Царь, царевич, король, королевич... - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 27

Некоторое время все завороженно следили за его танцем. Потом, наверное, оттого, что искусственные сфинксы более, чем люди, равнодушны к живой природе, Шурла нетерпеливо заявил:

– Все это прекрасно, но пора возвращаться на Большую землю.

– А можно мы Орлика с собой возьмем? – отозвался Стас.

– Это исключено, – ответил Шидла. – Во-первых, вы уже знаете, что из будущего в прошлое ничего переносить нельзя, а во-вторых, еще неизвестно, чем грозит перенос на длительное время живого существа из Вымышленного мира в реальный. И в-третьих, наконец, в хроноскафе просто не хватит места.

На мой удивленный взгляд он ответил:

– Мы воссоздали аппарат. Сейчас он дожидается возле замка.

– На фиг он нужен, хроноскаф ваш? – вмешался Смолянин. – Все можно сделать проще. У Кащея в библиотеке есть книжка, «Сегодня, мама!» называется, через нее пацанов и нужно в их мир отправить. А хроноскаф ваш дурацкий ломается все время.

– Ошибаетесь, – заявил Шидла. – Повесть – это вымышленная реальность…

– Ага, вымышленная! – возмутился Смолянин. – Самая что ни на есть настоящая! Я сам читал, там все точно написано, все так, как и было!

– Думается, коллега прав, – выразил свое мнение Кубатай. – Считаю, реальный мир и мир достаточно реалистически исполненного документального произведения могут совпадать.

– Мяу!!! – возмущенно заорал Шидла, но, тронув гриву лапой, его остановил Мегла.

– Возможно, вы и правы, – дипломатично сказал он ДЗР-овцам. – Но это – лишь версия. Стоит ли рисковать, если у нас есть хроноскаф?

– Хроноскаф, хроноскаф… – скривился Смолянин. – Говорю, ломается он у вас!

– К тому же в него Орлик не влезет, – заявил Стас, как будто других преград к тому, чтобы взять птицу с собой, не было. Что мама, например, скажет?

А Орлик тем временем так раздухарился, что я не верил своим глазам. Высота его прыжков достигла чуть ли не человеческого роста. Прыгая, он стал кружить вокруг нас, а потом вдруг завыл жутким хриплым голосом Стасову песенку:

Спорщики разом замолкли и уставились на него. А Орлик, не прекращая прыгать, сначала страшно захохотал, а потом заговорил:

– Что примолкли, сердешные? Не узнаете? Это ж я, Кашей! Обхитрил я вас! Давно вас тут дожидаюсь! Вот прикол-то, а?! Не могу!..

Тут, тяжело рухнув на землю, он наконец остановился и зловеще нас оглядел.

– Не вышло, не вышло у вас меня обскакать… Так, с кого начнем? С тебя, пожалуй, – ткнул он крылом в Холмса. – Вы с дружком мне пакостей еще не делали, не буду голову ломать, во что вас превратить, отправляйтесь просто в свою книжку… – С этими словами Орлик-Кащей выдернул из головы перышко, дунул и шепнул что-то.

Вспыхнуло голубое пламя, громыхнуло, словно после грозы, на миг Холмс и Ватсон окутались белесым туманом, а когда туман рассеялся, англичан на том месте уже не было.

– Так-так-так, – похлопал Орлик крыльями, что у пингвинов, по-видимому, соответствует человеческому довольному потиранию ладоней. Его взгляд остановился на мне.

– А-а! Костя! Старый друг! Помнишь, как ты меня дрессировал? Отобьешь мяч – молодец, пропустишь – снежком в живот! Нехорошо над животными издеваться, они братья наши меньшие! Они – как дети малые, беззащитные… – Кащей хихикнул. – А коли так, превращу-ка я тебя в животное. Вот только в какое?

– В тигра, – не задумываясь, предложил я.

– Не, не пойдет, – покачал головой Орлик. – В беззащитное, говорю, надо животное… И чтобы птиц боялось! Ты будешь мухой, Костя, мухой!

Он было потянулся за перышком, но вдруг остановился и затрясся от беззвучного хохота. Затем объяснил причину своего веселья:

– Превращу тебя в муху и отправлю к Холмсу в книжку. Пусть, пока мир не исчезнет, великий сыщик за мухами гоняется. Вот прикол-то, а?!

– А как он узнает, что я в его мире? – тянул я время.

– Узнает, узнает, – заверил Орлик-Кащей. – А не узнает, и ладно, невелика потеря. – Он выдернул перышко, поднес к клюву…

И тут мир стал стремительно вертеться вокруг меня, люди и сфинксы, кружась, выросли до неимоверных размеров, в ушах зазвенело, все осветилось голубым светом, затем окуталось туманом…

А еще через мгновение я летел над пустынной грязной мостовой возле огромного, вкусно пахнущего животного. Животное махнуло хвостом и чуть не пришибло меня. Спасся я тем, что инстинктивно отскочил вверх. В ушах отчаянно жужжало. Я помотал головой, чтобы избавиться от этого шума, и вдруг понял, что жужжу-то я сам. Точнее – мои крылышки. И только тут я окончательно осознал свое положение…

Часть вторая

Золотая муха

Глава первая,

короткая, но зато в ней мы с Холмсом ждем конца света

(Рассказывает доктор Ватсон)

…Да, ужасная магия Кащея Бессмертного сработала! Мы с Холмсом оказались на Бейкер-стрит, в своих привычных креслах, перед пылающим камином. Я с ужасом посмотрел на Шерлока.

– Бог мой, Холмс! Нас просто-напросто вышвырнули! Нас оскорбили!

Холмс молча достал из буфета бутылочку бренди, налил изрядную дозу себе и мне, поколебался, а затем налил третью рюмочку и поставил ее в клетку с черной мышью. Мышь настороженно сверкнула на Шерлока умными глазками, но к рюмке не приблизилась. Холмс пожал плечами и занялся набивкой трубки.

– Холмс! – Я не мог понять его спокойствия. – Что же вы молчите? Нас оскорбили! Злодей торжествует! И что он сделает с бедным генералом, со Смолянином, с детьми?

– Не о том надо беспокоиться, мой друг, – печально ответил Холмс. – Подумайте лучше, что Кащей собирается осуществить свою угрозу: уничтожить детей и таким образом всю реальность.

– О да, бедная реальность, – согласился я. – Бедные потомки… а они так славно жили, у них уже было развито электричество и прочие науки… Может быть, наладить эвакуацию потомков к нам?

– Бедные не только потомки, – возразил мне Холмс. – И эвакуация не поможет. Мы в ничуть не лучшем положении. Ватсон, поймите, ведь наш мир – вторичен! Он существует лишь благодаря тому, что в реальном мире есть книги, описывающие нас. И если реальный мир исчезнет…

– То исчезнем и мы? – догадался я.

– Вновь делаете успехи, доктор, – похвалил меня Холмс. Но обычной радости от его слов я не испытал. Шерлок тем временем привычно пальнул в потолок из револьвера, и через несколько минут приковыляла одетая лишь в ночную рубашку и тапочки миссис Хадсон.

– Шампанского, – мрачно потребовал Холмс. – И побольше.

– Я и не заметила, как вы вошли, – покачала головой миссис Хадсон. – Ох, Холмс, вы меня удивляете!

Через полчаса мы с Холмсом доканчивали третью бутылку. Нам хотелось забыть о грядущем конце света, и, признаюсь, это почти удалось…

– Ват-сон, клонит вас в сон, – пьяно каламбурил Шерлок, – закройте глазки, увидите сказки… Ватсон, дорогой, как жаль, что мы вскоре погибнем!

– Ужасно… – подтвердил я. Над головой кружила назойливо гудящая муха, я скрутил в рулон «Файнэншл таймс» и метким ударом сбил ее на пол. Сострил: – Ей конец света уже не страшен!

– Одно меня утешает, – вздохнул Холмс, – преступность исчезнет тоже! И ведь мы в какой-то степени были причиной этого! Я все-таки победил преступников! И негодяя Мориарти тоже!

Некоторое время мы молчали, глядя в догорающий камин.

– Холмс, пальните в потолок, – попросил я.

– Зачем?

– Пусть Хадсон принесет нам еще шампанского…

– Доктор Ватсон! Пожалейте миссис Хадсон. Достаньте бутылку сами…

– Холмс, пальните, – продолжал настаивать я. – Понимаете… после Афганистана я полюбил запах порохового дыма…

– О! Понимаю… Но, Ватсон, полночь уже минула.

– Ну и что?

– Истек срок нашего с миссис Хадсон пари. Она более не обязана сносить мои прихоти. Увы… увы…