Корона вампирской империи - Луганцева Татьяна Игоревна - Страница 49

Виолетта лежала на полу без сознания. Карл схватил ее тяжелое тело и вытащил в холл. Его громкий голос разбудил всех обитателей замка. Слуги вызвали пожарных и медиков. Пострадавшую отнесли в ее комнату, искусственные волосы Виолетты оплавились от высокой температуры и тянулись за ней синтетическими нитями, обрывая ее собственные пережженные волосы. Впрочем, кроме этого оплавленного безобразия на голове, здоровье Виолетты не пострадало. Ей обрили голову, так как этот синтетический материал продолжал видоизменяться. На всякий случай медики оставили Виолетте подушку с кислородом. Карл только после того, как пожарные затушили огонь, пошел посмотреть, во что превратился его любимый кабинет. Что не сделал огонь, доделала вода. Паркет, занавеси, письменный стол были безнадежно испорчены. Хорошо еще, что Карл особо важные документы, деньги, векселя, кредитные карточки хранил в большом, встроенном в стену сейфе, и его огонь не смог, не успел повредить.

– Как это могло случиться? – недоумевал Карл.

Виолетта, лежащая на кровати и стыдливо прикрывающая лысую голову полотенцем, пропищала:

– Это я виновата. Я курила и писала, а потом задремала, пепел с сигареты попал на бумагу, она воспламенилась… Простите меня, Карл.

– Ничего страшного, – успокоил он ее.

– Вы не будете ругаться?

– Нет.

– Вы такой благородный, Карл. Я сейчас заплачу, – всхлипнула Виолетта.

– Думаю, что не стоит.

– Вы, как благородный рыцарь, вынесли меня из огня, видит бог, ради такого я готова пережить это еще раз, – закатила глаза романистка.

– Вот этого точно не надо! – испугался Карл. – Если вам это настолько необходимо, то я могу просто так поносить вас на руках.

– Договорились! – захлопала в ладоши писательница.

Полотенце съехало с ее головы, похожей на бильярдный шар.

– Ой, видите… теперь у меня уже нет длинных белых волос, – смутилась Виолетта.

– Ничего страшного, вам идет… У вас красивый… череп.

– Правда? – обрадовалась романистка.

– Почему вам пришла в голову эта странная мысль о наращивании волос? – удивился он.

– Хотелось иметь длинные волосы… – туманно ответила Виолетта.

– Теперь все будет хорошо, не переживайте, и волосы отрастут, – поддержал ее Карл Штольберг.

– Вы все еще думаете о Яне Цветковой? – спросила она, и Карл даже изменился в лице.

– Что значит «все еще»? Если честно, то я не переставал о ней думать.

– У меня нет шансов? – спросила Виолетта, вытирая лысину, словно она могла запылиться.

– У кого? Каких шансов? – не понял Карл.

– Я… я вам нравлюсь? – напрямую спросила она.

– Так это все ради меня? – окинул ее лысую голову растерянным взглядом Карл. – Право слово, Виолетта, я не стою таких страданий.

– Это мне решать.

– Я не оставляю вам никакой надежды, – сухо ответил Карл, – чтобы быть до конца честным с вами.

– Ну, что же… покажите мне Чехию, чтобы я смогла полностью воссоздать атмосферу вашей страны в своем романе, – попросила она.

– С удовольствием, – ответил Карл, – вы только быстрее поправляйтесь.

«А он заботится обо мне, и это хорошо», – думала Виолетта и вслух добавила:

– А я и не болею.

Карл решил все свои выходные посвятить пострадавшей писательнице, а заодно и сам немного расслабиться.

В назначенный день Виолетта вышла из замка, сияющая, словно медный таз. Надела она элегантный брючный костюм цвета соломы, решив отказаться от рокового образа Яны Цветковой, разумно вняв советам Марии Элеоноры. Хотя больше ее сподвигло отказаться от той яркой одежды выражение ужаса, недоумения в глазах князя, которое она явственно прочитала в его взгляде. Поэтому сейчас она сделала ставку на элегантность. Модная шляпка плотно закрывала голову. Карл в черной куртке и джинсах ждал свою даму в «Мерседесе». Он вышел и открыл ей дверцу.

– Прошу!

Виолетта засветилась от счастья. Карл привез ее в Прагу и повел на экскурсию. Они гуляли по центру города, прошли по знаменитому Карлову мосту, посетили Сенатскую площадь, старый еврейский квартал. Потом прокатились на речном трамвайчике и в карете с лошадьми. Карл купил Виолетте кучу сувениров и угостил кофе с пирожными, но в конце их прогулки она снова проголодалась.

– Поедем в мой клуб, там самый лучший в Праге ресторан, он находится в замке, – предложил он ей.

– С удовольствием, – в полной эйфории проговорила писательница.

Этот замок находился на окраине Праги в прекрасном парке с озером, где плавали утки и лебеди. Ресторан пользовался особой любовью у горожан и имел своих постоянных клиентов. Попав сюда раз, люди непременно хотели посетить его еще раз, несмотря на то что цены здесь были высокие. Его часто посещали политики, люди из крупного бизнеса, фотомодели и актеры. Почтенный привратник в ливрее, расшитой золотом, отвесил им поклон и открыл дверь. Дорогих гостей провели по широкой мраморной лестнице на второй этаж. И они оказались в огромном зале с мраморными полом и колоннами. Витражные окна в погожий день создавали, вероятно, неповторимую цветовую гамму в зале. Так как на дворе был вечер, то зал освещали хрустальные люстры. Круглые столы под белоснежными накрахмаленными скатертями, столовые приборы из серебра… Тихо звучала приятная музыка, на столах горели свечи в изящных серебряных подсвечниках. Виолетта поняла, что попала в рай на земле, и эту радость ей предоставил аристократ Карл Штольберг. Их усадили за один из столиков и подали меню в тяжелых кожаных папках.

– Я помогу с выбором, – предложил Карл, – что предпочитаете, рыбу или мясо?

– Мясо, – ответила она, чувствуя, что у нее поднимается температура и самооценка.

– Тогда советую взять французский салат с сыром и седло барашка в луковой корзине.

– В луковой? – переспросила Виолетта.

– Это очень вкусно! – заверил ее Карл.

– А вы себе такое же блюдо закажете?

– Да, – посмотрел на нее поверх меню черными глазами Карл.

– Тогда и мне! А то вдруг мы с вами будем целоваться? Ну, если вечер закончится хорошо… – промокнула лоб салфеткой Виолетта, кокетливо улыбаясь.

– Виолетта, вы опять за свое? Целоваться мы не будем, уверяю вас.

– Фортуна может еще повернуться и в мою сторону! – фыркнула она, а Карл задумался о том, стоило ли ему приглашать ее на прогулку.

К их столу подошел метрдотель и любезно предложил от ресторана бутылку коллекционного вина в знак уважения и почтения к Штольбергу.

– Мы скорбим вместе с вами по вашему отцу, – тихо сказал он.

– Благодарю, – кивнул головой Карл.

– А Яну Цветкову вы приводили сюда? – поинтересовалась Виолетта.

– Нет.

– Ага, значит, вы стыдились выводить ее в общество?! – воскликнула Виолетта.

– Что за ерунда? Я просто не хотел причинять ей неудобства! А Яна, насколько я ее знаю, не любит такую чопорную обстановку.

– Она просто не умеет себя вести в ней, – возразила она.

– Ошибаетесь. Яна, если захочет, может все, – ответил ей Карл твердым голосом и уже мягче добавил: – Просто она этого не хочет. И я не хотел бы весь вечер говорить о ней.

– Точно! С глаз долой, из сердца вон! – поддержала его Виолетта.

Внезапно в зале погас свет.

– Что это? – встрепенулась дама.

– Не знаю… а, вот, катят большой праздничный торт.

В зал действительно ввезли громадный торт с зажженными свечами. Музыка стала звучать тише. Виолетту поразило это красивое зрелище. Горящие свечи на столах отражались множеством искр в бриллиантовых украшениях дам. Виолетта, конечно, заметила, что публика в этом ресторане собралась степенная, при деньгах. Торт выкатили на середину зала. Примечательно, что четверо мужчин из обслуживающего персонала, выкатившие торт, были чернокожими. Люди зааплодировали, а официант резко откинул с торта крышку и достал оттуда какие-то палки. Зажегся свет, и писательница, а вместе с ней и все остальные с интересом посмотрели на четверых рослых парней в черных шапочках с прорезями для глаз и рта, а вместо показавшихся в темноте палок в руках они держали автоматы. Гости ресторана не долго пребывали в недоумении. Один из парней выпустил очередь в потолок, осколки битого стекла от люстры и штукатурка с высокого потолка с лепниной посыпались вниз. Женщины закричали. Один из мужчин в масках что-то грубо выкрикнул.