Раздолбаи. (Работа по специальности) - Лукин Евгений Юрьевич - Страница 19

Василий задумчиво подвигал челюстью.

– А в тарелке выбраться не пробовали?

Пузырёк посмотрел на него с любопытством.

– Так ты что, серьёзно бежать собрался?

Василий хотел ответить, но не успел, потому что к Пузырьку пришли.

Глава 11

Слава богу, что колпачки в этот миг оказались пустыми, а то бы Василий зелье расплескал наверняка. Сам он уже раза три, чтобы не соврать, пользовался скоком, но пользоваться – одно, а вот наблюдать такое со стороны… Вполне естественно, что Василий вздрогнул и отшатнулся, когда неподалёку от световодов возник собственной персоной лопоухий стриженый Ромка.

На ловца и зверь бежит!

Аналогичная простынка, перекинутая через плечо и перехваченная по талии обрывком провода. В руке – бугристый, словно набитый картошкой, серый пластиковый мешок. Физия у Ромки была очумелая и ликующая. Увидев Василия, он замер – но лишь на секунду.

– А, Вася… – расслабленно, чуть ли не покровительственно молвил он. – Ну ты как? Обживаешься?

Откуда-то вдруг взялись осанка и царственная, прах побери, небрежность в движениях.

– Ну чего притащил, чего притащил? – добродушно заворчал Пузырёк. – Я ж тебе сказал: по первому разу всех пою бесплатно. Вот завтра – хренушки, а сегодня – гуляй… Правило у меня такое.

– Правило у него! – надменно отозвался Ромка. – А у меня тоже правило. На халяву не пью. Всё. Точка.

– Во даёт! – хмыкнул Пузырёк и оглянулся на Василия. Тот сидел набычась и закременев. Под железной щетиной гуляли страшные желваки.

– Я что? Каждый день сюда прилетаю, что ли? – куражился, по всему видать, слегка уже поддавший Ромка. – Давай на все, сдачи не надо!

Пузырёк взял мешок двумя руками, раскрыл и долго в него смотрел.

– Ну и куда тебе столько? Ты вон уже и так хорош.

– Почему мне? – обиделся Ромка. – Всем!

– А вот это ты зря, – сказал Пузырёк. – Нечего приваживать. Ты-то, может, на халяву и не пьёшь. А вот лодыри наши… Вот попомни мои слова: привадишь – ломом потом не отобьёшь.

– Кто приваживает? – возмутился Ромка. – Я сразу сказал: сегодня всем ставлю, завтра – фиг!

Тут он, должно быть, что-то вспомнил и захихикал.

– Во прикол! – осклабившись, сообщил он. – Лёша этот ваш… Ты, говорит, так всё долбаешь, потому что у тебя колотушка такая. От летающей тарелки. Я говорю: ну, на, попробуй… Он взял – тюкал-тюкал, бросил… Дай, говорю, сюда. Ка-ак дал – камушек вдребезги!..

– Лёша… – проворчал Пузырёк. – Вот он-то главный халявщик и есть – Лёша…

С запасом перешагнул парящий в воздухе кабель и скрылся в проломе.

Оставшись наедине с Василием, Ромка гонору малость поутратил. В наступившей тишине слышно было, как журчат и побулькивают трубки и ёмкости Пузырькова агрегата. На изогнутых стенах лениво кривлялись цветные блики.

А Василий всё держал паузу. Ах, если бы не дурёха жена, какой бы из него вышел прекрасный следователь! Закати он такую паузу на допросе…

– Значит… – глуховато выговорил он и вновь надолго замолчал, – Значит, так, да?..

Ромка вздохнул с облегчением. Молчащий Василий был куда круче Василия говорящего.

– А чего? – с вызовом спросил Ромка.

– Того! – сказал Василий. – Возьму за шиворот да и запихну в тарелку. Будет тебе тогда «чего»!..

Ромка осклабился.

– Ага! – сказал он. – За шиворот!.. А надзорки? Ты вон уже Креста один раз за шиворот взял?..

Василий мысленно крякнул и насупился. Плохо дело. Ромка знал не только о его поединке с Крестом, но даже и о том, что надзорки за рукоприкладство карают в любом случае. Стало быть, угрозами тут уже ничего не добьёшься. Ладно, попробуем путём убеждения…

Василий усмехнулся, как бы дивясь Ромкиной глупости.

– Один вот тоже так… – презрительно молвил он, – от армии прятался… Десять лет взаперти просидел. Ну не придурок, а? Десять лет! По суду – и то меньше выходит…

– Так то взаперти, – возразил Ромка.

– А здесь тебе что? Не взаперти, что ли?

– Х-ха! – сказал Ромка. – Ничего себе – взаперти! Этак я и в городе тоже взаперти был…

Вернулся Пузырёк с двумя увесистыми бурдючками.

– На вот, – сказал он Ромке. – И гони ты их в шею… х-халявщиков!..

Однако ни Василий, ни Ромка его не услышали. Оба неотрывно глядели в глаза друг другу. Пузырёк хмыкнул и, переступив кабель, временно определил бурдючки в причудливую похожую на человеческое ухо карликовую глыбу.

– Сравнил – город… – процедил наконец Василий. – Из города ты хотя бы уехать мог…

– Уже уехал! – огрызнулся Ромка.

– Так… – сказал Василий. – Так… И возвращаться, значит, не собираешься?

– Да на кой мне это надо? – удивился Ромка. – Чтобы опять менты гоняли?

– Думаешь, здесь гонять не будут?

– Не-а, – окончательно обнаглев, отвечал ему Ромка. – Здесь тебя гонять будут. Чтобы руки не распускал. Получил щелчка – и гуляй, Вася!

Василий сжимал и разжимал кулаки.

– Да ты же прикинь хрен к носу! – рявкнул он, весьма изумив и позабавив Пузырька. – Может, в тебе талант какой сидит!

Ромка поморгал. Действительно, поворот был весьма неожиданный.

– Ну, – осторожно молвил он, тоже присаживаясь на кабель.

– Гну! Талант-то – развивать надо! А как ты его здесь, дурак, разовьёшь? Дома бы учиться поступил, работу бы нашёл по специальности!..

– А я её уже здесь нашёл…

– Это ломать, что ли? – страшно раздув ноздри, спросил Василий.

– А ты пробовал? – Ромка взбрыкнул и перешёл в наступление. – Ты хоть один камушек здесь своими руками раздолбал? Вот раздолбай сначала, а потом говори…

Тут уже и Василия сорвало с якорей.

– Значит, государство на тебя средства тратило, – задыхаясь от злости, выговорил он. – В школе учило… А ты… Ты ж вот сейчас Родину свою Советскую продал!

– Йех! – сказал Пузырёк, с удовольствием глядя то на Василия, то на Ромку. Любил он, по всему видать, такие сцены.

Ромка сидел, обиженно оттопырив губы.

– Кому? – спросил он наконец.

– Чего кому? – не понял Василий.

– Кому продал?

– А неважно, – сказал Василий в запальчивости. – Была бы Родина, а кому – найдётся!.. Слушай, Пузырёк, плесни, а? Достал он меня!..

– Это запросто, – отозвался покладистый Пузырёк и двинулся к карликовой глыбе.

– Мою вскрой, – буркнул Ромка.

– Обойдёшься… – спокойно отвечал ему Пузырёк. – Пойди вон лучше колпачок себе отколупни – на той стороне… Кабель там такой стеклянный… перерезанный…

– Мне ж тебя, дурака, жалко, – проникновенно втолковывал Василий. Язык у него, правда, не заплетался, но слова теперь выговаривались куда медленней обычного. – Ну ты сам оглянись, посмотри: кто здесь собрался… Старичьё всякое, алкаши, вон даже с зоны один… Ровесников твоих тут нет, девчонок – тоже…

– Ну, насчёт девчонок ты, Вась, не прав… – с ухмылкой заметил Пузырёк. – Он тут уже одну присушить успел…

Василий запнулся и взглянул на невольно приосанившегося Ромку.

– Правда, что ли?

Ответом было победоносное молчание.

– А лет ей сколько? – недоверчиво обратился Василий к Пузырьку.

– Не знаю, документы не проверял… С виду – двадцать два… Двадцать три…

– Двадцать! – Ромка немедленно ощетинился.

– Ну да… – Пузырёк глубокомысленно покивал. – В прошлом году – двадцать, в позапрошлом – двадцать…

– Даже если двадцать – всё равно старовата… – задумчиво молвил Василий, прекрасно сознавая, подлец, какое жало он запускает в нежное Ромкино сердчишко. – Дома ровесниц полно…

Ромка вдруг сильно побледнел. У него даже тихонько застучали зубы – как у кота, когда тот подкрадывается к воробью.

– Для кого полно? – вскрикнул он, сорвавшись при этом на фальцет. – Для меня, что ли? Ровесницы… Ровесницам двадцатипятилетних подавай – чтобы бицепсы у него, прикид, машина своя, ствол под мышкой!..