Кто в теремочке умрет? - Луганцева Татьяна Игоревна - Страница 29

– Что… совсем плохо? – спросил он у Яны, увидев выражение ее лица.

– Ничего… вполне сойдет. Скажите, а у Юрия тоже будет старая лошадь?

– Нет, ему как телохранителю Карла Штольберга положен молодой, быстрый жеребец по кличке Даур, чтобы он не отставал от самого красивого и быстрого нашего скакуна, коня Карла.

Яна задумалась.

– А я, значит, могу плестись в самом хвосте? – Возмущению Яны не было предела.

Конюх усмехнулся.

– А я вообще не знаю, дамочка, для чего вы едете на охоту?

– Разговорчики в строю! Ладно, посадите меня на лошадь! – встрепенулась Яна.

– Что значит – посадите? Люди сами садятся в седло! – изумился главный конюх.

– А вы меня посадите! Залезают сами те, кто знает как! Юра, мать твою, ты же ниндзя-кавалерист! Гроза прерий! Как мне залезть на это животное?!

Кадык на худой шее Юрия судорожно дернулся, и Яне не понравилось выражение его лица.

– Что?! Говори сейчас, потом поздно будет!

– Яна… знаете, я никогда не ездил на лошади верхом, – выдавил он из себя.

– Что?! Ты же говорил, что служил в кавалерийском полку?! – воскликнула Яна.

– Я врал, – честно признался Юрий, – не мог же я при князе признаться, что не умею ездить на лошади!

– А что в этом такого? Верховая езда не входит в обязательную программу школьного образования! Лучше было сказать правду, чем нести всякий бред! – выдохнула Яна. – Что мы теперь будем делать?

– Вы-то тоже не признались, что не умеете ездить верхом, – насупился телохранитель.

– Ладно! – хлопнула его по плечу Яна. – Я сказала Карлу, что родилась в седле, но знаешь, Юра, что страшно?

– Что? – несколько успокоился парень.

– Что если мы не поедем на охоту, Карл все равно поедет, а оставлять его одного мы не можем! Значит, что?

– Что? – тупо хлопал глазами Юрий.

– Значит, умеем мы ездить верхом или не умеем, это неважно! Мы поедем в любом случае, кроме того, я не привыкла отступать ни перед чем!

Яна набралась мужества и вместе с Юрием вышла из конюшни на дневной свет. При ясном солнышке костюмы выглядели еще более убогими и вызывающими одновременно. Перед замком на площади, где обычно высаживались туристы из экскурсионных автобусов, толпился народ. Яна не видела ничего кроме высоких, кожаных дорогих сапог, красивых, модного покроя камзолов и брюк. Причем на женщинах брюки в обтяжку смотрелись не только стильно, но и сексуально. На приближающуюся странную парочку внимание обратили все. Как всегда, Анфису Яна заметила почти сразу. Ей очень шел кожаный, специального кроя жакет, приталенный и облегающий, и темно-синие брюки наездницы. В тон брюкам на шее болтался темно-синий шелковый платок. Маленькие ручки в кожаных в дырочку перчатках сжимали хлыст. Волосы на голове были собраны в узел под шапочку.

– Яна? – удивилась она, идя им навстречу. – Где вы взяли эти костюмы? Они позапрошлого века?

– Это раритетные вещи, много вы понимаете, – буркнула Яна и увидела князя в толпе. Светлая кудрявая голова князя возвышалась над остальными примерно на полголовы.

– Вы, наверное, давно не ездили на охоту? – предположила Анфиса, как показалось Яне, с самым злорадным видом.

– Мне некогда по охотам разъезжать, я работаю, – ответила Яна, звякнув шпорами.

– Поэтому вы и не знаете, что волосы принято подбирать, а не оставлять болтаться по спине? Поэтому вы и не знаете, что на костюмы для верховой езды тоже распространяется мода, – заладила Анфиса.

– Да что вы?

– Да, и ваши модели в корне устарели… Позвольте, да на вас же… мужской костюм!!

– Эка беда!! – всплеснула руками Яна, стараясь не встречаться с Карлом глазами.

Протрубили сбор, оповещающий о начале охоты. Люди стали садиться на лошадей.

Ноги Яны приросли к земле, пока Юрий не толкнул ее в спину. Венера при дневном свете выглядела еще хуже, чем в стойле. Больные ноги с разбухшими суставами, большой, набитый травой живот, седая, печальная морда с грустными, слезящимися глазами, словно говорящими: «Зачем вы потревожили меня? Какая охота? Мне не до нее!»

Яне подвели лошадь и поставили скамеечку для того, чтобы помочь ей сесть в седло. Яна, видевшая, как это с легкостью проделывали другие люди, с трудом забралась на лошадь, вцепившись в ее гриву мертвой хваткой. Работник конюшни терпеливо разжал ее онемевшие пальцы и вложил в них поводья. Когда лошадь заковыляла к опушке леса, Яна почувствовала себя словно в эпицентре землетрясения. Кто хоть раз оказывался верхом на лошади, помнит те ощущения, когда под тобой переваливается на четырех шарнирах огромная туша, совершенно неподвластная и неподконтрольная тебе. Яна-то надеялась, что она будет грациозно гарцевать на коне перед собравшимися гостями и Карлом, а получилось совсем по-другому. Она мешком лежала на старой кобыле, боясь пошевелиться и поднять глаза. Когда к ней подъехал какой-то всадник, Яна могла только разглядеть кожаный сапог и мускулистую ногу в черных плотных брюках. Только когда он заговорил, Яна поняла, что перед ней Карл собственной персоной.

– Что это ты так скрючилась, Яна? У тебя приступ радикулита?

– Нет, со мной все хорошо, – быстро ответила Яна, не разгибаясь.

– Может быть, все-таки не поедешь на охоту? Это далеко, да и выглядишь ты устало…

– Я так выгляжу благодаря костюму двухвековой давности, что ты мне подсунул! А на охоту я все равно поеду!

Карл наклонился на своем коне и заглянул в глаза Яне.

– Яна, у меня такое чувство, что ты первый раз сидишь на лошади.

– Глупости! Я справлюсь, – буркнула Яна, уткнувшись в седую гриву Венеры. Среди охотников вышла какая-то заминка, до Яны долетели обрывки каких-то фраз:

– Собаки накормлены! Какой идиот накормил собак? Они теперь не смогут охотиться! Кто-то скормил им все мясо!

– Что у них там случилось? – подняла глаза на Юрия Яна, так как он «гарцевал» рядом с ней в таком же скрюченном положении. – Каких-то собак кто-то накормил?

– Да? – удивился Юрий. – А я был уверен, что делаю доброе дело!

– Ты о чем? – напряглась Яна.

– Я зашел у конюшни в небольшую пристройку, там было много красивых, больших собак.

– И что? – понизила голос Яна, выплевывая изо рта свои волосы, все время лезшие ей в лицо.

– А я – собачник, ну, люблю я собак, что поделаешь?

– Юра, не нервируй меня! Что ты сделал?

– Эти негодяи издевались над животными, привязав их там голодными. А я уж в этом разбираюсь, у меня в доме всегда были собаки! В другой стороне от собак стоял целый таз с сырым мясом. Это же для голодных собак – настоящая пытка! Бедные псы скулили, захлебывались слюной, и я не выдержал этого! Да, я скормил им все мясо! А что?! Нельзя было?

– Молчи! – прошипела Яна. – Чтобы никто об этом не узнал! Свалился горе-охранник на мою голову, как будто больше забот не было!

Между тем гул среди охотников утих, и было принято решение все равно начать охоту даже с сытыми и нерезвыми собаками.

Собаки вместо того, чтобы кинуться в лес, бросились к Юрию, который их облагодетельствовал мясом. Может, они думали, что он даст им еще мяса, или мясным духом пропахли он сам и его одежда? Задавать вопросы и их решать было некогда. Свора собак, сорвавшихся с места, до смерти напугала жеребца Юры, и Даур рванул с места со стартовой скоростью ракеты. Юра успел только крикнуть: «Яна!», и исчез с выражением полного ужаса на лице. Стая оглушительно лающих гончих унеслась вслед за Дауром. Карл первым вышел из ступора и поскакал вслед за ними. Постепенно выходящие из оцепенения гости тронули своих лошадей и бросились вдогонку за Штольбергом. На опушке леса осталась одна Яна, шептавшая на ухо своей лошади:

– Лошадка, ну, пожалуйста, ну скачи куда-нибудь, ну давай! Иди вслед за другими.

Распорядитель охоты подъехал к ним и хлопнул Яну по спине, намереваясь спросить, в своем ли уме эта наездница? Булавка, стягивающая сюртук Яны, расстегнулась и вонзилась ей в спину. От неожиданности и боли она дернулась и пришпорила лошадь. Тут Венера вышла из спячки и понеслась в сторону леса со скоростью света. Яна не успела ничего сообразить, она слилась с лошадью в единое целое, распластавшись у нее на спине, перед глазами мелькали стволы деревьев, листва… Некоторые ветки больно били Яну по лицу, хлестали лошадь по телу, подгоняя ее еще сильнее, рвали на Яне длинные волосы. Сколько продолжалась эта безумная скачка, она не знала, возможно, что и не очень долго, но ей показалось, вечность. Корпус лошади покрылся потом, когда она внезапно остановилась. Яна вылетела из седла, упала на покрытую мохом землю и потеряла сознание. Когда она очнулась, то ощутила, что кто-то лижет ее лицо большим шершавым языком, как у собаки. Яна поморщилась и открыла глаза. Она лежала на опушке леса, а над ней стояла ее лошадь и облизывала ей лицо.