Тарзан и золотой лев - Берроуз Эдгар Райс - Страница 32

Блюбер заломил руки, и крупные капли пота катились по его заплаканному лицу.

– Боже мой! – причитал он. – Зачем я это сделал? Почему я не остался дома в Лондоне!

– Замолчи, – отрезала Флора. – Разве ты не понимаешь, что твое поведение может вызвать подозрения, и мы все погибнем. Нам остается только одно: дождемся, когда они нападут на арабов. Оружие будет все еще у нас. В суматохе схватки попробуем убежать в джунгли, а после придется уповать только на Бога.

– Да, – рыдал вконец обезумевший Блюбер. – Майн готт, помоги нам!

Через минуту к ним подошел Мовуту.

– Все готово, бваны. Будьте начеку. Как только закончится ужин – услышите выстрел из винтовки. Это – сигнал атаки. Тогда открывайте огонь по арабам.

– Хорошо, – согласился Краски. – Мы только что говорили об этом и решили занять место у ворот, чтобы отрезать им путь к отступлению.

– Отлично, – сказал Мовуту и, обратившись к Флоре, добавил: – Но вы должны оставаться здесь, вам не стоит ввязываться в схватку, это слишком опасно. Оставайтесь в палатке, пока мы будем вести бой.

– Ладно, – ответила девушка, – я согласна.

Довольный тем, что все складывается как нельзя лучше, Мовуту ушел, и вскоре весь лагерь приступил к вечерней трапезе. В воздухе ощущалась атмосфера сдержанного напряжения, которую почувствовали даже арабы, хотя не понимали причины. Блюбер был так напуган, что не мог есть, а сидел бледный и дрожащий, дико озираясь вокруг. Он переводил взгляд с арабов на негров, затем на ворота, расстояние до которых промерил в уме сотни раз, и с ужасом ждал сигнального выстрела, после которого он должен был оказаться в джунглях, где его, как он думал, моментально сожрет первый же лев.

Пеблз и Торн флегматично жевали свою пищу, что вызывало тошнотворное отвращение Блюбера. Краски, будучи наделенным чувствительным и нервным темпераментом, ел мало, но не выказывал никаких признаков страха. Точно так же вела себя и Флора, хотя в глубине души понимала безнадежность их положения.

Стало темно. Некоторые из негров и арабов еще доедали свой ужин, как вдруг тишину разорвал винтовочный выстрел. Краски вскочил и схватил Флору за руку.

– Пора! – крикнул он.

За ним к воротам бросились Пеблз, Торн и трепещущий Блюбер, которому страх придал крылья.

Воздух огласился винтовочными выстрелами и криками сражающихся людей.

Арабы, число которых превышало дюжину, вели меткий прицельный огонь, и когда Краски распахнул ворота и пятеро белых скрылись в темноте джунглей, исход схватки был еще неясен. Однако численное превосходство чернокожих все же дало свои результаты, и вскоре бой завершился тем, что туземцы пристрелили последнего из кочевников севера. Вот тут-то Мовуту и обнаружил исчезновение белых. Негр сразу понял две вещи. Первое, – что кто-то его предал, и второе – что белые не могли уйти далеко.

Созвав своих воинов, он рассказал, что произошло, и предупредил, что, если белым удастся скрыться, они вернутся с подкреплением, чтобы наказать их. Он приказал немедленно организовать погоню, чтобы белые не смогли добраться до ближайшей деревни, до которой был один дневной переход пути.

XVI. АЛМАЗНАЯ СОКРОВИЩНИЦА

Когда примитивные дымовые шашки стали заполнять тронный зал дымом, гомангани столпились вокруг Тарзана, умоляя спасти их, так как они тоже заметили болгани, стороживших выходы из помещения и поджидавших их в саду и на террасе дворца.

– Подождите немного, – сказал Тарзан, – пока дым не сделается достаточно густым, чтобы скрыть наш уход. Мы будем прорываться через окна, выходящие на террасу, потому что это самый короткий путь к восточным воротам. Таким образом кое у кого из нас появится шанс на спасение.

– У меня есть план получше, – сказал старик. – Когда дым скроет нас, идите за мной. Есть выход из зала, который не охраняется, я обнаружил это, когда проходил мимо помоста за троном. Вероятно, им и в голову не пришло, что мы можем им воспользоваться, поэтому они и не выставили охрану.

– Куда он ведет? – спросил Тарзан.

– В подвал башни алмазов, той самой, где я впервые встретил вас. От нее ближе всего до восточных ворот, и, если мы сумеем добраться до башни раньше, чем болгани догадаются о наших намерениях, мы, по крайней мере, сможем достичь леса.

– Прекрасно! – воскликнул человек-обезьяна. – Теперь уже скоро дым скроет нас от болгани.

И в самом деле, дым становился все более густым. Находящимся в комнате было уже трудно дышать, многие кашляли из последних сил.

– Я не знаю, сколько еще мы сможем это выдержать, – сказал Тарзан. – Кажется, с меня достаточно.

– Подождите еще чуть-чуть, – сказал старик. – Скоро нас совсем не будет заметно.

– Я больше не могу, – простонала Лэ. – Я задыхаюсь и ничего уже не вижу.

– Ну что ж, – согласился старик. – По-моему, дыма вполне достаточно.

Ступайте за мной!

Они обогнули помост и вошли в небольшой проем, скрытый портьерами.

Старик шел первым, за ним Лэ, а следом – Тарзан с Джад-бал-джа, который злобно рычал, выражая свое недовольство. За Тарзаном и львом семенили кашляющие гомангани, но, опасаясь Нумы, они не напирали на группу, идущую впереди, что в другом случае непременно сделали бы.

За проемом они увидели грубые ступеньки, ведущие вниз, в темный коридор, тянущийся в башню алмазов. Они чувствовали такое облегчение после пытки дымом, что не обращали внимания на темноту в коридоре и терпеливо следовали за стариком, который объяснил, что впереди их ждут новые препятствия.

В конце коридора старик остановился перед тяжелой дверью, которую после некоторых усилий ему удалось открыть.

– Подождите немного, – сказал он. – Сейчас я найду факел и зажгу его.

Они услышали, как он двигается за дверью, а затем вспыхнул тусклый свет. В лучах чадящего факела Тарзан увидел перед собой огромную прямоугольную комнату, дальние углы которой терялись в темноте.

– Пусть войдут все, – сказал старик, – и закройте за ними дверь. – Когда все было выполнено, он позвал Тарзана. – Нам нужно двигаться дальше, но прежде я хочу показать вам зрелище, которое не видел никто.

Он повел его в дальний конец комнаты, где в свете факела Тарзан увидел длинные ряды полок, на которых лежали мешки, сделанные из шкур. Старик прикрепил факел к одной из полок, взял мешок, развязал его и высыпал на ладонь часть содержимого.

– Алмазы, – сказал он.

Каждый из этих мешков весил не менее пяти фунтов и каждый был набит алмазами.

– Они собирали их в течение многих веков, – объяснил он, – так как добывают больше, чем могут использовать. В их легендах есть поверье, что когда-нибудь атланты вернутся, и они смогут продать им алмазы. Поэтому они продолжают добывать их и хранят так, будто собираются завтра начать торговлю. Возьмите по мешочку с собой, – сказал он и передал один Тарзану, другой Лэ. – Я не верю, что мы когда-нибудь выберемся отсюда, но кто знает…

И он взял третий мешочек себе. Из алмазной сокровищницы старик повел их по примитивной лестнице на этаж выше к главному выходу из башни. Теперь только массивная дверь отделяла их от восточных ворот, которые были хорошо видны неподалеку. Старик был уже готов открыть ее, но Тарзан остановил его.

– Подождите немного, – сказал он. – Пусть остальные гомангани подойдут.

Им потребуется какое-то время, чтобы подняться по лестнице. Когда все соберутся, распахните дверь, и мы с Лэ и дюжиной гомангани бросимся к воротам. Остальные прикроют нас в случае нападения болгани. Приготовьтесь, – предупредил Тарзан, а минутой позже скомандовал. – Пора!

Засов упал, и дверь распахнулась, одновременно вся группа бросилась к воротам.

Болгани, которые все еще толпились вокруг тронного зала, не подозревали о побеге, но когда Тарзан и Джад-бал-джа уже проходили сквозь восточные ворота, другие болгани заметили их и со страшным криком бросились в погоню.

– Они идут! – крикнул Тарзан. – Лэ, бегите прямо в долину Опара!