Бытиё наше дырчатое - Лукин Евгений Юрьевич - Страница 7

– Послушайте, Андрон...

– Отстань!

– Но это очень серьезно...

– Отстань, говорю!

Наконец после очередного маневра возникла малая передышка, и тут как на грех опять затрепетала, щебеча по-птичьи, двуручная пила.

– Да! – крикнул Андрон, припав ухом к выгнутому полотну. – Слушаю... – Затем лик шкипера стал ужасен. Как у царя Петра перед Полтавской битвой. – А ты чего на меня наезжаешь?.. Чего наезжаешь, говорю? Я вообще заложник – какой с меня спрос?.. Не заложник?.. А кто? Сообщник?.. Ну, значит, и ты сообщник!.. Да? А кто вчера водку с нами пил?.. Того!.. Того, говорю!.. За стукачами своими приглядывать надо, вот чего! Чтоб по газетам меньше бегали!

Наконец шкипер выругался и дал отбой. Сделал он это весьма своеобразно, щелкнув ногтем по одному из зубцов. Затем неистово повернулся к Димитрию, давно уже дергавшему спутника за латаный рукав старенькой тайфунки.

– Сказал, отстань! Некогда!

– Да послушайте же, Андрон!..

– Достал ты меня! Ну, что?

– По-моему, за нами погоня.

– Где?! – не поверил тот. Двуручная пила с вибрирующим визгом

полетела в угол.

– Вон, вон... Красный Воруй проходят... Сейчас из леска покажутся...

Не проронив ни слова, Андрон Дьяковатый выхватил из рюкзака бинокль, отрегулировал, всмотрелся – и на каменном капитанском лице случилось нечто вроде оползня.

– Ну-ка глянь, – сказал Андрон, дрогнувшей рукой протягивая бинокль Димитрию.

Тот припал к окулярам. Сильно увеличенная местность прыгнула, метнулась, а затем Димитрий Уаров увидел преследователей. Вопреки ожиданиям за ними гналась не дрезина и даже не автомотриса. Протирать глаза не имело смысла. Станцию Красный Воруй проходила одинокая железнодорожная платформа под косым брезентовым парусом.

– Это... мы?!

– В том-то и дело... – буркнул шкипер. Лицо пассажира отупело, но тут же прояснилось.

– Парадокс... – благоговейно выдохнул он. Порывисто повернулся к Андрону и был озадачен гримасой угрюмого непонимания, с которой тот вглядывался вдаль.

– Андрон! Да ведь все просто! К вечеру мы встретимся... ну, скажем, с группой захвата, и вы, чтобы с ней разминуться, надо полагать, отбросите нас на полчасика... на часик назад...

– Да? – проскрежетал Андрон. – А будильник ты кувалдой починить не пробовал? Ты мне какую машинку заказывал? Дальнобойную одноразовую... Ишь! На полчасика ему отскочи!

– Н-но... отскочили же... – пролепетал Димитрий, тыча биноклем в сторону Красного Воруя.

Андрон Дьяковатый, не отвечая, играл желваками.

– И потом... – робко добавил Уаров. – В прошлый-то раз... когда я не тот рычажок тронул...

– Это она прогревалась, – буркнул Андрон.

Вот тебе и отрицала-положила! Вот тебе и неутомимый борец с законами природы! Машинка у него, видите ли, не того класса... Стоило, спрашивается, нарушать общепринятые правила, чтобы потом неукоснительно и слепо соблюдать свои собственные?

И всегда ведь он так! Взять те же ножовки. Придешь к нему, попросишь развести пилу на две сети сразу – куда там! Упрется, как баран: нельзя – и все тут. А почему нельзя? Попробуй хотя бы!

Несмотря на то, что участок пути предстоял непростой, Димитрию выпало на долю бороться с парусом в одиночку. Андрону было не до того. С потемневшим от дум лицом он, как присел на корточки перед машинкой, так в этой позиции и окоченел.

– Ч-черт... – бормотал он время от времени, трогая невероятные узлы и сочленения. – Ну вот как ее перенацелишь? Перебирать – это день работы...

Вечерело. На западе тлели лилово-розовые космы циклона – этакая спиральная галактика, только из облаков. Армейский вертолет возник именно оттуда, вылупился чуть ли не из самого ее центра. Платформу пилот заметил сразу. Да ее нельзя было не заметить – лесопосадки как нарочно шарахнулись от полотна, выдав мишень в лучшем виде.

– Как же я это сделал?.. – бормотал Андрон.

Стало шумно. Серый в яблоках геликоптер заходил на цель.

– За борт! – взвизгнул Димитрий, видимо, решивший окончательно присвоить роль капитана. – Всем за борт!

– Но ведь сделал же как-то... – бормотал Андрон, по локоть погружая руку во чрево невообразимого механизма.

На секунду вскинул глаза – посмотреть, далеко ли вертолет. Тут-то и был дан по ним первый залп. Без предупреждения. Оба плавничка боевой машины окутались дымком, а мгновение спустя последовал разрыв по правому борту. Платформу тряхнуло, накренило – и команда одномачтовика, съехав по наклонному настилу, влепилась кто чем в дощатое ограждение.

Какое-то время парусник, как балансирующий слон, стоял на одних только левых колесах, словно бы раздумывая, в какую сторону податься. Предпочел правую – и, тяжко рухнув, выправил крен. Андрона с Димитрием подбросило, затем вновь уложило на палубу. В глаза ударил яркий солнечный свет, и возникло такое ощущение, что обоих членов экипажа поразила внезапная глухота...

Брезентовый парус трепался со звуком топота многих ног, под настилом изредка, вразнобой побрякивало, платформа, покряхтывая, прикидывала, не проще ли развалиться, и однако же сравнительно со всем предыдущим это казалось тишиной.

Димитрий, не зная еще, жив он или мертв, заставил себя подняться на четвереньки и взглянул поверх борта. Вместо предательской пустоши, на которой их только что накрыли ракетным ударом с вертолета, глазам его вновь предстали залитые ярким послеполуденным солнцем окрестности Красного Воруя. Издырявленный и покореженный одномачтовик, замедляя ход, катился в направлении станционных руин, до которых оставалось метров триста. Воздушных сил противника в небе не наблюдалось.

Судя по всему, их отбросило в прошлое часа на полтора, а то и на два.

– Ну! – оживая, вскричал Димитрий. – Говорил я вам?

Андрон Дьяковатый, сидя на палубе, ошалело разглядывал нечаянно выхваченную из недр машинки деталь. Наконец крякнул и сунул в карман тайфунки.

– Чтобы у вас – да не получилось? – торжествовал Димитрий. Андрон насупился. Как и всякий мастер своего дела, незаслуженной славы он не желал.

– Я-то при чем? – буркнул он, с трудом поднимаясь на ноги. – Что-то, видать, перемкнуло... от сотрясения... Всяко бывает...

– Как это?

– Мы ж в аномальной зоне, – напомнил Андрон. – Тут и не такое еще случалось. – Спешно принял озабоченный вид, оглянулся. – А эти дурики где?

– Какие?

– Ну... мы.

В бинокле выбило осколком одну линзу. Но и с помощью того, что осталось, быстро удалось высмотреть в паре километров впереди целехонькую платформу под брезентовым парусом, бойко бегущую на рандеву с вертолетом.

– А нам теперь куда? Вперед? Назад?

– Вперед, – подумав, сказал Андрон. – Там сразу за Воруем заросли... ну, мы их с тобой недавно проезжали. Там и переждем.

Там и переждали. Высокие дебри уникального баклужинского кустарника, известного местным дендрологам как ива смеючая, подступали здесь почти к самой насыпи. Не то чтобы идеальное место для укрытия, но и не та плешь, где их чуть не разнесли в щепки. Издырявленный парус сняли, расстелили на палубе. Изучив повреждения, помрачневший Андрон сбежал по железной лесенке на твердую землю. Злобно прицыкивая, долго ходил вокруг платформы – считал пробоины. Наконец махнул рукой и велел передать с борта старое байковое одеяло и рюкзак.

Путники расположились на травке и приступили то ли к ужину, то ли к обеду, ибо вечер по второму разу еще не настал. Уаров боязливо поглядывал на шкипера, ожидая упреков. Нет, не за чрезмерную откровенность с заведомым стукачом (откровенности там и в помине не было), а исключительно за то, что несуразное чудовищное вранье старого клеветника оказалось на поверку чистой правдой.

Вопреки расхожему мнению, человечеству не следует бояться злодеев. Злодей никогда не додумается уничтожить род людской в целом, поскольку это его естественная среда. Злодействуя, он живет по ее законам. Зачем же выбивать почву у себя из-под ног? Останешься один – над кем злодействовать будешь?