Чистовик - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 29

Вот как раз библиотека меня наиболее потрясла. У меня сложилось ощущение, что книги тщательно отобраны, чтобы не давать посетителям лишней информации, но кое-что все-таки прорывалось – и вызывало оторопь.

К примеру, очень уважаемым автором, судя по роскоши изданий, здесь был Вольтер. Многотомное издание в коричневом кожаном переплете, было украшено тисненной золотом цитатой «Надо возделывать наш сад» и изображением обвитого лозой креста на обложках.

На нашей Земле этого остроумного вольнодумца никто бы не причислил к друзьям церкви. Мой отец почему-то очень ценил этого писателя, я же читал только «Орлеанскую девственницу», да и то в подростковом возрасте, соблазненный словом «девственница» и обилием веселых скабрезностей. Помнится, что кто только в этой книге не мечтал поиметь отважную Жанну д’Арк – от злобного Гермафродита и до ее собственного осла. Пролистав местный вариант «Орлеанской девственницы», я понял, что держу в руках совершенно другую книгу. Такую, наверное, мог бы написать Толкин. Героический эпос в стихах, ну никак уж не сатира.

Штук пять других книг были знакомы мне только по названию. Но я, к примеру, был твердо уверен, что хоть у нашего Вольтера и есть книга «Мемнон, или Человеческая мудрость», но она никогда не объединялась в дилогию с книгой «Ахилл, или Человеческая глупость».

Нашел я и Диккенса, и Свифта, и Гюго, и Достоевского. Опять же, я не такой уж любитель классической литературы, но мне кажется, что Гулливер совершил четыре путешествия, а не семь. Во всяком случае, про «Путешествие в Дагому», «Путешествие в страну Кьенк» и «Путешествие в Гаргенлог» я ничего не слышал.

Да и у Достоевского есть «Бесы», но разве это он написал роман «Ангелы и демоны»?

Кстати, вывод, который напрашивался сам собой, был довольно-таки позитивным: в Тверди писатели сочиняли другие книги, но их было больше.

Целая полка была занята детскими книгами, словно здесь рассчитывали принимать семьи с детьми. «Пиноккио» мне показался очень похожим на оригинал, а вот «Волшебник страны Оз», похоже, вовсе не воспевал приключения в волшебной стране. Скорее уж предостерегал от любых контактов с чужаками из иных измерений… Впрочем, чему тут удивляться?

Я поискал «Гарри Поттера», мне было ужасно интересно, какой стала бы история мальчика-волшебника в этом мире. Но, видимо, расхождение истории зашло слишком далеко. Может быть, здесь Роулинг вообще не родилась, может быть, стала счастливой многодетной домохозяйкой, а может быть, в их кафе просто не в ходу были бумажные салфетки.

С некоторым сожалением я вышел из библиотеки, прихватив с собой лишь томик афоризмов Монтеня. Когда не знаешь, в какой момент придется бросить читать книгу, лучше всего взять что-то очень короткое. Закурив папиросу (табак оказался неожиданно легким), я принялся читать. Интересно, следят за мной или нет? Техника у них не развита, но для настоящих мастеров всегда было достаточно дырочек в стене, зеркал и грамотно рассчитанных слуховых труб.

В курительную вошли, когда я наслаждался фразой: «Невозможно вести честный и искренний спор с дураком».

– Храни вас Бог, друг мой.

Я вскочил, откладывая книгу и одновременно гася папиросу. В курительную вошел (позади мелькнули и тут же скрылись цветастые мундиры) пожилой человек в ярко-красной мантии и красной же шапочке. Морщинистый, чисто выбритый, волосы седые, но глаза блестят живо, как у молодого.

Кардинал?

На руках человек держал мирно дремлющего терьера. Лицо очень интеллигентное, умное… впрочем, дураки на таких постах нигде и никогда не встречаются.

– Ваше преосвященство… – неожиданно для самого себя выпалил я, вспомнив не то книжку, не то фильм про трех мушкетеров и их честолюбивого гасконского друга. И неумело поклонился.

Кардинал испытующе смотрел на меня. Потом кивнул.

– Да, ты прав. Мое имя – Рудольф, я один из кардиналов Конклава. Мир тебе, Кирилл из Демоса. Ты пришел к нам кружным путем, ты напуган, ты не привык к своей миссии. Но ты полон желания довести ее до конца… значит, считаешь ее важной. Садись.

Мы уселись друг напротив друга. Я, обжигая пальцы, придавил упрямо дымящийся окурок.

– Можешь курить, – усмехнулся кардинал. – Пусть лучше ты чувствуешь себя спокойнее, чем нервничаешь, борясь с пороком. Если Господь создал табак, то для чего-то он это сделал.

– Я пришел с посланием от Земли-два, – сказал я. – Демоса, как его еще называют.

– Кого ты представляешь? – спокойно спросил Рудольф.

– По большому счету – только себя и своего друга, – сказал я.

– И кто твой друг?

– Куратор нашей Земли.

Пальцы кардинала, поглаживающие шерстку йоркшира, вздрогнули и остановились.

– Интересно, – сказал кардинал. – Крайне интересно. Ты сильно ограничен во времени?

– Все мы ограничены, – сказал я. – Но на рассказ время есть.

– Тогда рассказывай с самого начала, – сказал Рудольф. – Начни с себя.

– Я – Кирилл, – сказал я. – Кирилл Максимов. Жил в Москве, в России. Это столица нашей страны… да в общем-то не важно. – Учился в школе, потом в МАИ… это авиационный институт. У нас есть такие машины, самолеты, они летают в воздухе…

– Мы представляем себе твой мир, – улыбнулся кардинал. – Рассказывай, я сам попрошу пояснений, если что-то будет непонятно.

– Ага. Вот, учился, потом бросил… ну, как-то не очень интересно стало, то есть интересно, но не очень перспективно. Пошел работать в компьютерную фирму… ну… продавцом, если честно.

– Достойный труд, как и любой труд, если он честен, – серьезно сказал кардинал.

– Я жил один, у меня была девушка, но мы поссорились… Однажды я пришел домой и вдруг увидел, что дверь моей квартиры открыта…

Постепенно я успокаивался. Может быть, потому, что мой странный собеседник (если вам часто приходится болтать с кардиналами из другого мира, то слово «странный» я беру назад) умел слушать. Это для священников и политиков важное умение, а он все-таки был и тем, и другим.

И я рассказал, как меня «стерли» из нашей реальности. Как я стал таможенником. Посетил чужие миры. Потом решил докопаться до правды – кто же все-таки управляет функционалами. Как попал в Аркан, как на меня стали давить, как убили девушку, в которую я влюбился, как меня попытался убить друг, как я узнал, что он куратор, как я снова скитался по мирам, как мы с Котей помирились и решили действовать вместе…

Нам дважды приносили чай и кофе – я пил кофе, а кардинал предпочел чай. Поставили на столик вазочки с фруктами и орешками. Недовольно поморщившаяся девушка в форме от Микеланджело сменила мне пепельницу.

Изредка кардинал задавал вопросы. Я не удивился тому, что его очень заинтересовал Аркан, но почему-то его любопытство вызвал еще и Янус. А вот моим миром и Верозом он не интересовался. Неужели на Земле есть агенты Тверди?

Наконец я выдохся. Судя по сумеркам за окном, проговорили мы часов пять-шесть, не меньше.

– Интересная история, – сказал Рудольф. – Очень интересная… Итак, ты – бывший функционал с какими-то непонятными остатками способностей, и твой друг – куратор, главный функционал Демоса, с частично утраченными способностями, хотите… – Он сделал паузу. – Весь вопрос в том, чего именно вы хотите. Защититься от Аркана и стать обычными людьми?

– А возможно ли защищаться от Аркана, будучи людьми? – вопросом ответил я. Весь предварительно продуманный план разговора вдруг показался мне наивным и неправильным.

– Но ведь мы – смогли.

– Но как? Как вы находите порталы в ваш мир, как определяете эмиссаров Аркана? Нет, я не допытываюсь, – торопливо уточнил я. – Не считайте, что я хочу чего-то разведать… хотя хочу, конечно, но не это главное. Но объясните, как и почему вы победили Аркан? Вы не обязаны мне верить, но ведь вы можете сказать что-то, для арканцев не тайное, что поможет нам в борьбе?

– Опять же вопрос – к чему приведет ваша борьба, – вздохнул кардинал. – Кирилл, наш мир, волей ли Бога, кознями ли дьявола – да, я допускаю и последнее, ведь дьявол ограничен и не всеведущ, он мог желать нам зла, но милость Господа обратила это зло в добро… так вот, наш мир – религиозен.