Донырнуть до звезд (Сборник) - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 2

– Конфликт Арборо – Дзейч.

– На чьей стороне?

– Арборо, разумеется! – возмутился адмирал.

– А вы тогда уже знали, что Дзейч в альянсе с Союзом Измененных?

Адмирал откашлялся:

– Ну… ходили определенные слухи…

– Вы отправили свой корабль… самый мощный корабль в галактике… против самой агрессивной империи человеческого космоса! – Алекс присвистнул. – Поздравляю! Так флот Дзейча уничтожен вами?

– Формально «Серебряная Роза» еще не вошла в наш флот…

– Да?

– Корабль заявил, что действия экипажа были слишком неумелыми, что они привели к неоправданному риску и снижению боевой эффективности… в общем, он отказался встать в строй.

– Но перед этим уничтожил флот Дзейча. Через пару недель к вам прилетят все корабли Измененных, – сказал Алекс. – Поздравляю. А ваш единственный серьезный корабль отказывается воевать.

– Он готов сотрудничать с новым экипажем… если тот докажет свою состоятельность.

– И этим экипажем должны стать мы. – Алекс кивнул. – Понимаю.

– Вы – «Укротители». Лучшая в галактике команда по перепрограммированию боевых кораблей.

– Мы это называем – по перевоспитанию, – сказал Алекс. – Человеческий компьютер мы бы могли перепрограммировать. Компьютер Чужих – никогда. Адмирал, что у вас произошло с халфлингами? Они не могли всучить вам небоеспособный корабль!

– Он боеспособен… просто слишком высокого мнения о себе…

– Адмирал!

– Цена была очень высока, – пробормотал адмирал. – Мы торговались…

Алекс вздохнул:

– Даже дети знают – с халфлингами не торгуются! Никогда! Если торгуешься – ты их оскорбляешь, недооцениваешь их труд и мастерство! Значит – они считают себя вправе обмануть покупателя!

– Мы очень хорошо составили договор, – сказал адмирал. – Там были учтены все возможные ловушки. Халфлинги всегда соблюдают букву договора…

– Поэтому они придумали новую ловушку. Установили кораблю завышенные требования к экипажу. И сейчас довольно потирают лапки.

Адмирал побагровел:

– Я понимаю, что мы совершили ошибку! Не надо меня попрекать, господин Романов… я был против вмешательства в конфликт с Дзейч!

– Если бы все адмиралы галактики были столь миролюбивы, жизнь стала бы куда спокойнее, – сказал Алекс. Он мог позволить себе иронию – у гедонийского адмирала не было выхода.

– Вы беретесь или нет? – спросил адмирал. И протянул через стол чек – старомодный бумажный чек с семизначной суммой. Пять миллионов. По миллиону на каждого члена команды.

– Добавьте нуль, – сказал Алекс.

– Только спереди, – мгновенно отреагировал адмирал. – Да, у нас нет выхода. Но сумма слишком…

– У вас действительно нет выхода. Торгуясь с халфлингами, вы сэкономили миллионов двадцать-тридцать, верно?

– Почти сорок, – сказал адмирал, и почему-то Алекс ему поверил.

– Ну так теперь заплатите пятьдесят. И считайте, что вам повезло.

Адмирал покачал головой:

– Вы не понимаете. Я заплатил бы вам пятьдесят. Я заплатил бы и сто. Но в правительстве сидят идиоты – великие поэты, гениальные писатели, прославленные живописцы. Им нужны миллионы на памятники из мазианского хрусталя, на эмоционально чувствительные краски для академии живописцев, на издание книг из настоящей бумаги в кожаных переплетах…

– Сколько вы можете дать? – спросил Алекс.

– Пятнадцать. Мне разрешили торговаться до этой суммы.

– Нарисуйте единицу спереди, – сказал Алекс. – Я вам верю.

Когда чек вернулся к нему, Алекс аккуратно сложил листок, спрятал в карман и предупредил:

– Деньги мы снимем прямо сейчас и переведем в нейтральный банк. Если корабль не удастся ввести в строй, мы вернем половину суммы. Все накладные расходы – тоже за ваш счет.

– Какая гарантия, что вы вообще станете пытаться? – спросил адмирал. – Семь с половиной миллионов просто так…

– Никаких гарантий. Кроме нашей репутации.

Ему было около пятидесяти – совсем немного по меркам двадцать третьего века. За плечами была работа мастер-пилотом, потом – очень странная история, в которой участвовали инопланетные принцессы и тайные агенты, а в результате галактику едва не охватила война.

Теперь у него была лучшая в человеческом космосе команда по работе с плохо воспитанными кораблями. Интересный, доходный, но весьма опасный бизнес.

Алекс вошел в свой номер – по меркам Гедонии предельно аскетичный, на его личный вкус – слишком сибаритский и помпезный. Специалист по размещению в отеле – под этой должностью скрывалась странная смесь дизайнера, психолога и культуролога – выбрал для Алекса номер в стиле «текучей воды». На практике это означало прозрачный пол, под которым скользили крошечные светящиеся рыбки, стены из медленной воды, лениво вытекающей из потолочных щелей, прозрачную мебель, изнутри декорированную светло-зелеными и бледно-розовыми цветами. Алекс не стал спорить по той простой причине, что задерживаться на планете они не собирались.

Опустившись во влажно вздохнувшее кресло, Алекс достал коммуникатор и надавил кнопку общего сбора. Один за другим мелькнули зеленым три огонька. Потом над коммуникатором развернулось маленькое голографическое окошко. Разумеется, это был Хасан. Кажется, он лежал ничком на циновке.

– Капитан, это срочно? – грустно спросил техник.

– Да, – коротко ответил Алекс.

– Капитан, у меня еще семь минут массажных церемоний…

Где-то за спиной Хасана мелькнула симпатичная девушка с пушистым полотенцем в руках. Потом Хасан увел коммуникатор в сторону. Разумеется, ни о какой эротике не было и речи – на Гедонии все было возведено в ранг искусства и все означало именно то, что означало. Массажная церемония – это не более чем массажная церемония. Секс – это совсем другое искусство.

– Ты можешь уволиться, – сказал Алекс.

– Уже бегу, капитан, – грустно сказал Хасан.

Алекс сложил коммуникатор. Никаких претензий к Хасану у него не было. Эта игра длилась уже три года – техник при каждом удобном случае подчеркивал свою независимость.

Первой в номер Алекса вошла Вероника. Высокая, худощавая, с нервным печальным лицом, длинными черными волосами, собранными в косу, – она оказалась удивительно негармонирующей с обстановкой.

– Вечер добрый, капитан, – сказала женщина.

– Добрый. – Алекс кивнул на ближайшее кресло.

Вероника прошлась по гостиной, оглядывая обстановку, потом со вздохом села. Произнесла:

– Удивительно затейливо. Тебе нравится?

Алекс пожал плечами.

– А у меня номер в стиле «дышащий песок», – с отвращением сказала Вероника. – Пустыни Нангиялы. Вся мебель – динамическая, с аэроподдувом. Пол – песок. Рассказать, как осуществляется смыв в унитазе?

– Да не может быть. – Алекса передернуло.

– Во-во. Может. – Вероника достала сигареты, закурила. – На сколько ты уломал адмирала?

– Пятнадцать миллионов.

Вероника покачала головой. На миг ее взгляд затуманился – в глубинах ее сознания сейчас шла много факторная оценка: благосостояние Гедонии – высокое, жадность правительства – тоже высокая, личность адмирала Корда, репутация команды Романова…

– Значит… Вероятность нашей гибели – шестьдесят восемь-семьдесят процентов.

– Плохо, – искренне огорчился Алекс. – Я думал – пятьдесят на пятьдесят.

Вероника только развела руками. Психологи-спец редко ошибаются. Даже травмированные так серьезно, как Вероника.

– Как малыш? – спросил Алекс.

– Нормально. – Вероника кивнула. – Очень рад. Если мы получим пятнадцать миллионов… делим поровну?

– Как всегда.

– Тогда я смогу купить ему тело.

– То есть ты – «за»? Даже не уточняя детали?

Вероника кивнула:

– Даже если нам снова придется восстанавливать корвет Тайи…

Другого ответа Алекс и не ждал. Он тоже достал сигареты, закурил. Через минуту вошел Хасан. Маленький, смуглый, пухленький, с пушком над губой – Хасан походил на ленивого перекормленного тинэйджера, растящего первые усы. Но он был одним из лучших в человеческом космосе техников, специалистов по нестандартному оборудованию. Может быть, даже самым лучшим.