы Хавату пострадал из-за этого.

Итак, я должен был умереть! После всего, через что я прошел, было забавно, что я так покорно умру только потому, что кто-то из моих предков не проявил должной предусмотрительности в выборе пары. Проделать столь долгий путь только для того, чтобы все-таки погибнуть! Эти мысли заставили меня улыбнуться.

— Почему ты смеешься? — спросил один из членов бюро. — Смерть кажется тебе забавной? Или ты надеешься каким-либо образом избежать смерти?

— Я улыбаюсь именно потому, — ответил я, — что мне следовало бы плакать. Оплакивать все те знания, тяжелый труд и энергию, которые были использованы, чтобы переместить меня на двадцать шесть миллионов миль — лишь затем, чтобы я был убит. Убит потому, что пяти существам иного мира не понравились унаследованные мной гены!

— Двадцать шесть миллионов миль?! — воскликнул один из членов бюро. Тут же отозвался другой:

— Иной мир? Что ты хочешь этим сказать?

— Я хочу сказать, что прибыл из другого мира, который находится на расстоянии двадцати шести миллионов миль от Амтор, — ответил я. — Из мира, в некоторых отношениях гораздо более развитого, чем ваш.

Члены бюро уставились друг на друга. Один из них заметил:

— Это может послужить доказательством гипотезы, которая давно привлекает многих.

— В высшей степени интересно, и вполне допустимо, — сказал другой.

— Ты говоришь, что Амтор — не единственный мир, — сказал Кантум Шоган. — Значит, есть и другие миры?

— Небеса полны бесчисленных миров, — ответил я. — Ваш мир, мой мир, и по меньшей мере еще восемь миров вращаются вокруг гигантского шара пылающих газов, который мы называем Солнцем. Это Солнце с его мирами — или планетами — называется Солнечной системой. В бесконечной пустоте небес есть бесчисленное количество других солнц, многие из которых представляют собой центры других солнечных систем. Никто не знает, сколь много миров там есть.

— Остановись! — сказал Кантум Шоган. — Ты сказал достаточно, чтобы мы рассмотрели возможность переаттестации. Мы исходили из предположения, что обладаем всей суммой добытых жителями Амтор сведений и знаний. Теперь возник шанс, что в твоем распоряжении находятся знания иного рода и другого происхождения. Такие знания могли бы иметь для нас исключительную ценность, и возможно, это компенсирует твои наследственные биологические дефекты.

Мы расспросим тебя подробнее о теории, которую ты выдвинул. Пока что исполнение приговора откладывается. Наше окончательное решение насчет твоего будущего будет зависеть от результатов дальнейшего опроса. Наука не должна проходить мимо потенциального источника знаний. Если твои слова окажутся правдивыми, а теория, предложенная тобой, поможет возникнуть и развиться новой области исследований, ты будешь волен до конца своих дней наслаждаться жизнью в Хавату. Ты также не останешься без награды.

Хотя я с отличием закончил колледж, который славился высоким качеством обучения, в присутствии этих суперменов от науки я осознавал: все, что сказал обо мне Кантум Шоган — верно. По сравнению с ними я был плохо обучен и бескультурен — мои степени бессмысленны, мой диплом — не больше, чем клочок бумаги. Все же в одной научной области я превосходил их, и когда я объяснил солнечную систему и нарисовал для них ее схемы, то увидел живой интерес и быстрое понимание, с которым они схватывали все, что я говорил.

Они впервые слышали объяснения явления смены дня и ночи, времен года, приливов и отливов. Поскольку их видимость была ограничена облачными покровами, которые постоянно окутывали Венеру, они не могли видеть ничего, на чем можно было бы основать теорию планет. Поэтому неудивительно, что астрономия была им неизвестна, что с их точки зрения не существовали ни солнце, ни звезды.

В течение четырех часов они слушали меня и задавали вопросы. Затем они велели Эро Шану и Хирлаку выйти вместе со мной в переднюю и там ожидать, пока нас снова не вызовут.

Нам не пришлось долго ждать. Менее чем через пятнадцать минут нас снова призвали предстать перед экзаменационным бюро.

— Мы пришли к единогласному мнению, — объявил Кантум Шоган, — что твоя ценность для человечества значительно превосходит опасность, которая грозит ему со стороны твоих наследственных дефектов. Ты получаешь право жить и наслаждаться всеми привилегиями жителя Хавату. Твои обязанности будут состоять в обучении других новой науке, которую ты называешь астрономией, и применении ее на благо человечества.

Поскольку ты сейчас являешься единственным представителем нового класса, ты можешь жить в любой секции города, которую выберешь. Твои требования того, что тебе необходимо для удовлетворения личных потребностей или для развития твоей отрасли будут поддерживаться Сира Тартум.

Теперь я рекомендую тебя под покровительство Коргана Сентара Эро Шана, так как ты чужой в городе и захочешь ознакомиться с нашими обычаями и образом поведения.

С этим он нас и отпустил.

— Прежде чем уйти, могу ли я спросить, что сталось с девушкой по имени Налти, которую вместе со мной привезли вчера? — спросил я.