Капли гадского короля - Луганцева Татьяна Игоревна - Страница 24

– Ну и что?

– Что ты, Сеня, за сыщик? Никакой смекалки! Что да что? Я навел справки, от чего умирают подопечные «Ангелов с поднебесья», не спрашивай как. Есть каналы. И результаты меня поразили. Все старики умерли от сердечного приступа. Не кажется ли тебе это странным? Вот я и подумал, что им помогают отправиться на тот свет. Как? Не знаю. Может, они их пугали до смерти или заставляли принимать какие-то лекарства? Второе, конечно, вероятнее. Вот и проверим. У меня есть квартира в центре Москвы, эта фирма любит именно этот район. Я буду неким Иваном Федоровичем и буду ждать своей гибели.

– Типун тебе на язык!

– Ну, или вроде того… Придется сориентироваться на местности, так как мы сейчас не знаем, как они действуют. – Герман был явно в ударе, его глаза горели решимостью.

Семен тогда согласился с ним по двум причинам. Первое, Гера был все-таки его друг, и, второе, Сеня был уверен, что Германа сразу же раскусят, и весь план с треском провалится.

Семен знал Германа давно и понимал, что он не отступится. Герман в образе Ивана Федоровича стал жить в квартире, куда его друзья завезли какие-то вещи из реквизита. По поддельному паспорту он оформил соглашение с «Ангелами с поднебесья» и стал ждать своей участи.

– Ты не боишься, что тебя посадят за поддельный документ?

– Прежде я разоблачу преступную группировку, и мне будут скидки, я на это надеюсь, – ответил Герман.

Иван Федорович уже при подписании договора предъявил справки от врачей о своем больном сердце, естественно, тоже липовые. И поэтому к нему уже на второй день пригласили врача Екатерину Григорьевну, которая должна была приходить и делать уколы. Играл сердечного больного так убедительно, что его даже не стали проверять.

Герман тут же сообщил Семену, что ему будут делать уколы.

– Видимо, причина в них, – сказал Герман, и они приняли решение, что после каждой инъекции препарата «Ангелов с поднебесья» Герман будет сам брать у себя кровь из вены и наполнять пробирку для исследования.

Семен приходил к нему каждый день, и Герман быстро передавал ему свою кровь, которую Семен относил своим знакомым ребятам судмедэкспертам. Кровь он брал сразу после укола Кати, так как друзья боялись, что преступники колят какое-то быстрораспадающееся вещество, которое уже будет невозможно обнаружить при анализе.

Вечером Герман звонил Семену и спрашивал о результатах.

– Пока ничего…

– Я точно ощущаю, что после инъекции у меня учащается пульс.

– Может быть, ты просто выдумываешь все? Или боишься уколов, и происходит собственный выброс адреналина.

– О чем ты говоришь, Сеня?! Я не боюсь уколов, и делает их Катя совсем не больно. Кстати, чудная девушка, я и думать не хочу о том, что она может быть как-то замешана в злодеяниях. Я даже теряюсь перед ней и очень рад, что спрятался под маской сварливого старика. Она очень прямолинейна, добра, умна, без тени кокетства и лукавства.

– Перед кем кокетничать? Перед стариком Иваном Федоровичем?

– Все равно, Сеня, я раньше с такими женщинами не общался. Она очень строгая… мне не хочется думать о Кате плохо.

– Ты еще влюбись! – проворчал Сеня. – Завязывай ты с этим! Даже не знаю, как ты будешь рассчитываться с «Ангелами»? Если только откупишься деньгами…

– Еще не время паниковать, дай походить Кате ко мне. Кто же меня убьет на второй день? Это обычно происходит на втором-третьем месяце, а то и через полгода, чтобы не вызвать подозрений. Сейчас ей надо к «старику» привыкнуть, а мне не вызвать подозрения.

– А мне иногда кажется, что ты просто хочешь общаться с этой врачихой, и это очень глупо с твоей стороны, так как именно она и делает тебе уколы, от которых ты себя плохо чувствуешь. Или тебе настолько нравятся ее чудные глаза, что ты готов ей простить убийство, причем свое? – спросил друг.

– Не утрируй, Семен, я еще разбираюсь…

Дальнейшие события показали, к великой радости Германа, что Катя действительно не причастна ко всему странному, происходящему в фирме «Ангелы с поднебесья», так как сама же высказала все претензии к их руководителю в его присутствии.

Липовый Иван Федорович по-настоящему испугался за Катю.

«Что она несет, дурочка? Она не понимает, с кем связалась! Если это действительно правда, то от нее мокрого места не оставят».

Тогда он предпринял отчаянную попытку закрыть рот Кате, выгнав ее восвояси. После этого к нему на дом стала ходить другая милая доктор и делать уколы, но Герману уже было неинтересно, он откровенно скучал по обществу Кати. Ему было тяжело днем изображать немощного старика, а вечером мчаться на мотоцикле на съемочную площадку, при этом Семен совсем его не поддерживал, скорее наоборот, требовал прекратить этот цирк и вернуться к нормальному образу жизни. Когда Катя появилась у Германа на съемочной площадке, он сначала растерялся. Герман и предположить не мог, что Катя, желая спасти Ивана Федоровича, может зайти так далеко и найти его внука. Герман нарочно предстал в образе нахала, циника и пофигиста.

И вот сейчас он сидел в комнате Семена и паниковал.

– Она не бросила свою идею спасти своего подопечного. Она мне так и сказала, и я за нее боюсь, если Катя снова полезет в это дело, ее могут просто убрать.

– Герман, ты стал параноиком, тебе все кажется, хотя…

– Что?

– Я хотел сказать тебе завтра, но ты меня разбудил…

– Что?

– Да погоди, не торопи. Дело в том, что вчера вечером позвонили ребята из лаборатории. С твоей кровью творится что-то не то, эритроциты теряют способность… как же они выразились? А… связывать кислород, вот… это может в какой-то момент привести к острой сердечной недостаточности.

– Вот! – обрадовался Герман. – Вскрытие покажет.

– Вскрытие ничего не покажет. Эритроциты теряют эту способность на время, а потом вся картина восстанавливается. У старых людей часты заболевания сердца и органов дыхания, никто и не обратит внимания, что плохой анализ.

– Значит, мы идем правильной дорогой, товарищи? – голосом Владимира Ильича произнес Герман. – Ведь до этого у меня со здоровьем было все тип-топ, и эритроциты, уверяю тебя, связывали кислород очень даже хорошо.

– Ты думаешь, что говоришь? Ты на грани смерти, надо прекращать все это. Ребята не могут найти вещество, вызывающее эту временную цепную реакцию. Возможно, оно сразу же распадается при поступлении в кровь!

– Доказательств недостаточно, – покачал головой Герман.

– Пойдем в милицию с тем, что есть. Возможно, их и посадят, ну и тебя года на два за поддельный паспорт.

– Нет, чтобы мне дали срок поменьше, я должен уж до конца рискнуть своим здоровьем, – ответил Герман, – к тому же я подозреваю, что Катя лично вмешается в это дело, и я должен как-то ее обезопасить. Радует одно, что это дело хоть как-то сдвинулось с места, не зря мы все это затеяли.

– Не надо говорить «мы», это все твое больное воображение.

Глава 9

Катя проснулась рано с болью в голове и красными глазами. Это было и немудрено, раз спать она легла в два часа ночи вымотанная до предела.

«Чертовы «Сосенки»! Будь они не ладны! Что меня туда понесло? Ну и внучок у Ивана Федоровича! Просто самодур! Ну ничего, я сама буду спасать деда. Я не знаю, что я сделаю, но я что-нибудь сделаю! Я заставлю его меня выслушать и отказаться от услуг этой жуткой фирмы!»

Катя скромно позавтракала кофе и хлебом с маслом и поехала к дому Ивана Федоровича. Странно, но все эти дни она даже не думала о своей машине. Катя конечно же и не надеялась, что Иван Федорович, после того как уличил ее во всех смертных грехах, хоть чем-то поможет ей с машиной. Она мысленно распрощалась со своим автомобилем, понимая, что у нее нет денег заплатить за все дни простоя на штрафстоянке.

«Черт с ней! Буду без машины! – думала она. – Главное, чтобы смерть человека не оказалась на моей совести».

Катя в длинной джинсовой юбке и короткой вязаной кофте вошла в расположенный рядом с домом своего бывшего подопечного ломбард. Она собрала все свои последние сбережения и решила выкупить икону, заложенную стариком. Именно так она решила растопить лед в сердце старика и, убедив в отсутствии меркантильных интересов, заставить его выслушать ее.