Тарзан неукротимый - Берроуз Эдгар Райс - Страница 40

Подойдя к краю крыши, он заглянул вниз на извилистую улицу. На перекрестках горели факелы, воткнутые в стены на уровне человеческого роста. Большая часть улицы находилась в густой тени: факелы давали мало света. По улице шли редкие прохожие.

Чтобы продолжить поиски девушки и молодого англичанина, Тарзану нужна была свобода передвижения. Даже при тусклом свете факелов его необычный вид мог привлечь внимание. Размышляя над возникшей проблемой, он огляделся вокруг в поисках выхода из создавшегося положения. Его взгляд упал на труп, лежащий у его ног, и Тарзан сразу понял, что надо делать. Через минуту человек-обезьяна уже был одет в желтую тунику с вышитым попугаем и мягкие сандалии. Вокруг пояса он завязал ремень, но под туникой спрятал свой нож.

Остальное оружие пришлось оставить. Особенно трудно было расставаться с веревкой, которой он пользовался очень долго и которая наряду с ножом являлась его основным оружием… Подумав немного, он решил обмотать веревку вокруг тела под туникой, спрятав таким образом ее от посторонних взглядов.

Наконец, хорошо замаскированный, с копной густых черных волос, что, безусловно, усиливало его сходство с местными жителями, Тарзан начал искать возможность спуститься на землю. Можно было рискнуть и спрыгнуть вниз, но он опасался этим обратить на себя внимание пешеходов. Крыши зданий находились на разных уровнях, и он двинулся вперед, перепрыгивая с одной на другую. Вскоре он обнаружил прямо перед собой несколько человек, расположившихся на соседней крыше. Он заметил отверстия в каждой крыше, видимо, служившие входом в помещение сверху. Он решил попробовать спуститься на улицу через какой-нибудь люк. Подкравшись к ближайшему отверстию, Тарзан склонился над темным провалом, прислушиваясь, не доносятся ли какие-нибудь звуки из нижних помещений. Тарзан ничего не услышал и не почуял присутствия живых существ поблизости. Без промедления человек-обезьяна скользнул вниз.

Кругом царил мрак, но постепенно глаза его привыкли к темноте, и при тусклом свете факела, проникающего с улицы через маленькие окошки, Тарзан оглядел помещение. Убедившись, что здесь никого нет, он отыскал лестницу, ведущую в нижний этаж, – он нашел ее в темном коридоре за дверью, где виднелся узкий пролет каменных ступеней, спускавшихся к выходу. Удача благоприятствовала ему, и вскоре он оказался на улице, не столкнувшись ни с кем из обитателей дома.

Тарзан не раздумывал, в каком направлении ему идти, так как фактически проследил продвижение двух европейцев до самых городских ворот. Его умение ориентироваться позволяло ему с большой точностью определять направление движения.

Сейчас необходимо было обнаружить улицу, идущую параллельно северной стене, вдоль которой он смог бы пройти к воротам, замеченным им из леса. Понимая, что надежда на успех заключалась в смелости проведенной операции, он направился к ближайшему факелу на перекрестке, не пытаясь скрываться в тени галереи, вполне резонно полагая, что никакого особого внимания к себе он не привлечет, так как ничем не отличался от других пешеходов. И действительно, редкие прохожие шли мимо, не задерживая на нем взгляда. Тарзан почти дошел до ближайшего перекрестка, когда заметил группу мужчин, одетых, как и он, в желтые туники. Они шли прямо на него, и человек-обезьяна понял, что через несколько минут встреча станет неизбежной как раз на перекрестке двух улиц, освещенном факелом. Вначале он решил твердо идти вперед и при случае вступить в схватку, но вовремя вспомнил о девушке, возможно, беззащитной узнице, надеющейся только на его помощь. Это заставило его изменить решение. Он уже вышел на освещенный участок, и приближающиеся воины были в нескольких ярдах, когда Тарзан вдруг наклонился и притворился, будто поправляет ремни своих сандалий. Он не был уверен, что завязал ремни так, как это было принято. Солдаты вплотную подошли к склонившемуся Тарзану, но, как и предыдущие прохожие, не обратили на него никакого внимания. Выждав, пока они пройдут мимо, человек-обезьяна свернул направо в боковую улицу.

Эта улица оказалась еще более извилистой, чем остальные, кроме того, она была лучше освещена, поэтому Тарзану пришлось пробираться, держась тени галерей. Наконец, улица немного выровнялась, и вдруг при свете ближайшего факела Тарзан увидел силуэт льва, двигавшегося ему навстречу.

Какая-то женщина перешла дорогу прямо перед львом, не обращая на него внимания, как впрочем и он на нее. Через мгновение маленький ребенок побежал вслед за женщиной и так близко от хищника, что тот вынужден был сделать шаг в сторону, чтобы избежать столкновения. Человек-обезьяна усмехнулся и быстро перешел на другую сторону улицы, так как его тонкое обоняние подсказало, что когда лев будет проходить мимо, легкий ветерок, отраженный от стен противоположных зданий, будет дуть ото льва к нему. В противном случае незнакомый запах мог дойти до чутких ноздрей зверя, а Тарзан был достаточно мудр, чтобы понять, что если можно обмануть глаза и уши Нумы, обмануть его обоняние невозможно, он сразу почует незнакомый запах, отличающийся от запаха других обитателей города. Лев распознает в нем чужого, и, следовательно, врага, а у Тарзана не было времени на схватку, пусть даже и с домашним львом. Уловка удалась, и Нума прошел мимо, бросив лишь на него косой взгляд.

Тарзан прошел еще немного и почти достиг того места, где, как он предполагал, начиналась улица, ведущая от городских ворот, но вдруг на перекрестке его ноздри уловили запах девушки. Из мешанины других запахов человек-обезьяна выхватил знакомый запах Берты Кирчер, а чуть позже и лейтенанта Олдуика. Тарзан пошел по следу, постоянно проверяя, не сбился ли он с пути. Поэтому на каждом перекрестке он проявлял повышенное внимание к ремням своих сандалий, наклоняясь и приближая свои ноздри как можно ближе к земле.

Продвигаясь по улице, по которой чуть раньше провели обоих европейцев, он, как и они, замечал изменения в архитектуре. Освещение становилось все лучше и лучше, количество факелов увеличивалось, теперь они находились не только на перекрестках, но тянулись вдоль улицы. Людей стало намного больше. Магазины были открыты и освещены, так как дневная жара уступила место приятной ночной прохладе. Увеличилось и количество львов, свободно бродящих по городу.

Только сейчас Тарзан обратил внимание на странное поведение жителей. Сначала его чуть не сбил с ног человек, бегущий что есть мочи и орущий во все горло, затем он едва не споткнулся о женщину, ползущую на четвереньках в тени одной из аркад. Сперва человек-обезьяна подумал, что она что-то ищет в пыли, но, приблизившись, убедился, что она ничего не потеряла, а просто решила передвигаться таким вот способом. В другом квартале он увидел, как на крыше соседнего здания дерутся двое. Один извернулся и толкнул своего противника, тот рухнул вниз и остался неподвижно лежать на пыльной дороге. Из груди победителя раздался дикий крик торжества, разнесшийся эхом по городу, потом он ни с того ни с сего бросился с крыши вниз головой. Из густой тени дверного проема вышел лев и направился к двум изуродованным трупам, лежащим рядом. Тарзан подумал, что запах крови возбудит хищника, но зверь лишь обнюхал трупы и еще дымившуюся кровь, а затем улегся между мертвецами.

Тарзан прошел мимо льва и только миновал зверя, как его внимание привлекла фигура человека, старательно спускавшегося с крыши здания. Тарзаном овладело любопытство.

XXI. В АЛЬКОВЕ

Как только лейтенант Олдуик осознал, что остался один на один со львами, не имея никакой возможности защищаться при его ослабленном состоянии, его охватил панический страх. К горлу подступила тошнота, перед глазами поплыло, и израненное тело осело на землю. Прильнув к решетке, он не осмеливался повернуть головы.

Как долго продолжался обморок, лейтенант не знал, а когда очнулся, обнаружил, что лежит в прохладной постели на белоснежном белье в светлой комнате. В открытое окно залетал теплый летний ветерок из фруктового сада, где под тяжестью плодов гнулись ветки, а среди цветов со щенком играл маленький ребенок.