Молчание в тряпочку - Луганцева Татьяна Игоревна - Страница 46

– Прекрати издеваться.

Сергей достал из кармана джинсов ключ и, набрав код, который ему заблаговременно сообщила Алиса, открыл дверь. Она неожиданно легко распахнулась с металлическим лязгом, приглашая Сергея с Яной зайти внутрь. Яна с трепетом последовала за Сергеем.

– Свет включать нельзя, увидят издалека, – предупредил он ее.

Сергей достал маленький фонарик и начал шарить лучом, стараясь не попадать в небольшие окна в решетках. Грубые бетонные стены, плиточный стол, несколько широких и высоких столов из нержавеющей стали, на одном из которых лежала груда белого неглаженого белья. Кругом было чисто.

– Чувствуешь? – спросил Сергей.

– Что?

– Какой-то едкий, специфический запах.

– А… это, чувствую, конечно, но здесь же прачечная. Они кипятят белье, наверно, с каким-нибудь сильным стиральным порошком. Плюс тут еще находится и химчистка, а это вообще всякая химия, пятновыводители и очистители!

– Все равно – такая вонь!

– Здесь ничего нет, кроме белья, пойдем посмотрим, что располагается в глубине, – предложила Яна.

Они прошли по коридору в глубь помещения и толкнули дверь, ведущую в какую-то комнату с низким потолком и длинным столом.

– Эта комната больше похожа на химическую лабораторию, полную реактивов, она напоминает мне лаборантскую в школе, которую я взорвал с приятелем, за что нас перевели в другую школу, – сказал Сергей.

– Видимо, со специальным уклоном, – предположила Яна.

– Ага! С углубленным изучением химии.

Она посмотрела на стеллажи с большим количеством колб, пробирок и другой стеклянной посуды, наполненной жидкостями разных цветов.

– Что это за гадость?

– Знаешь, Сергей, дай-ка я возьму образцы этой гадости на исследование.

Яна взяла несколько пробирок с черными притертыми резиновыми пробками и принялась наливать в них жидкости разных цветов, аккуратно закрывая и складывая в карман брюк.

– Поосторожней, не капни себе на кожу, мы же не знаем, что это за растворы! – предостерег ее Сергей. – Возможно, именно этим они и травят стариков?

– Здесь что, больше нечего смотреть? – разочарованно протянула Яна. – Мы так сюда рвались…

– А ты что тут хотела увидеть? Трупы, подвешенные на цепях, застывшие в муках предсмертной агонии? Пойдем дальше, я там видел еще одну дверь, – сказал Сергей, включая свет, так как эту сторону здания из домика охранников и главного корпуса пансиона не было видно. Торцевая дверь располагалась в небольшой нише в стене и не сразу была заметна постороннему глазу. К тому же она оказалась запертой на большой амбарный замок, и было не похоже, чтобы ее часто открывали.

– Наверняка там склад какого-нибудь хлама, – предположила Яна, оглядываясь по сторонам и прислушиваясь к каждому шороху.

– Проверим… отойди, – Сергей разбежался и выбил ногой дверь, которая, рухнув на пол со страшным треском, подняла облако пыли.

Они вошли в небольшое помещение, здесь не было ни одного окна, а в углу сохранились остатки некогда сложенной из кирпича печки. По всей левой стороне вдоль стены стоял старый, запыленный, деревянный стеллаж. Сергей выхватил лучом фонарика оплавившиеся свечи, кипу старых газет и журналов, старинную настольную лампу с подставкой из меди, самовар, парусник, сдувшийся футбольный мяч…

– Постой-ка! – закричала Яна. – Ну-ка вернись назад! – И она сама направила руку Сергея, осветив самодельный парусник.

– Что тебя так заинтересовало? – спросил Сергей. – Детская поделка, парусник.

– Вот именно – парусник!! Последнее слово моего погибшего в огне напарника было – паруса! А потом и фотограф говорил о паруснике, он засветил эту часть пленки… Я никак тогда не могла понять, где бедный старик нашел паруса в «Прогрессе»? И тут мы нашли парусник в охраняемой, закрытой комнате! Это он, он, несомненно!

– Это просто старая детская самодельная игрушка. Как этот парусник может быть связан с каким-либо преступлением? – недоумевал Сергей.

– Может быть, связан с преступлением не сам этот кораблик, а человек, который его сделал? – выдвинула версию Яна, поблескивая в полумраке глазами. Она уже была рада тому, что они случайно обнаружили вещь, на которую два раза обратил ее внимание умерший Дмитрий Иванович.

Они подошли к своей находке поближе. Парусник был большой, примерно метр в длину и сантиметров восемьдесят в высоту. Сделан он был довольно грубо и примитивно – из сосновых досочек, фанеры и какой-то простой, холщевой ткани. Как и все окружающие вещи, парусник был покрыт толстым слоем пыли и паутиной. На трех мачтах были натянуты паруса грязного коричневатого цвета.

– Странная поделка, большая, грубая… страшные паруса, какая-то нездоровая детская фантазия воплотила сие творение в жизнь, – произнес Сергей, с отвращением разглядывая кораблик.

– Посмотри, здесь что-то написано. – Яна направила луч фонарика на один из парусов.

Неровным почерком, печатными буквами, похоже, химическим карандашом, на грязной тряпке было написано «Александр».

– Наверное, это подпись автора, – предположила Яна.

– Тогда, значит, авторов было трое, – ответил Сергей, осматривая другие паруса.

– Почему ты так решил? – спросила Яна, чихая, так как в этом затхлом помещении было слишком много пыли.

– Потому что на других парусах написано «Григорий» и «Алеша».

– Интересно… мне эти имена ничего не говорят, без фамилий, я имею в виду. Почему на каждом парусе написано по имени? Может, это были друзья?

– Ну да – яхтсмены, – усмехнулся Сергей, – просто бред какой-то!

Где-то скрипнула дверь, и Яне стало жутко неуютно в этом замкнутом пространстве, она задрожала.

– Слушай, если это все-таки тот парусник, что видел твой Дмитрий Иванович, значит, он знал, что этот парусник очень важен, иначе он не стал бы заострять на нем внимания? – наконец-то дошло до Сергея то, о чем Яна уже битых двадцать минут ему втолковывала.

– В том-то и дело, что он знал, а мы нет!

– Но мы знаем, в каком направлении копать! Меня удивляет одно, как Дмитрий Иванович смог пройти сюда через две закрытые двери и еще сфотографировать его? Я лежу здесь три месяца, мне изготовили ключ, мне сказали код, потому что я свой человек. А твой напарник? Откуда он мог узнать код?

– Годы тренировок… – задумчиво произнесла Яна. – Не забывай, что он все-таки был профессионалом. А если серьезно, то эта тайна навсегда останется с Дмитрием Ивановичем. Что же в нем может быть такого, что за это сожгли двух людей заживо? – Яна почесала затылок, гладя на этот злосчастный парусник, и попросила: – Сергей, подними его. Может быть, под ним что-то спрятано?

Сергей легко поднял кораблик, и они обнаружили под ним старую пожелтевшую черно-белую фотографию.

– Как в кино, – рассмеялся Сергей невесело, – а с фотографии на них смотрело кровожадное лицо убийцы!

– Прекрати паясничать! Дай посмотреть, может быть, она нам что-нибудь объяснит? Видно, что фотокарточка старая, такая же, как и парусник.

– Скорее всего, она не имеет к паруснику никакого отношения, его просто случайно в темноте поставили на нее, – хмыкнул Сергей.

Яна взяла фотографию в дрожащие руки и в свете фонаря всмотрелась в нее. С фотокарточки на них смотрела совсем молоденькая девушка с веснушками, с длинными, вьющимися волосами, чертовски обаятельной улыбкой и милыми ямочками на щеках.

– Рыцари поклялись в вечной любви своей даме! А ты что думаешь?

– Я могу ошибаться… – прошептала Яна, холодея, – но, кажется, я ее знаю… Эта девушка – Лера, наша секретарь в детективном агентстве!

– Вот это да! Она-то тут при чем?!

– Дмитрий Иванович сфотографировал этот парусник, а потом сфотографировал записку, где написал, что Григорию Андреевичу грозит опасность…

– Здесь на одном из парусов есть имя «Григорий», – сказал Сергей. – Вдруг он хотел сказать, что не ему грозит опасность, а от него исходит опасность?

– Этого не может быть! Григорий Андреевич – наш шеф! Гриша не смог бы причинить вреда никому, а уж Дмитрию Ивановичу тем более… К тому же он не был знаком с Лерой так давно… по-моему…