Тарзан Торжествующий - Берроуз Эдгар Райс - Страница 40

Он остановился, вождь тоже.

– Не входи в хижину, – сказал Стабух.

– Почему?

– Девчонка боится. Если она увидит тебя, то подумает, что мы обманываем ее, и откажется показать нам то место, где лежит человек. Мы обещали ей, что ни один черный человек не войдет сюда.

Вождь колебался, потом пожал плечами и повернулся.

– Хорошо, – сказал он.

– Скажи своим людям, чтобы оставили ворота открытыми, пока мы не выедем, – крикнул ему вслед Стабух.

У дверей жилища он позвал девушку.

– Все готово, – сказал он. – Дай мне ружье. Но она не знала, что такое ружье, и ему пришлось войти и взять ружье самому.

Иезабель смотрела на лошадей с испугом. При мысли, что она поедет на одном из этих странных животных, ей стало не по себе.

– Я не могу сделать это, – сказала она Стабуху.

– Тебе придется делать это, или ты умрешь, – прошептал он. – Я поведу твою лошадь. Давай, поторапливайся.

Он поднял ее в седло и показал ей, как пользоваться стременами и держать поводья. Потом он надел веревку на шею ее лошади и, сев на свою собственную, повел лошадь Иезабель через деревню к воротам. Полсотни головорезов наблюдали за их отъездом.

Когда они свернули по направлению к высоким холмам, садившееся солнце очертило их тени далеко впереди, и, наконец, наступила ночь, которая скрыла изменение направления беглецов от каких-либо наблюдателей.

ГЛАВА 21. ДЕННИ ПАТРИК СТРЕЛОК ПРИХОДИТ В СОЗНАНИЕ

Денни Стрелок Патрик открыл глаза и уставился в голубое африканское небо.

Сознание медленно возвращалось к нему, голова страшно болела. Он поднял руку и ощутил это. Что это? Он посмотрел на руку и увидел, что она в крови.

– Черт возьми, – пробормотал он. – Они добрались до меня.

Он пытался вспомнить, как все произошло.

«Я знал, что за мной следили, но как же им удалось добраться до меня? Где я был?»

Его мысли были в Чикаго, и он был озадачен. Смутно, он чувствовал, что убежал, и все-таки они «добрались до него».

Он не мог ничего понять. Потом он слегка повернул голову и увидел высокие горы, возвышавшиеся над ним. Медленно, страдая от боли, он сел и осмотрелся.

Память частично вернулась к нему.

– Я, должно быть, упал с этих гор, – размышлял он, – когда искал лагерь.

Он осторожно поднялся на ноги и обнаружил, что не так уж серьезно ранен, по крайней мере, его руки и ноги были целы.

«А голова моя никогда особенно хорошо не соображала. Черт возьми, как больно».

Единственная мысль теперь подгоняла его: найти лагерь. Старик Смит будет беспокоиться, если он не вернется.

– Где Обамби? Интересно, не упал ли он тоже? – пробормотал он.

Он оглянулся.

Но Обамби ни живого, ни мертвого нигде не было видно. И Стрелок отправился на бесполезные поиски лагеря.

Сначала он побрел на северо-запад, прямо в противоположную сторону от последней стоянки лагеря Смита. Тонгани-бабуин, сидевший на сторожевой скале, увидел, как он приближается, и поднял тревогу. Сначала Денни увидел только пару обезьян, шедших ему навстречу, лаявших и рычавших. Он видел, как они время от времени останавливались и прижимали головы к земле, и он мысленно назвал их «рехнувшимися монахами», но когда их число увеличилось до сотни, он, наконец, понял потенциальную опасность их когтей и острых клыков. Тогда он изменил курс и отправился на юго-запад.

Еще некоторое время Тонгани преследовали его, но когда они увидели, что он не имеет намерения причинить им зло, позволили ему идти дальше и возвратились к прерванному занятию – кормежке. Человек, вздохнув с облегчением, продолжал свой путь. В овраге он обнаружил воду и тут почувствовал, что голоден и хочет пить.

Он попил из того же самого пруда, у которого Тарзан убил Хорту-кабана.

Он также смыл кровь с головы и лица, как смог. Потом он снова продолжил бесцельное брожение. На этот раз он взобрался вверх по склону горы в юго-восточном направлении и пошел, наконец, по правильному пути в уже оставленный лагерь.

Случай с Тонгани навел его на верную дорогу.

Через некоторое время он дошел до места, показавшегося ему знакомым. Он остановился и посмотрел вокруг, стараясь вспомнить, хотя мозг его плохо соображал.

– Этот удар дубиной по голове совсем лишил меня памяти, – заметил он вполголоса. – Черт возьми, что это такое?

Что-то двигалось в высокой траве, через которую он только что прошел. Он стал наблюдать и через минуту увидел голову Шиты-пантеры, проходившей сквозь траву на небольшом расстоянии от него. Картина была неожиданно знакомой.

– Вспомнил! – воскликнул Стрелок. – Я и Тарзан спали здесь прошлой ночью. Сейчас я это отлично помню.

Он также вспомнил, как Тарзан прогнал пантеру, и подумал, сможет ли сделать то же самое.

«Какая огромная голова. Держу пари, что ты заблудилась. Если Тарзан зарычит и побежит за тобой, ты быстро уберешься прочь. Да, пожалуй, у меня это не получится. Почему ты не идешь по своим делам? Ты меня просто раздражаешь».

Он наклонился и поднял камень.

– Получай! – выкрикнул он и запустил камнем в Шиту.

Огромная кошка взвилась и побежала прочь, исчезая в высокой траве, да так быстро, что Стрелок смог только на мгновение увидеть ее извивавшееся тело.

– Ну, что вы на это скажете? – воскликнул Денни. – Получилось!

Голод начал мучить его, а вернувшаяся память подсказала способ, как его утолить.

«Интересно, смогу ли я?» – размышлял Денни, осматривая землю, пока не нашел тонкий осколок скалы, с помощью которого начал убирать грязь и землю с небольшого бугорка, который поднимался на несколько дюймов над землей. Вскоре он откопал остатки кабана, которые Тарзан спрятал на случай их возвращения. «Интересно, смогу ли я есть?» – снова спрашивал себя Стрелок.

С помощью карманного ножа Денни отрезал несколько кусков, соскоблил с них грязь и занялся приготовлением костра, на котором обжарил мясо только сверху.

Приготовленное таким образом блюдо в других обстоятельствах вызвало бы у него гримасу отвращения, но сегодня он не был разборчив и глотал, не прожевывая, обжаренное, а частично и подгоревшее мясо, как прожорливый волк.

Его память снова вернулась к нему, к тому моменту, когда он ел мясо в этом же месте с Тарзаном. Вот с этого момента он вспомнил все, что оставалось темным пятном в памяти. Сейчас он знал, что мог бы найти дорогу обратно в лагерь с того места над деревней бандитов, где он и Обамби завтракали, и поэтому отправился в том направлении.

Когда он нашел это место, то взобрался на край скалы, которая возвышалась над деревней, и тут лег отдохнуть и понаблюдать за деревней бандитов. Он очень устал.

– Вшивые негодяи! – воскликнул он. Он видел, как бандиты двигаются по деревне.

– Жаль, что у меня нет с собой моей «машинки». Я бы расчистил эту мусорную яму.

Он видел, как Стабух вышел из хижины и пошел к лошадям, наблюдал за ним, когда тот разговаривал с черным и их вождем.

Потом русский повел двух лошадей к хижине.

– Этот парень ничего не чувствует, – пробормотал он. – Я его выследил и доберусь до него рано или поздно, даже если на это потребуется вся моя жизнь. Черт возьми, да это же та девчонка с ним!

Стабух вызвал Иезабель из хижины.

Вдруг странная вещь произошла в голове Денни Стрелка Патрика. Как будто кто-то открыл окно в темной комнате, свет полился в нее. Он видел все уже другими глазами, связывая с прошлым. При виде Иезабель, память возвратилась к нему. Он с трудом сдержался, чтобы не позвать ее и не сказать, что он тут. Но осторожность сковала его язык, и он лежал, наблюдая, пока двое сели на лошадей и выехали из ворот деревни.

Он встал и побежал вдоль гребня на север параллельно курсу, который они взяли. Были уже сумерки, через несколько минут опустится ночь. Если бы он только мог не упускать их из виду до тех пор, пока окончательно не узнает, в каком направлении они едут. Забыв об усталости, он бежал через надвигавшуюся ночь. Он мог смутно их видеть. Они проехали небольшое расстояние вверх к скалам, потом как раз перед тем, как темнота поглотила их, он увидел, как они повернули и поскакали галопом на северо-запад к огромному лесу.