Ласковые мечты полуночи - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 2

Привстав на цыпочки я потянулся к полочке, хотел выключить приемник, потом вспомнил, что это вредно, и просто закрыл подтекающий кран горячей воды. Когда ванна остынет, Иван сам очнется. Только я не хотел после этого с ним разговаривать, ничего уже нельзя было бы сделать, кончилось бы тем, что я разревелся...

На самом деле я и заплакал, выскочив в спальню, и долго стоял у окна, чуть раздвинув штору и глядя на луну, потом мне почудилось, что Иван уже очнулся, и стоит за спиной, голый, страшный, с безумными глазами... Я повернулся, и взвизгнул на всякий случай, но его там не было, конечно, слег так быстро не отпускает.

Тогда я подошел к телефону, и быстро, чтобы не передумать, нажал кнопочку повтора. Номер набрался, и мне ответил скучный заспанный голос:

– Алло, отель "Олимпик"...

Такого я совсем не ожидал. И от растерянности бухнул первое, что в голову пришло:

– Соедините с Оскаром Пеблбриджем... пожалуйста...

В трубке помолчали немного, потом раздраженно сказали:

– Какой номер, мальчик?

Номера я не знал, и поэтому только всхлипнул и повторил:

– Пожалуйста... я один дома... пожалуйста.

Конечно, женщина разжалобилась, и через полминуты переспросила:

– Оскар Пеблбридж? А ты не шалишь, мальчик?

– Нет, – сказал я.

– Соединяю, – сказали мне, и в трубке раздались долгие гудки. Я обрадовался тому, что угадал, и что друг Ивана Оскар и впрямь жил в отеле, только еще неизвестно было, в номере ли он...

– Да! – сказали громко и раздраженно.

Голос был неприятный, совсем не сонный, но раздраженный, и я заколебался.

– Опять... – произнес человек куда-то в сторону, и я понял, что сейчас трубку бросят.

– Извините пожалуйста, – громко крикнул я в телефон, – извините, вы знаете Ивана?

Наступила тишина, потом незнакомец вкрадчиво спросил:

– Знаю, а ты кто, мальчик?

Тут я сообразил, что может быть это вовсе не Оскар, и ответил вопросом на вопрос, хоть это и очень некультурно, меня мама всегда ругает за такое:

– А вас как зовут?

На той стороне провода приглушенно советовались, потом мужчина сказал:

– Я Оскар Пеблбридж. Кто ты? Откуда знаешь Ивана?

– Вы его друг? – поинтересовался я, и решил, что если он скажет "да", то я нажму на рычаг.

– Как оказалось – да, – задумчиво ответил Оскар. – Честное слово.

У него вдруг в голосе прорезалось что-то от Ивана, и тогда я решился. Назвал адрес, объяснил как войти, чтобы никого не разбудить, попросил приехать быстрее. Даже пятки у меня вспотели от страха, когда я это делал. Только что еще оставалось, не врачей же вызывать?

Оскар помолчал, потом спросил:

– Можно я приеду с другом? Он хороший человек.

Я представил Ивана, какой он здоровый и сильный, и сказал:

– Ладно.

В ванную заглядывать я больше не стал, вместо того пошел и разбудил Рюга. Он никак не хотел просыпаться, видно, ему снилось что-то хорошее, а когда проснулся и выслушал, то чуть меня не убил.

– Ты же говорил, он не такой! – возмущенно шипел Рюг, одеваясь. – Ты же... ты...

Понятно все, конечно, у него отец слегач, но разве я виноват? Может Рюг это и поймет к утру, но сейчас он завелся.

– Я сматываюсь, – открывая окно сказал он. Подумал, и предложил: – Пошли, я знаю где доспим...

Значит, не до конца на меня обиделся, раз с собой зовет!

Но я помотал головой. Больше всего мне хотелось, чтобы Рюг остался, но просить его толку не было.

Пока Рюг спускался по водосточной трубе я смотрел в окно, а потом пошел и снова заглянул в ванную. Я боялся, что Иван захлебнется, но ванна для него оказалась слишком мала, и голова торчала наружу. От воды уже пар не шел, и видно было, что слег его отпускает.

– "Девон" на туалетной полочке – таблетку в рот, четыре в воду, – прошептал Иван. Я пулей вылетел в спальню, словно Иван и впрямь предложил слега мне, а не своим глюкам. Уселся на подоконник – если что, то можно попробовать выскочить, и стал ждать.

Видел бы меня сейчас Иван! Насмехался, крысой мускусной обзывал... Ну и что теперь? Он, взрослый и смелый, лежит с открытым ртом, а я пытаюсь ему помочь, хоть и маленький... и трусливый, наверное...

Оскар со своим другом пришли минут через десять. Хоть я и знал, откуда они в дом войдут, но не смог их заметить. Только когда в дверь заскреблись понял, что уже в доме.

Ох, и попало бы мне от мамы! А Вузи вообще бы шкуру спустила!

– Это кто? – спросил я через дверь.

– Оскар, – послушно ответили мне. Как в шпионском фильме, и я немножко успокоился.

С виду Оскар был мужик неприятный, лупоглазый, костлявый, светловолосый. Но вроде не слегач. С ним пришел какой-то толстый старик с тростью и в темных очках, хотя была ночь. Они остановились на пороге и уставились на меня, Оскар держал одну руку в кармане, я понял, что там пистолет, и попятился.

– Ну-ну, – дружелюбно сказал старик. – Не бойся, Лэн. Ты храбрый мальчик. И очень помог Ивану.

– Ему уже не поможешь, – ляпнул я. Старик и Оскар переглянулись.

– Мария... – негромко сказал Оскар старику, – я полагаю...

– А тебе не надо полагать, – отрезал Мария. – Лэн, дружок, если хочешь, то можешь позвать маму или сестру.

Я понял, что они уже все про меня знают.

– Не надо, – сказал я. – Мне попадет.

Мария понимающе кивнул:

– Где Иван?

– В ванной, – я даже удивился такому вопросу. Мария кивнул Оскару, и тот, не вынимая руки из кармана, пошел к Ивану. А старик вздохнул, сел в кресло, задумчиво посмотрел на меня.

– Мальчик, скажи, Иван – хороший человек?

Я кивнул не раздумывая.

– Вот и я так думаю... – вздохнул старик и уставился в окно. В ванной пару раз звонко хлопнуло, словно кого-то били по щекам, потом послышалась невнятная ругань на незнакомом языке.

– Это же ничего не значит, – попытался объяснить я, косясь на дверь в ванную. – Хороший, плохой, а когда слег попробуют, то все...

– Думаешь? – заинтересовался Мария.

Я промолчал.

– Неверное было решение, – грустно сказал Мария. – Неверное... а как найдешь правильное, не ошибаясь...

Из ванной показались Оскар и Иван.

Оскар был весь в брызгах зеленой воды, злой и сосредоточенный. Иван, в одних брюках, мокрый и взъерошенный, казался пьяным. Он посмотрел на меня, потом на Марию, без всякого интереса. Оскар уронил Ивана на кровать, тот присел, тяжело, словно куль с мусором, уперся руками и тихонько хихикнул. Потом еще раз. Старик молча смотрел на него сквозь черные очки, Оскар брезгливо отряхивал руки, но далеко не отходил.