Тарзан и золотой лев - Берроуз Эдгар Райс - Страница 30

– Если тридцать гомангани могли так легко покинуть дворец, почему бы и нам не последовать их примеру?

– По нескольким причинам, – ответил Тарзан. – Во-первых, мы должны были остаться здесь, чтобы дать возможность нашим посланникам добраться до поселений. Мы сдерживаем болгани и отвлекаем их на себя. В противном случае нас перебили бы за несколько минут. Во-вторых, я решил наказать болгани так, чтобы в будущем любой чужестранец чувствовал себя безопасно в долине алмазов. Ну а третья причина, почему мы не пытаемся бежать в этот момент, – и он указал на окна. – Смотрите, террасы и сад заполнены болгани. Кажется, они готовят нам засаду и только и ждут, когда мы выйдем из дворца!

Старик подошел к окну и выглянул наружу.

– Вы правы, – сказал он, возвратившись назад. – Все болгани собрались за этими окнами, за исключением тех, кто сторожит вход в тронный зал, и тех, кто, может быть, прячется в соседних комнатах. Сейчас проверим.

Он быстро прошел к противоположной стене и отодвинул тяжелую портьеру.

Там стояло несколько болгани. Они стояли неподвижно, не делая никакой попытки схватить или напасть на него. Старик переходил от одного проема к другому и в каждом обнаруживал таких же молчаливых воинов. Затем он подошел к Тарзану и Лэ.

– Так я и думал – сказал он. – Мы окружены. Если помощь не подоспеет в ближайшее время – мы погибли.

– Но их силы разобщены, – напомнил Тарзан.

– Даже если и так, им легко удастся расправиться с нами, – ответил старик.

– Возможно, вы и правы, – произнес Тарзан. – Но, по крайней мере, мы устроим хорошую потасовку.

– Что это? – вдруг воскликнула Лэ, и, привлеченные тем же шумом, осажденные подняли головы к потолку. Из открытых крышек люков сверху на них глядели сердитые лица нескольких десятков болгани.

– Что они задумали? – воскликнул Тарзан, и как бы в ответ на его вопрос болгани начали сбрасывать вниз горящие свертки пропитанных маслом тряпок, связанные шнуром в пучки.

Моментально тронный зал наполнился удушливым дымом, смешанным со зловонным запахом горящих перьев и волос.

XV. КАРТА, НАРИСОВАННАЯ КРОВЬЮ

После того, как Эстебан и Оваза перепрятали золото, они вернулись к тому месту, где оставили своих пятерых сопровождающих, и, пройдя с ними до реки, разбили лагерь на ночь. Они обсуждали свои планы, решив покинуть основной отряд и дать ему возможность добраться до побережья. Сами же они хотели набрать новых носильщиков, чтобы унести все золото.

– Вместо того, чтобы идти до побережья за носильщиками, – сказал Эстебан, – почему бы не завербовать их в ближайшей деревне?

– Эти люди не дойдут с нами до побережья, – ответил Оваза, – они не носильщики. В лучшем случае они донесут золото лишь до следующей деревни.

– Ну и что? – возразил испанец. – В следующей деревне мы наймем новых носильщиков и пойдем дальше, потом еще раз и так далее.

Оваза покачал головой.

– План, может быть, и хороший, бвана, но мы не можем его выполнить – у нас нечем заплатить за работу.

Эстебан почесал затылок.

– Пожалуй, ты прав, – согласился он, – но это избавило бы нас от ужасного путешествия до побережья и обратно.

Некоторое время они сидели молча, задумавшись.

– Придумал! – воскликнул вдруг испанец. – Даже если бы сейчас у нас были носильщики, мы не смогли бы прямо идти к побережью из-за возможности столкнуться с отрядом Флоры Хакес. Мы должны дать им время покинуть Африку прежде, чем возьмем золото. Двух месяцев хватит вполне. Поэтому, пока суд да дело, давай отнесем один слиток в ближайшую факторию, обменяем его на товары, а когда придет время, вернемся, наймем носильщиков и пойдем от деревни до деревни.

– Бвана говорит слова мудрости, – ответил Оваза. – До ближайшей фактории гораздо ближе, чем до побережья, и поэтому мы не только сбережем время, но и избежим длинных и утомительных переходов.

– Тогда утром вернемся и откопаем один из слитков, но мы должны быть уверены в том, что никто из ваших людей не будет сопровождать нас, потому что никто не должен знать до поры до времени, где спрятано наше золото.

Когда мы окончательно вернемся за ним, конечно, и другие узнают, но так как мы будем тогда постоянно рядом с ними, у них не будет шанса обмануть нас.

На следующее утро Оваза и Эстебан вернулись к спрятанному сокровищу и откопали один из слитков.

Прежде чем покинуть это место, испанец нарисовал на внутренней поверхности шкуры леопарда, которую он носил через плечо, точную карту местонахождения клада, сделав рисунок заостренной палочкой, намоченной в крови небольшого зверька, убитого специально для этой цели. От Овазы он получил туземные названия рек и других ориентиров, а также начертил маршрут движения от побережья к месту захоронения сокровищ. Внизу он записал подробные указания к маршруту. После того, как работа была закончена, Эстебан почувствовал себя намного спокойнее: теперь, даже если с Овазой что-нибудь случится, у него в руках есть надежный ключ, и он всегда сможет отыскать это место.

Когда Джейн Клейтон добралась до побережья, чтобы ехать в Лондон, ее поджидала телеграмма, что жизнь отца вне опасности, болезнь отступила, и дело пошло на поправку. Необходимость в поездке отпала. Отдохнув несколько дней, Джейн отправилась в обратный путь. Когда, наконец, она добралась домой, измученная долгим путешествием, она с огорчением узнала, что Тарзан еще не возвращался из своей опасной экспедиции в Опар. Корак достаточно умело вел хозяйство, ее лишь опечалило известие о том, что Золотой лев сбежал, поскольку она знала, как любит Тарзан этого зверя.

На следующий день после ее возвращения из леса вернулся отряд вазири, сопровождавший Тарзана в экспедиции. Вазири вернулись без него. Страх и беспокойство охватили сердце Джейн. Она внимательно расспросила людей, а когда узнала от них, что с Тарзаном произошел несчастный случай, вызвавший вновь потерю памяти, решительно заявила, что немедленно отправляется на поиски своего мужа, и приказала вазири готовиться к новому походу.

Корак попытался отговорить ее, но безуспешно. Тогда он вызвался сопровождать ее.

– Мы не должны покидать поместье все сразу, – ответила она. – Ты останешься здесь, сын мой. Если меня постигнет неудача, я вернусь и отпущу тебя на поиски.

– Но ты не можешь отправляться в одиночку, – настаивал Корак.

– Я пойду не одна, – засмеялась она, – со мной будут вазири, и ты прекрасно знаешь, что с ними я в безопасности в любой точке Африки.

– Да, да, я знаю это, – ответил он, – но я все же хотел пойти с тобой.

– Не волнуйся, – успокоила его Джейн. – Конечно, я знаю джунгли не так хорошо, как Тарзан или ты, Корак, но все же знаю, а в окружении смелых и преданных вазири мне нечего будет бояться.

– Полагаю, что ты права, – ответил Корак, – но все же мне не нравится, что ты идешь одна без меня.

Однако, несмотря на все его возражения, на следующий день Джейн Клейтон в сопровождении пятидесяти вазири отправилась на поиски своего мужа.

Когда Эстебан и Оваза в условленный срок не вернулись в лагерь, как обещали, остальные члены отряда сначала рассердились, а затем стали проявлять беспокойство. Судьба испанца их не волновала, они боялись, как бы с Оваза чего не случилось. Он один мог довести их до побережья, и его одного слушались грубые недовольные носильщики. Кое-кто из чернокожих полагали, что Оваза заблудился, другие считали, что он и Эстебан нарочно покинули их. У Мовуту, оставшегося за старшего в отсутствие Овазы, была собственная теория.

– Оваза и бвана отправились к арабам за слоновой костью. Они хитростью могут добиться большего, чем мы силой. Только между собой они и поделят слоновую кость.

– Но как они вдвоем справятся с целой шайкой разбойников? – спросила Флора скептически.

– Вы не знаете Овазы, – ответил чернокожий. – Если его сладкие речи достигнут ушей рабов, они перейдут на его сторону, а когда арабы узнают, что во главе мятежных рабов стоит сам Тарзан из племени обезьян, они в страхе разбегутся!