Зона справедливости - Лукин Евгений Юрьевич - Страница 16

Алексей запнулся, испытав то странное ощущение, когда, закурив, бросаешь горелую спичку в угол, а она застывает в воздухе, не долетев до стены, и отказываешься верить глазам. Так не бывает! И лишь потом с облегчением замечаешь, что спичка попала в паутину…

Так не бывает! Не было ни грохота взрыва, ни автоматных очередей, ни криков, ни шума схватки… Был только гулкий двор, траурные тихие вздохи плейера, желтизна свечей… Он прошел мимо и даже не повернул головы. А в это время в арке, получается, в живых оставался всего один человек – тот, что зацепил потом в агонии бутылку…

– Ментам… – просипел Димка. – Ментам ты об этом сказал?..

– Нет, – бросил Алексей.

Широкие плечи сына расслабились.

– Слава Богу…

Анальгин подействовал, но голова все еще оставалась тяжелой, и Колодников решил, что глоток свежего воздуха ему просто необходим. Вязаную шапочку он даже надевать не стал – сунул в карман куртки. Ступив на крыльцо, Колодников сразу же увидел изливающуюся из четвертого подъезда толпу. Значит собрание кончилось. А здоровый, должно быть, актовый зал в домоуправлении – выходят и выходят… Вроде не воскресенье, не суббота, а смотри, сколько народу!..

Надо полагать, ни до чего хорошего жильцы на собрании так и не договорились. По квартирам разползтись не спешили, сбивались в группы и яростно продолжали что-то обсуждать. В центре одного такого скопления неистовствовала Александра. Алексей неспешно сошел с крыльца.

– Стрелять! Стрелять, как бешеных собак!.. – надсаживался поблизости дребезжащий старческий голосок. – Это же не люди, это, я не знаю… Звери какие-то!..

– Ну и чем вы тогда недовольны?.. – невозмутимо обронил Колодников, поравнявшись с кровожадным жильцом. – Всех и постреляли… Постреляли, порезали, еще и гранату им в арку кинули…

Пенсионер в пыльно-черном костюме с запекшимися на хилой груди орденскими планками обратил к Алексею трясущиеся морщины. Холодновато, пожалуй, по нынешней погоде в пиджачке – зато все награды наружу. В глубине складок вокруг рта и у подбородка ветерана тускло мерцали подобно железным опилкам остатки щетины.

– Это самосуд!.. – взвизгнул он. – Это свои же и перестреляли!.. А их по суду надо было! По закону!.. И тех, и других!.. – Растопыренные старческие пальчики прыгнули чуть ли не в лицо Алексею. Крутые за такой жест, если верить фольклору, уже бы грохнули. – Да своими бы руками, не колеблясь…

– Так по суду или своими руками?.. – не без ехидства осведомился Колодников, и немедленно был атакован с фланга плотной крашеной дамой (с четвертого, кажется, этажа).

– А почему вы не были на собрании? – крикнула она.

Алексей медленно (главное – все делать медленно, иначе опять скрутит) повернул голову.

– А почему вы не пошли в понятые?..

Та не поняла.

– Когда вчера из милиции… в дверь звонили… – так же размеренно продолжал Колодников. – Вы почему не открыли?..

Дама растерялась.

– Я спала… не слышала…

– Все… спали… – презрительно шевельнув краешком рта, выговорил Колодников. – Носа никто не высунул… Я один, понимаешь… как пионер… полночи с ментами кишки со стенок соскребал…

Дама чуть отшатнулась и, заметно побледнев, сглотнула.

– Вот-вот… – мстительно молвил Алексей. – Уже и позеленели…

Однако в следующий миг на него тоже накатило. Зажмурился, переждал дурноту, а когда вновь открыл глаза, ветеран был на месте, а вот дамы нигде не наблюдалось.

– Слаб народ… – с удовлетворением пробормотал Колодников, цитируя дословно давешнего мента.

– Слаб?.. – тут же взвился ветеран. – Да я на одной Курской дуге больше мертвых закопал, чем ты живых видел! Раньше бы, я не знаю… Своими бы силами порядок навели!.. Ну вот что от вас толку? – заорал он вдруг кому-то, оборачиваясь. – Лампасы нашили, индюками вырядились, а как до дела дойдет – и нет вас!..

Колодников посмотрел, на кого это он так, и увидел возвышаюшегося над толпой богатырского сложения мужчину с буденовскими усами. Одет был усач и впрямь живописно: синий френч, галифе с широкими красными лампасами, на портупее вместо кобуры – нагайка. Наряд завершали подполковничьи погоны и милицейская фуражка с двуглавым орлом.

Есаул, должно быть… Или кто у них там еще у казаков? Атаман? «И за борт ее бросает?..»

– А что мы можем? – побагровев, рявкнул усач. – У них вон автоматы у гадов!.. С нагайками, что ли, нам против них выходить?.. С шашками в пешем строю?..

– Да хоть бы и с шашками! – запальчиво отвечал ветеран. – У нас в полковой разведке и с кортиком против «шмайсера» выходили! Так-то вот!..

«Эк, загнул!.. – подивился про себя Колодников. – Недовоевал, видать…»

– Это порядочно?.. – горячился кто-то поодаль – судя по выговору, лицо кавказской национальности. – Это непорядочно!.. Продаешь квартиру – все про нее говори!.. Потолок течет – говори! Район бандитский – тоже говори… Друг от меня ночью уходил – побили!.. В больнице лежал, да?..

– А что ж на собрании молчали?..

Лицо кавказской национальности как-то сразу прижухло. Кстати, весьма упитанное лицо, с прекрасными газельими глазами.

– Зачем на собрании? Тебе говорю…

Алексея легонько хлопнули по плечу. Обернувшись, он увидел загадочное скорбное мурло электрика Борьки.

– Алексею Петровичу… – как бы по секрету поздоровался он, затем придвинулся поближе и понизил голос чуть ли не до шепота: – Значит, говоришь, в понятые угодил?.. Мне тоже вон среди ночи в дверь трезвонили… А я, прикинь, как нарочно – ну совсем никакой был!.. Перебрал вчера, с койки подняться – и то не смог…

«Врет, – решил Колодников, вглядываясь в относительно свежую и даже выбритую Борькину физиономию. Если чем-то на сей раз и веяло от электрика, то одной лишь одеколонной прохладой. – Явно пьяным прикинулся, жук, лишь бы в понятые не идти…»

– Да на какие шиши? – завопили неподалеку. – На какие шиши, я вас спрашиваю, нанимать эту охрану? Что значит «всем скинуться»? Вы знаете, сколько она сейчас стоит? Нет?.. Ну и нечего тут, понимаешь!..

– Приметил, нет? – доверительно шепнул Борька. – Старожилы-то – молчат. Одни новички глотку рвут…

Он присмотрелся к Алексею и всполошился.

– Э, ты чего бледный такой? Насмотрелся ночью?..

– Насмотрелся… – вздохнул Колодников.

– Пошли в бендежку, – решительно сказал Борька. – Ты что, шутишь?.. В такую страсть сунулся – и трезвый ходит! Здоровья, что ли, девать некуда? Так, знаешь, и загнуться недолго…

«А действительно… – подумалось Алексею. – Как же это я сам не сообразил?..»

– Значит, так… – продолжал электрик. – Я сейчас к твоей супруге подкачусь – насчет проводки там чего-нибудь… А ты давай у нее за спиной к подъезду…

– Еще чего! – вспылил Алексей. – Пусть только слово скажет!..

Борька хмыкнул, покосился уважительно, почесал в затылке.

– М-да?.. – с сомнением промычал он. – Тогда давай сразу туда… А я уже чуть попозже. А то моя вон тоже стоит, пасет… кошелка!..