Корона вампирской империи - Луганцева Татьяна Игоревна - Страница 39

– Все вы! Румыния, Румыния! Загадочная Трансильвания! Это страна, где можно полюбоваться горами и дешево отдохнуть на море! Отдохнули, ничего не скажешь! Тьфу на вас! По-русски никто не понимает! – с угрозой в голосе произнесла Валентина Петровна, как будто все обязаны говорить на русском языке во всех странах мира, куда она соизволит приехать. – В гостинице норовят обдурить, полотенце пропало после того, как в ванной побывала горничная!

– Мама, она просто забрала его в стирку, – сумел вставить предложение в ее тираду худой молодой мужчина, уже начавший лысеть, причем и с висков, и с макушки одновременно. Это был зять Валентины Петровны Игорь и ее же кровный враг по совместительству. Ох, зря он открыл рот, ох, зря. Лучше бы он молчал и дальше, как, впрочем, всегда и делал.

– А ты вообще молчи! «Взяла в стирку»! – передразнила его Валентина Петровна, скривив свое толстое лицо в страшную гримасу. – Она должна была выучить русский язык, если наши туристы осчастливили ее страну своим присутствием, и объяснить мне лично, куда она потянула полотенце из нашего номера! Оно еще чистое было. А мои штаны! Где они? Мои трусы! – ехидно обратилась Валентина Петровна почему-то к Андрею. – Я повесила их за окном гостиницы сушиться, потому что трубы в ванной еле теплые, и что? Трусов нет!! Дикая страна.

– Мама, ну кому нужны твои трусы, их просто унес ветер, – покраснела ее дочь.

– Как же, ветер! Маньяк их унес! Пожар в нашем отеле тоже ветер устроил? Я жизнь прожила и знаю, что во всем надо искать человеческий фактор! А вообще я знаю, откуда ветер дует! – снова прищурила она свои глазки-буравчики на зятя. – Это он, победитель шоу неудачников, надоумил тебя лететь в Румынию, да еще и мне перечить. Я вам еще устрою. Зарплаты-то на Францию или другое приличное место не хватает, вот и приволок семью в эту дыру, да еще и огрызается!

Валентина Петровна посмотрела на сжавшуюся Нику и внешне абсолютно спокойного Андрея, и это обстоятельство ее явно задело, и она решила подлить еще немного масла в огонь.

– А вы тоже хороши! Не хотите ли пожить в замке? Разве это замок? Дыра! Разве можно приглашать людей жить, если для этого нет никаких условий?! Где роскошный шведский стол, правда, с поганой едой, который был у нас в отеле? – спросила она.

– Иду, иду… – почти выбежала из кухни Прасковья с горячим хлебом.

– Поживей надо, женщина… люди уже заждались! – облизнулась Валентина Петровна.

Скоро на столе появились нарезанный сыр, ветчина, яичница, мед, джем, йогурт, свежее молоко, чай и кофе.

– Чем богаты… – развела руками Прасковья.

– Маловато будет, – прокомментировала Валентина Петровна.

– Мы исправимся, – пообещал Андрей.

«Ну и выдержка», – с уважением подумала Яна. Сама она с утра находилась не в форме после вечернего возлияния… Кроме того, ее угнетала одна мысль: эта несносная дамочка кого-то смутно ей напоминала…

«А вдруг я в старости тоже превращусь в такую склочную дуру? – пришла она в ужас. – Предпосылки у меня есть. Люблю всех учить, совать нос куда не следует. А сейчас еще осталась без мужа, Карл устанет ждать меня всю жизнь и когда-нибудь женится на достойной женщине. Тогда я совсем испорчусь характером, стану злобной старой курицей и буду долбить своего единственного сына Вову и ненавистную невестку… Жуть!» Яна тряхнула головой, отгоняя дурацкие мысли, и как раз вовремя.

– А вы кто такая, милочка? – ядовитым голосом обратилась к ней Валентина Петровна, подозрительным взглядом рассматривая ее и явно оставаясь не в восторге от увиденного.

– Я? – тупо переспросила Яна, чувствуя себя на школьном комсомольском собрании на тему «Яна Цветкова в восьмом классе без разрешения родителей сделала химическую завивку. Она, о ужас, хочет нравиться мальчикам! Немедленно родителей в школу. Комсомолка и химия на волосах несовместимы».

– Да, вы! Почему-то нас не представили! Кто вы?! – повторила вопрос несносная дама, а ее родственники наконец-то вздохнули свободнее, так как их мама переключилась на другого человека.

Яна растерянно рассматривала свои длинные ноги в черных сетчатых чулках и в красных туфлях на устрашающих каблуках-шпильках, словно они могли помочь ей с ответом.

– Я… это… Яна Карловна Цветкова…

– Любовница его, что ли? – кивнула гостья головой в сторону Андрея. – Я видела, вы с утра выходили из его комнаты.

Андрей прыснул со смеха, а Яна побагровела.

– Вы что, свечку держали?!

– Мама! – попыталась ее одернуть дочь, а зять подавился яичницей.

– А мне не надо ничего держать, я людей насквозь вижу, у меня не глаза, а рентгеновские лучи! – похвасталась она, смачно выпивая стакан деревенского молока. – А в отеле, между прочим, на празднике всякой нечисти вы были представлены как подруга совсем другого человека, по-моему, даже с княжеским титулом. Такой высокий блондин со смуглой кожей и обаятельной улыбкой. Стоило ему уехать, как вы… нехорошо, девушка! Плохо вас мать воспитывала, моя Люся такого себе не позволила бы!

Яна от возмущения не знала что сказать. Буквально за несколько минут ее смешала с грязью совсем незнакомая женщина.

– Боюсь, мне придется попросить вас извиниться перед Яной, – встал Андрей, – и я очень сожалею, что вы не мужчина, тогда бы я «поговорил» по-другому.

– А тогда бы что? Стали бы меня бить? Страна варваров! Обокрали, осрамили, по миру пустили, а теперь еще и бить хотят! Ни перед кем я извиняться не буду! – завизжала Валентина Петровна.

– В таком случае прошу покинуть мой замок, – сказал Андрей мягким и спокойным голосом.

Лицо Валентины Петровны постепенно вытягивалось.

– Покинуть? А куда же я пойду? – несколько растерялась она. – Здесь и семья моя.

– Семья пусть остается, – невозмутимо сказал хозяин дома, – а вас попрошу… это не мое дело, куда вы пойдете. Я не позволю оскорблять порядочного человека.

– Нет, я не могу… – Вся ее спесь улетучилась прямо на глазах. Она с ненавистью посмотрела на Яну и процедила сквозь зубы: – Извините.

– Принято, – вздохнула Яна, которой вовсе не было жаль эту хамку, она просто посочувствовала ее семье, которую та, конечно, сорвала бы с места за собой.

Яна поняла, что нажила себе смертельного врага и Валентина Петровна не упустит случая расправиться с ней. Люди молча продолжали завтракать. Люся бросала на Яну умоляющие взгляды, видимо, прося простить ее мать. Вацлав ел затравленно, оглядываясь в поисках Ирмы, поджидающей момента вцепиться ему в ногу. Прасковья убрала посуду и заявила, что обед будет готов ровно в два часа и никого она ждать не собирается, чтобы бесконечно подогревать его. Вацлава радовала только Ника, и это было заметно. Он с нескрываемым восторгом бросал на нее восторженные взгляды. Яна поняла, что если ей понадобится вытащить его куда-нибудь, то надо приглашать Нику, а он тогда и сам пойдет. Всегда хороший аппетит Яны был грубо нарушен во время завтрака Валентиной Петровной, поэтому она выпила только чашку кофе и съела один тост с сыром. Голову ее посетили мысли о Карле, и все они были грустные. Во-первых, она поняла, что сильно скучает по нему, во-вторых, почему-то чувствует вину перед ним…

«В такой тяжелый для Карла период жизни я должна быть рядом с ним, а не распивать вино в спальне Андрея, – думала она, – правда, Андрей умирает… но даже думать об этом не хочу. Ему тоже необходима моя поддержка. Без меня он бы умер в тюрьме по ложному обвинению. Бедная я, несчастная, за что мне такие мучения?! Почему я всегда разрываюсь между двумя мужчинами?! Точно, это проклятие! Большая порча на крови и могильной земле! Надо мне опять обратиться к какой-нибудь ясновидящей или знахарке. Есть «венец безбрачия», а у меня, наоборот, «сверхбрачие», и с этим тоже надо завязывать, пока у меня окончательно не расшаталась нервная система», – решила она, заметив, что Андрей почти не притронулся к еде. Выглядел он неважно, и Яна снова почувствовала острую боль в сердце. Почему-то ее стала раздражать ее подопечная Ника.