Кто в теремочке умрет? - Луганцева Татьяна Игоревна - Страница 43

– Что-то у меня нехорошее предчувствие…

– Яна, не наговаривай ерунды! Все просто напились и спят в комнатах для гостей.

– У тебя на глазах розовые очки? – спросила Яна, потуже стягивая волосы на затылке.

– Возможно, а что?

– У тебя на празднике веселились медики и полиция?

– Нет, их мы не приглашали. Нет, ты не подумай, я не имею ничего против…

– Почему тогда у замка стоят две полицейские машины и одна медицинская? – живо поинтересовалась Яна, наблюдая, как изменяется выражение лица князя от благодушно-беззаботного до тревожного.

Он схватил ее за руку и поволок в дом.

– Пойдем посмотрим! Может, просто кому-то из гостей стало плохо?

– Или возникла пьяная потасовка, – согласилась она. – Я не так представляла себе балы в аристократическом семействе.

– Приглашали всех подряд, нам надо было отвлечь народ этим беззаботным весельем от «похорон» княгини и ее невероятного воскрешения, – ответил Карл, увлекая ее в темный, прохладный холл.

Его надежды рассыпались сразу же, как только они в дверях столкнулись с двумя сотрудниками полиции.

– Карл Штольберг? – спросил один из них, узнав князя.

– Да.

– А это кто? – С недоумением полицейский смотрел на длинные ноги Яны в синяках, торчащие из-под короткого цветного халатика.

– Яна Цветкова, она со мной.

– Эта девушка присутствовала на маскараде? – спросил полицейский.

– Да, – ответила Яна, начавшая уже немного понимать чешскую речь.

– Проходите в гостиную.

Карл под руку с Яной вошли в гостиную, где собрались все обитатели замка и часть гостей. Люди были мрачны и сосредоточены, присутствующие молча повернули головы и посмотрели на вошедших. Элеонора Мария оторвалась от стула и кинулась к ним, рыдая и причитая.

– Дети мои, как хорошо, что с вами все в порядке! Вы живы и здоровы! Хорошо, что вы уехали с этого маскарада, будь он неладен!

– Что? Что случилось? Почему у вас траурные лица? – забеспокоился князь.

Августин хмуро смотрел на мнущуюся в дверях парочку. Лицо у Яны пошло пятнами, ей казалось, что все догадываются по их с Карлом виду, чем они занимались, улизнув с праздника.

– Где вы были все это время? – спросил Августин.

– А в чем, собственно… – тряхнул головой Карл.

– В ваших интересах вспомнить точно время, которое вы отсутствовали в замке.

– Мы ушли в одиннадцать часов тридцать минут и вернулись только что, – подала писклявый, какой-то противный голос Яна.

– Ваши данные совпадают с информацией, полученной от Элеоноры Марии, – опустил глаза в свои записи Августин, – покидали ли вы пределы замка?

– Да.

– Может ли это подтвердить служба безопасности на въезде в замок? – спросил следователь то ли у Карла, то ли у своих сотрудников.

– Начальника охраны Иржи не видел никто со вчерашнего вечера, его и сейчас нет, – доложил полицейский.

– Да, мы ехали, никого не видели, – сглотнула Яна, – а что случилось?

– То, что мы не присутствовали ночью в замке, могут подтвердить, по меньшей мере, семь человек, – сказал Карл, вспоминая всех людей, кого они посетили ночью, – а уж с двумя из них просто необходимо побеседовать полиции.

– Проверим… ваше алиби, – задумчиво произнес Августин под беззвучные рыдания княгини.

– Нас в чем-то подозревают? – напрягся князь, сдвигая брови. – Что здесь произошло?

– Очередное покушение на вас, князь, – ответил Августин, чертя замысловатый узор пальцем по поверхности стола.

– Если все здесь собрались из-за меня, то напрасно, на меня никто не покушался, – раздраженно ответил Карл.

– Сынок, этой ночью убили Дмитрия, бывшего жениха Анфисы, – сказала Элеонора Мария, – а так как он был одет в костюм точно такой же, как у тебя, то вывод напрашивается сам собой…

В гостиной с высоким сводчатым потолком нависла гробовая тишина, а предки Штольбергов с портретов смотрели на собравшихся загадочно и насмешливо.

Яна зашаталась и упала бы, если бы Карл не подхватил ее под руку. У нее перед глазами встало симпатичное лицо Димы с серо-зелеными глазами, и сердце защемило…

«Он такой молодой был! Ему бы еще жить и жить! Наивный парень со своей безудержной любовью к Анфисе. У меня ведь получилось вернуть его к жизни, он и не помышлял больше о самоубийстве. И вот теперь он погиб от безжалостной руки убийцы».

Яна посмотрела на мертвенно бледную Анфису, сидящую слева от Августина. Она напоминала каменное изваяние с отраженной на лице целой гаммой чувств от боли и жалости до страха и отчаяния.

«Наверное, все-таки переживает… еще бы, они столько лет встречались. Дмитрий боготворил ее, больше такого мужчины в ее жизни не будет, даже если она останется с Карлом или еще с кем-нибудь… Как жалко, что мы понимаем такие простые истины слишком поздно. Когда уже ничего не исправить и не изменить», – подумала Яна.

– Как же это произошло? – глухо спросил Карл.

– Еще не до конца удалось воссоздать всю картину преступления, – ответил Августин, – гости веселились, никто друг за другом не следил, к тому же все были навеселе, да и маскарадные костюмы затрудняют следствие. А сам процесс убийства…

– Я скажу, – перебила Августина Анфиса хриплым голосом.

– Это случилось у нее на глазах, – прошептала Яне на ухо Элеонора Мария.

– Ко мне подошел мужчина в костюме Призрака оперы и пригласил на танец. Я станцевала с ним три танца подряд, будучи в полной уверенности, что танцую с тобой, Карл, – Анфиса жалобно поглядела на него и вздохнула.

«Можно поверить, если учесть, что роста они одинакового. Анфиса выдавала желаемое за действительное», – подумала Яна.

– Мы фактически не разговаривали… я прижалась к нему и слушала, как бьется его сердце, – всхлипнула она, оправдываясь, – я была уверена, что танцую с Карлом.

– Ты вправе танцевать с кем хочешь, – успокоил ее жених.

– Потом он мне стал говорить такие вещи, что я сразу поняла, что передо мной не Карл.

– Уточните, – взял ручку Августин.

– Это личное.

– Сейчас нет ничего личного, у меня в машине труп двадцатипятилетнего мужчины.

Анфиса задрожала и сильнее сжала кулачки.

– Он спросил, неужели я не чувствую, как нам хорошо, как наши тела тянутся друг к другу? Он еще сказал, что только его сердце может биться с такой частотой, когда он видит меня. Я удивилась и сразу поняла, что передо мной Дима. Мы начали ссориться. Какая-то пара, танцевавшая рядом с нами, должна была это слышать…

– Пару эту я нашел, но они не могут подтвердить ваши слова, так как не знают русского языка. Они удивились, услышав, что князь и его невеста так сильно ссорятся. Они сказали, что вы прервали танец и отчаянно жестикулировали.

– Я кричала на Диму, спрашивая, зачем он устроил этот маскарад? Зачем он нарядился, как Карл?

– Действительно, зачем? – сказал князь. – Сейчас бы он, может, был жив…

– Не говори так, сын! Я все-таки надеюсь, что стреляли не в тебя, – закричала Элеонора Мария.

– Дима ответил мне, что специально нарядился так же, как Карл, потому что только так он имел возможность приблизиться ко мне, потанцевать и попробовать поговорить со мной. Разговора не получилось… Он опять начал уговаривать меня вернуться к нему, сказал, что мы созданы друг для друга, что Карл никогда не будет меня так любить, как он… Я резко ответила ему, что не изменю своего решения. В это время в парке начался фейерверк. Все отвлеклись, любуясь красочным зрелищем. А потом… – губы Анфисы задрожали, – потом я почувствовала, как что-то тяжелое повалилось мне в ноги. Я увидела, что Дима лежит на земле, я… я даже слегка ногой пнула его, думая, что он притворяется, но он не шевелился… Я заметила у него на спине дырку в костюме, тронула Диму рукой и с ужасом увидела его лицо, похожее на застывшую маску… а моя рука оказалась в крови.

Анфиса закрыла лицо руками, и Яна только сейчас заметила, что весь низ ее роскошного платья в крови.

«Какой ужас!» – мелькнула у нее в голове одна-единственная мысль.