Алая аура протопарторга - Лукин Евгений Юрьевич - Страница 24

В тот роковой год, когда опальный протопарторг, бежав из Лыцка, пересек по воде, аки посуху, государственную границу, в делах наметился некоторый застой: всех, кого нужно, уже убрали и заказов от Выверзнева больше не поступало. Вроде бы пришла пора заняться самим Глебом Портнягиным, но Кученог все еще выжидал, надеясь, что вдруг да перепадет напоследок хоть плохонький, а заказик. Когда партийная касса оскудевала окончательно, он брал какой-нибудь не слишком крупный банк и проводил прибыль по графе экономического подрыва демократии. До раскулачивания фермерских хозяйств – не опускался…

* * *

Аристарх Ретивой взглянул на часы и захлопнул книгу.

– На дело пора, – сказал он, поднимаясь из полукресла.

Кученог зыркнул на Аристарха сквозь неистово бьющееся веко. Никогда раньше он не принял бы заказа от коммерческой структуры – тем более на уничтожение компромата. Но, во-первых, Клим Изузов очень просил, а во-вторых, кто ж знал, что сейфы садоводческого банка, взятого на прошлой неделе, окажутся практически пустыми!..

Когда-то, спровадив Африкана в Лыцк, Панкрат Кученог и Клим Изузов поделили между собой обязанности, а заодно и личный состав подполья. Панкрат со своими боевиками должен был заняться собственно террором, а Клим – его финансовым обеспечением, для чего основал и возглавил коммерческую фирму «Дискомфорта». Но тут как раз косяком пошли заказы от Выверзнева, и нужды в деньгах у Панкрата так и не возникло. Несколько лет подряд обе группировки существовали раздельно и независимо. Теперь же Клим крепко проворовался и кинулся за помощью к Панкрату, тоже присевшему на мель в связи с общим понижением спроса на теракты…

– С-сам… п-пойдещь?.. – полюбопытствовал Кученог.

– Новичка проверить надо… – нехотя отвечал Ретивой.

– Н-н-н… н-н… – начал было Кученог.

– Да в бойцы просится… – пояснил Ретивой, давно уже понимавший Панкрата с полуслова.

Он достал из кармана пульт и направил на стену. Нажал на кнопку – и добрая треть стены уехала вправо, открыв проход в соседнюю комнату, где расположившиеся в креслах боевики чистили оружие и окуривали ладаном партбилеты. Кто в рясе, кто в камуфле. В дальнем углу жужжала фреза. Там пропиливали накрест головки пуль.

– П-постой!..

Ретивой обернулся.

– Й-й… я т-тоже с-с… тобой…

Ретивой сочувственно покивал. Он знал, что это не просто прихоть. Ничто так не успокаивает расшатавшиеся нервы, как личное участие в деле. Хотя бы даже и в таком пустяковом… Впрочем, акцию, в которой задействован сам Панкрат Кученог, пустяковой уже и не назовешь, потому что была у Панкрата одна нехорошая, связанная с заиканием привычка – не одолев слова, сразу же открывать огонь на поражение…

– Только, слышь… – озабоченно предупредил Ретивой. – Ты уж не серчай, но говорить, если что, буду я…

– Вы к кому?.. – привскочил в вестибюле бритоголовый охранник в нарядном камуфляже – и осекся, уставившись на просторную рясу новичка.

– Не к тебе, не к тебе… – бросил, не повернув головы. Ретивой. – Живи пока…

Втроем они поднялись по устланным ковром ступеням на второй этаж. Новичок, следует отдать ему должное, вел себя неплохо и признаков страха не выказывал.

– Ты, главное, не тушуйся, – тем не менее втолковывал ему дружески Ретивой. – Не боги горшки обжигают… Я вот тоже поначалу тушевался. Закажут, бывало, знакомого – ой неловко… А потом ничего, привык… Стой! Пришли…

Он отступил на пару шагов, собираясь выбить дверь ногой.

– 3-за… – недовольно предупредил Панкрат.

– Думаешь, заговоренная?.. – усомнился Ретивой, но на всякий случай внимательно осмотрел петли. – Да, гляди-ка, и впрямь заговорили… Эх ты! Еще и смык-траву под язычок заправили… нехристи беспартийные!..

Трижды перекрестил и перезвездил притолоку, порог, оба косяка, потом, достав плоскую серебряную масленку, залил концентрированной святой воды в петли и в замочную скважину. Зашипело, из увлажненных щелей поползли зеленоватые струйки дыма. В замке заверещала какая-то нечисть – и, судя по всему, сгинула.

Аристарх Ретивой снова отступил к противоположной стене и, пробормотав краткую молитву: «Верхи не могут, низы не хотят, аминь…» – вышиб дверь каблуком с первого удара.

Истерически задребезжал тревожный звоночек, замигала красная лампочка. Из соседнего кабинета высунулась на шум чья-то излишне любопытная голова, но своевременно скрылась.

– Так-то вот, новичок, – назидательно молвил Ретивой. – Знахарь бы какой-нибудь на нашем месте полдня с этой дверью провозился… А мы, видишь, с Божьей помощью…

Взял новичка за рукав рясы и ввел во вскрытое помещение. Мрачный Панкрат Кученог задержался на пороге, с сожалением озирая пустой коридор и нервно оглаживая рукоятку пистолета. Искомый атташе-кейс с компроматом вызывающе лежал на самом краю письменного стола.

– Бери, – приказал Ретивой.

Кандидат в боевики помедлил и протянул руку.

– Караул!.. Грабят!.. – скрипучим голосом отчетливо произнес атташе-кейс. Новичок опешил и вопросительно поглядел на Ретивого.

– Ты чего? – ласково сказал тот. – Это ж сторожок!.. Тот же болтунец, только фиксированный…

– Говорит: грабят… – понизив голос, сообщил новичок – и вдруг подмигнул таинственно.

Ретивой растерялся, удивленно взглянул на подельника и, пожав плечами, сунул кейс под мышку. Троица налетчиков покинула кабинет, спустилась по лестнице и, миновав вымерший вестибюль, направилась к джипу.

В небе громоздились облака и заунывно ревели турбины. По тротуару, всхлипывая и размазывая слезы по небритым щекам, хромал какой-то бродяжка. Правая ступня была туго спеленута грязной тряпицей. Странно… Завтра специальная комиссия ООН прибывает, а тут по проспекту бомжи шляются!.. И как это его еще до сих пор не забрали?..

– Караул!.. Грабят!.. – скрипуче раздавалось из-под мышки. – Караул!.. Грабят!..

– В контору, – приказал Ретивой, устраиваясь на заднем сиденье. Потом достал из-под куртки небольшой гвоздодер и, смочив его из той же серебряной масленки, с коротким хрустом вскрыл атташе-кейс.

– Караул!.. Гра… – скрипучий голос оборвался.

– Хм… – озадаченно молвил Ретивой, разглядывая извлеченные из кейса документы. – Взгляни-ка… Вроде то, что надо…

Панкрат, сидящий рядом с водителем, брезгливо принял бумаги через плечо, проглядел без интереса, хотел вернуть…

– Ну-ка, дай… – неожиданно послышалось с заднего сиденья – и властно растопыренная пятерня бесцеремонно сграбастала компромат.

Джип вильнул. Кученог и Ретивой остолбенели. Потом медленно повернулись к новичку – и остолбенели вторично. На заднем сиденье, вздернув пегие брови и сердито склонив обширную выпуклую плешь, сутулился, разглядывая неправедно добытые бумаги, протопарторг Африкан.

– Ну, здравствуй, Панкрат, – сурово молвил он. Потом, не повернув головы, перекатил глаза на Ретивого. – Здравствуй и ты, Аристарх…

– З-з… з-д-д… – очумело уставясь на протопарторга, завел было Панкрат, но слово заклинило – и рука чуть не дернулась по привычке за пистолетом.

Ретивой молчал как пришибленный, хоть и обещал давеча, что в случае чего говорить будет именно он, и за язык его, кстати, тогда никто не тянул!..

– Останови… – сказал протопарторг. Водитель был совсем молод – Африкана, понятно, в глаза никогда не видывал, – тем не менее поспешно сбавил скорость и притер джип к бровке метрах в двадцати от светофора.

– Ну, что ж, Панкрат… – задумчиво рек протопарторг, тряхнув бумагами. – За уголовщину – не похвалю. А вот что подполье сохранил – молодец… – Открыл дверцу, поставил замшевую от пыли босую ногу на вымытый со стиральным порошком асфальт. – В двадцать один ноль-ноль собираемся у тебя в конторе. А документики эти, ты уж не обессудь, я сам Климу занесу – ближе к вечеру… Думаю, потерпит…

Вылез, хлопнул дверцей – и пошел, не обращая внимания на тормозящие с визгом машины. На бедре Панкрата тонюсенько затявкал пейджер. Три восковые фигуры в салоне джипа ожили, шевельнулись. Не спуская безумных глаз с круглой удаляющейся спины Африкана, Панкрат снял с пояса крикливое устройство. Дождавшись, когда спина окончательно скроется из виду, нажал кнопку и, по привычке заикаясь, прочел сообщение: