Слепые поводыри - Лукин Евгений Юрьевич - Страница 26

Любопытно, что Тупара знал не только военные планы обеих сторон, но и то, что произойдет на самом деле. По-видимому, подобные столкновения случались здесь частенько.

– Кто победит? – не удержавшись, спросил Игорек.

– Ана-Тарау.

– Всегда побеждает Ана-Тарау?

– Нет. Ана-Тарау победит завтра…

Ну, это понятно. Попробовал бы он ответить иначе! Да и какая, в принципе, разница, кто завтра победит? Главное, что святилище на Сувенире, можно сказать, признано официально – причем на самом высоком уровне…

– Какая будет жертва?

Тупара слегка замялся. Был он невысок (чуть выше самого Игорька), сухощав, однако держался с большим достоинством, а глаза имел преданные и умные. Жуткое сочетание. От людей с таким взглядом жди чего угодно.

Проблема же заключалась в следующем: перед боем приносить в жертву следует отнюдь не кого попало, а воина именно того племени, с которым собираешься сразиться. Так вышло, что в спешке об этом не позаботились и сейчас на борту нет ни одного пленного жителя Тара-Амингу…

Игорек нахмурился. Пленные у него были, но он обещал, что убивать их не станут.

– Что будет… – старательно подбирая слова, проговорил он, – если… искали и… м-м… не нашли?..

– Не будет жертвы – не будет похода, – скорбно ответил посланник.

То есть ни признания святилища, ни визита великого вождя Ати… Флот разворачивается – и уходит.

– Сколько должно быть жертв? – угрюмо спросил Игорек.

Тупара отшатнулся и посмотрел на него оторопело, чуть ли не испуганно.

– Одна…

Ну, одна – это еще куда ни шло…

Игорек заверил, что жертву – обеспечит, и они принялись обговаривать условия. Собственно, условие было единственное: обряд совершает священник с Ана-Тарау (то есть сам Тупара). Узника ему передают сейчас, с ним он возвращается назад – и готовит к закланию.

Игорек вздохнул и поднес к губам рацию:

– Влад!..

– Я здесь… – торопливо откликнулся сзади голос Влада.

Игорек обернулся.

– Найдите мне с Толиком того туземца… Н-ну… которого первым взяли… Он где сейчас?

– Туземец? Вместе со всеми. Лес таскает…

– Вот давайте его сюда. Только свяжите сначала…

Пленника привели минут через десять. Шел и встревоженно крутил башкой. Явление армады не могло остаться незамеченным даже на том конце Герреро. Увидев челнок и фигуру в белом, узник, видать, сообразил, что дела его плохи, отпрянул, оглянулся. Пришлось подтолкнуть стволом. Самая страшная мера воздействия. После зачистки Уну сдавшиеся воины Тара-Амингу панически боялись автоматов.

Туземец вздрогнул – и кинулся к челноку сам.

Игорек чувствовал себя мерзко, но выхода у него не было. Остальным пленным он обещал жизнь – этому не обещал ничего. Кстати, а тот ли туземец? Могли ведь и ошибиться – все смуглые, все в татуировке…

Нет, кажется, тот. Стало быть, все-таки не повезло тебе, парень… Игорек хотел отвернулся, однако вспомнил, что ему еще предстоит сам обряд жертвоприношения, и решил лишний раз слабость не проявлять. Дождавшись, когда челнок отчалит, хмуро покосился на Влада.

– Скажи, пусть закладывают взрывчатку…

– Куда?

– Все равно. Можно даже в старую воронку. Лишь бы грохнуло как следует! Подрыв – через час-через два, по команде…

Напряженно прищурясь, Игорек оглядел лагерь, прикидывая, что бы еще такое приказать, как вдруг, к удивлению своему и неудовольствию, заметил Андрея, которому, по всем прикидкам, давно уже полагалось быть на Сувенире. Вдобавок Игорьку померещилось, что юноша смотрит на него с упреком. Нахлынуло раздражение. Ну сколько можно?! Все! Проехали! Нет больше Тиури – не воскресишь!..

Моралист! Чистюля!.. Уж лучше бы стучал, как Влад…

– Какого черта, Андрей? Срочно дуй на Сувенир! Срочно!.. Поднимай всех на уши – пускай отволокут ящики в рощу. Чтобы ничего лишнего на виду не валялось!.. Туда скоро эти макаки прибудут… с вождем во главе!..

Вместо того чтобы кинуться исполнять приказ, долговязый Андрей облизнул губы и наморщил выпуклый лобик. Голубенькие глаза остекленели.

– Да тут… такое дело… – Поколебался, явно не зная, с чего начать.

– Какое дело? – От бешенства у Игорька опять сел голос. – Вот сейчас наше дело! Вот!.. – Он ткнул рацией в сторону ощетинившейся мачтами лагуны.

Пацан обиделся.

– Ну, как знаешь! – процедил он и, резко повернувшись, направился к моторкам.

А Игорек, почти уже теряя сознание от пригибающей к земле усталости, извлек из кармана плоскую, чуть изогнутую фляжку. Поскромнее, конечно, чем у Самсоныча, – зато вместительней. Свинтил колпачок, глотнул… Хорошо глотнул. Последние два дня он только на этом и держался. Причем никакого опьянения! Видимо, настолько был вымотан, что алкоголь перегорал без остатка.

Великий вождь Ати был и впрямь непомерно велик. Казалось, даже перекатить буркалы с одного предмета на другой стоило ему изрядных усилий. Проворством мышления темнокожий колосс тоже не отличался, зато, как вскоре обнаружилось, поражал неожиданностью поступков. С Игорьком и прочим здешним людом вел себя довольно развязно: дескать, какие между нами богами могут быть церемонии!..

В битвах он, надо полагать, был страшен.

Высадившись со свитой на священном острове Сувенир, вождь удивил немедленно. Углядев в отдалении новехонькую свайную постройку и безошибочно угадав по ее высоте, что лежащий под навесом покойник был при жизни большим человеком, он тут же попросил рассказать о нем. То ли просто любил занимательные истории, то ли на Ана-Тарау принято было сначала поболтать, а потом уже заняться делом.

Игорек вздохнул и вкратце поведал высокому гостю о смерти старого Тиури.

Ати был потрясен. Рассказ об осиротевшем святилище вышиб из него слезу. Вождь затоптался, озираясь, потом внезапно ухватил татуированной ручищей за плечо попятившегося Тупару и толкнул – почти швырнул! – Игорьку.

– Бери!..

Видимо, светская власть творила здесь с властью духовной все, что ей заблагорассудится. Как, впрочем, и везде…

Трудно даже сказать, кто был больше ошарашен: Игорек или же сам Тупара. Наверное, все-таки Игорек… Однако если для Игорька неожиданность была скорее радостной (честно говоря, он и сам хотел попросить, чтобы из метрополии прислали потом нового жреца), то для Тупары, столь неловко подвернувшегося под монаршью лапу, случившееся обретало черты катастрофы.

Считаться вторым лицом среди священников Ана-Тарау – и вдруг загреметь на отдаленный атолл, в глубинку!.. Правда, говорят, лучше быть первым в деревне, чем вторым в городе… Слабое утешение.

А тут еще, как нарочно, из рощицы вышел старый знакомец – наглый дымчатый котяра с обкусанными в драках ушами, и в зубах у него по традиции трепыхалось нечто пернатое. Вождь остолбенел и потребовал кота в подарок. Игорек представил на секунду погоню за верткой дымчатой тварью по зарослям, содрогнулся, и принялся объяснять, что животное – священное и принадлежит только данному острову. Владыка Ана-Тарау был сильно разочарован.

Тем не менее обмен любезностями продолжился. Поднеся Ати набор красивых, но на диво тупых столовых ножей и раздав по ножику каждому из свиты, Игорек получил в ответ роскошную накидку из птичьих перьев и полный комплект резного оружия.

Далее состоялось жертвоприношение. Церемония была мерзкая и даже не слишком торжественная. К великому облегчению Игорька, пленника успели накачать какой-то местной наркотой, и тот, судя по бессмысленной шалой улыбке, мало что понимал. Двое колотили в барабаны, представлявшие из себя долбленые стоячие колоды, остальные пели. Такое впечатление, что все делалось наспех, небрежно. Расстроенный Тупара правил службу из рук вон плохо. Удар дубинкой по затылку жертвы пришлось повторить. Даже Влад – и тот, помнится, завалил Сувенира куда профессиональнее. Обряд завершился тем, что у мертвого откромсали волосы, вынули правый глаз и возложили все это к ногам Ати.

Игорек посмотрел на стоящего в отдалении Костика и слегка кивнул. Тот поднес рацию к губам. А секунды четыре спустя на Герреро грянул новый взрыв.