Подарки Деда Маразма - Луганцева Татьяна Игоревна - Страница 13

Роман попытался взять себя в руки, так как его начала раздражать эта женщина.

– Это ваше право – говорить со вдовой. Если вы хотите знать мое мнение, то…

– Я хочу нанять вас.

– Нанять? Для чего?!

– Чтобы вы доказали, что именно эта вдова замешана в убийстве своего мужа!

– Этим занимается милиция, как я понял.

– Милиция у нас может ничего и не обнаружить! – махнула рукой Ксения. – Вдовушка даст кое-кому взятку, и дело спишут как нераскрытое. А мне нужны доказательства ее вины!

– Я даже догадываюсь, для чего, – усмехнулся Роман, – вы хотите шантажировать ее, чтобы получить деньги.

– А вы догадливый мальчик.

– Не утрируйте, я уже давно не мальчик!

– Но выглядите вы очень молодо, – бледное лицо Ксении исказило подобие улыбки.

– Благодарю, но хочу сказать вам, что я не берусь за грязные дела.

– Значит, пусть убийца двоих людей спокойно живет на воле и пользуется деньгами убитого мужа? – снова взвизгнула Ксения, поправляя черный платок.

– Насколько я понял, это все ваши домыслы, вернее, вы хотите, чтобы это было так.

– Следователь тоже подозревает вдову, – напомнила Ксения.

– Вот пусть он и доказывает ее причастность к убийству мужа. Хотя вы же тогда не получите денег, а это главная мысль вашего выступления и, как я понял, основное ваше желание.

– Можете обвинять меня в меркантильности сколько угодно! Не вы, так другой сыщик поможет мне! – прикрикнула женщина.

– Я в этом не сомневаюсь, – ответил Роман, понимая, что разговор зашел в тупик.

Ксения обвела глазами помещение, словно собираясь на прощание вынести все вещи. Ее взгляд остановился на прозрачном пластиковом пакете, лежащем на кожаном диване, точнее, на босоножках внутри.

– Ой, какая прелесть! Я давно ищу такие босоножки, именно такой модели! Можно посмотреть? – защебетала Ксюша совершенно другим тоном, мгновенно переключаясь.

– Смотрите… – растерянно ответил Роман, пораженный циничным поведением Ксении.

Он кивнул в знак согласия, и уже через секунду ее ловкие пальцы держали в руках изящные босоножки розового цвета с оторванным каблуком-шпилькой.

– Какая прелесть! Могу поспорить, что они принадлежат вашей супруге, которая попросила вас занести их в ремонт.

– Нет… вам покажется странным, но я лишь однажды видел их хозяйку и, вероятно, никогда больше не увижу эту женщину. Она просто оставила их у меня в машине.

– Понимаю, – улыбнулась Ксения крупными зубами, – случайная связь, захлестнула страсть, и все такое…

– Нет, вы не так поняли…

– Все я поняла! Я не старуха! Ой, эти босоножки тридцать шестого размера! А это мой размер! Знаете что?! Отдайте их мне, тем более что вам они не нужны, а их хозяйку вы больше не увидите, сами сказали!

– У этих босоножек легкомысленный вид, а у вас траур, – ответил Роман, почему-то не хотевший отдавать этой женщине обувь незнакомки. Еще ему не понравилась фраза Ксении о том, что он больше никогда не увидит обладательницу босоножек, возможно, где-то в глубине души Роман надеялся как раз на обратное.

– Траур у меня не будет долгим! Мой Володька сильно изменился в последнее время. Правы люди, говоря, что деньги меняют личность человека. Он зазнался, стал поздно являться домой, перестал обращать на меня внимание, сделался грубым, раздражительным, совсем не общался с сыном. Я даже стала подумывать, что у Володьки появилась другая женщина. Я и забеременела для того, чтобы использовать свой последний, чисто женский козырь – образумить мужа и вернуть его в семью. Но бог его наказал за меня, это яркий пример мужикам, чтобы не грешили и не уходили из лона семьи, – защебетала Ксения, не отрывая плотоядного взгляда от дорогих фирменных босоножек.

Роман во все глаза смотрел на эту странную женщину, ведущую себя крайне непоследовательно и возбужденно. Сначала она лила слезы и сообщала ему, что муж для нее являлся светом в окне. Потом Ксения смешала его с грязью, обвинив в изменах и бездушии. Причем, как Роман понял, для Ксении особо важным был вопрос о денежной компенсации за смерть мужа.

– Интересная у вас логика, Ксения, – посмотрел на нее Роман, – вы из всего делаете свои собственные выводы и совершенно не думаете, что у людей могут быть еще и другие причины для изменения своего поведения. Вы не допускаете мысли, что ваш покойный муж, может быть, и не изменял вам вовсе, а просто уставал на новой работе? Я уж не говорю о том, что покойных не принято поливать грязью… причем бездоказательно.

– Все вы, мужики, одинаковые! Будете покрывать друг друга! Доказательства у меня были бы, будьте уверены, мне просто не хватило времени! Вы-то уж со своей смазливой внешностью явно пользуетесь успехом у женщин! Ваша жена, наверное, несчастная женщина с ветвистыми рогами?

– У меня нет жены, – сухо ответил Рома.

– Вот хоть в этом вы честны! Правильно, не надо морочить никому голову, если понимаете, что не сможете держать в узде своего…

– Я понял вас! Учту! – прервал ее Роман. – Давайте не будем переходить на грубости, чтобы потом не пожалеть о сказанном!

– Ладно, я пойду… – Ксения снова кинула плотоядный взгляд на целлофановый пакет с босоножками из бутика и простонала: – Ну зачем вам сломанные женские босоножки, если у вас и жены-то нет?!

– Забирайте! – выдохнул Роман только для того, чтобы Ксения быстрее покинула его кабинет.

– Вот и славно! Я сама их сдам в ремонт и буду носить! – возликовала новоиспеченная вдова.

Роман встал и выпроводил Ксению из кабинета, закрыв за ней дверь.

Правда, Ксения успела написать шариковой ручкой свой домашний адрес прямо на каких-то его документах.

– Это на тот случай, если вы передумаете и захотите мне помочь стать богатой вдовой. Уж я-то сумею отблагодарить, будьте уверены! Помните, я говорила, что я не буду долго носить траур? А уж если ко мне придет такой очаровательный сыщик… мы найдем, чем заняться душной летней ночью.

Глава 7

Марта приехала на работу в этот день рано и уселась в кабинете мужа у окна. Маргарита в дорогом черном платье с серебряной ниткой, больше подходящем для ресторана, чем для похорон, присела здесь же, напротив подруги.

– Я волнуюсь, – произнесла Марта, глядя на улицу.

– Еще бы! Не каждый день хоронишь бывших мужей, – согласилась Рита, поправляя кокетливую шапочку с черной вуалью на своих рыжих уложенных волосах. – Я хоронила из всех моих мужей только одного. Ну, помнишь того автогонщика, который разбился и его собирали по кусочкам. Его пришлось хоронить в закрытом гробу…

– Рита, прошу тебя, заткнись!! – взмолилась Марта и добавила: – Я даже не смогла собраться с силами и поехать за Димой в морг…

– И ни к чему! Родион Игоревич привезет тело сам, – полуобняла подругу за плечи Маргарита.

Через час приехал и катафалк с гробом, и несколько машин, из которых вышли на улицу друзья, близкие и сослуживцы покойного.

Марта в черном брючном костюме, черных туфлях на высоких каблуках и белом топике спустилась вниз и, набравшись храбрости, посмотрела на бывшего мужа, лежащего в гробу, установленном в небольшом сквере перед кладбищем. Выглядел покойный Дмитрий ужасно. Перед глазами Марты до сих пор стоял жизнерадостный полноватый человек с прекрасным цветом лица. А сейчас в гробу из дорогого дерева лежало какое-то одутловатое, расплывшееся чудовище. Марта заплакала.

– Димка… ну кто же тебя так?..

Приехавшие люди кинулись наперебой успокаивать жену покойного. Здесь присутствовали двое студенческих товарищей Димы, сотрудники его офиса во главе с Родионом Игоревичем в строгом костюме темного цвета. Некоторых людей Марта вообще видела впервые. Юрист Боря стоял скромно в стороне и поминутно оглядывался, словно искал кого-то. Он был единственным, кто проигнорировал траурную одежду и пришел в обычной светлой рубашке и джинсах темно-синего цвета. Марта кивнула ему головой, и Борис просветлел лицом. Марта быстро взяла себя в руки, правда, ее немного шокировал наряд Маргариты. В лучах солнца ее платье заискрилось и заблестело всеми цветами радуги. Рыжие волосы из-под шапочки игриво завились колечками и сразу же бросались в глаза. Можно было подумать, что Рита собирается праздновать «радостное» событие. Марта встала во главе траурной процессии, и люди медленно тронулись к кладбищу. С одной стороны от вдовы шла Рита, а с другой – Родион.