Бермудский любовный треугольник - Луганцева Татьяна Игоревна - Страница 36

– Ой, какая интересная форма, никогда в подобных машинах не ездила, – отметила Раиса Никитична.

– Вот и прокатитесь. – Артур усадил вою пассажирку и сел за руль, сразу же включив в машине систему микроклимата. – Вам удобно?

– Конечно, сынок, кресла-то анатомические, уж я-то кое-что в этом понимаю, – ответила Раиса.

– Сейчас будет свежо и хорошо, – пообещал Артур и мягко, но быстро тронулся с места.

– Чудо, чудо, – кивала головой пожилая женщина, – даже обидно становится за нашу отрасль автомобилестроения, которой я всю свою жизнь отдала, выходит, что зря? – вопросительно посмотрела она на Артура.

– Жизнь не проходит зря, – успокоил он ее, не поворачивая головы. – Так зачем вы приехали к Зине?

– Ох, да! Дура я старая, ничего не помню. Про Зину, конечно, я обещала рассказать! Когда у моего мужа случился первый инсульт, он потерял способность членораздельно говорить, и писать он тоже не мог из-за полной парализации ладоней, – продолжила рассказ Раиса Никитична. – Лежал он так с год, потом постепенно речь стала возвращаться, сначала звуками, потом отдельными слогами и словами… Затем второй инсульт, отнялись ноги… а речь, как ни странно, немного восстановилась, и он все время стал повторять:

– Жалей, жалей, жалей… то есть это я так понимала. Я все думала, что он просит пожалеть его, оно и понятно, в таком положении Мишаня вызывал только жалость. Я его все и жалела, и по голове гладила, и мыла, и кормила, а Миша все «пожалей да пожалей!». А потом, в один прекрасный, солнечный день я приблизилась к постели мужа… Он лежал с каким-то странным выражением лица, с улыбкой, глаза были такие светлые-светлые… в лице что-то изменилось, оно как-то разгладилось, словно отступили все боли, страдания и мучительные мысли. Миша так четко-четко мне сказал:

– Дорогая моя Рая! Я очень люблю тебя и всю жизнь любил. Я всегда старался жить честно, но один раз я совершил очень неблаговидный поступок, о котором я тебе не рассказывал, боясь потерять твое уважение. Всему виной, то есть причиной, наш сын, и сейчас даже на смертном одре не расскажу о своем позоре.

Артур, я, честное слово, была в шоке. Веришь, я даже ничего у него не спросила. А потом Миша попросил меня найти семью Евгения и Инны Жалейко и сообщить, что им грозит смертельная опасность, так и сказал, а затем повторил, что этим людям грозит реальная смерть. Миша попросил меня предупредить их об этом, то есть о смерти… И еще сказал, что он очень мучился, когда я его не понимала и жалела, хотя он пытался произнести фамилию Жалейко. – Раиса Никитична победоносно посмотрела на Артура.

То, что Артур услышал от этой женщины, было странно, страшно и нелепо.

– Вы поняли, что я сказала? – поинтересовалась Раиса Никитична, видя бесстрастное лицо водителя.

– Не совсем…

– Вот и я ничего не поняла и не понимаю до сих пор. Знаю одно, что я должна выполнить последнюю просьбу умирающего, иначе не будет Мишане покоя.

– А вам муж сказал, ну хотя бы намекнул, какого рода опасность грозит семье Жалейко? – спросил Артур, въезжая в туннель.

– Я не договорила… после этих слов Миша умер… легко так… быстро. Словно кто-то дал ему силы сообщить мне это и потом забрал его на небо. Конечно, я рыдала от горя, несколько дней была в шоке и даже не вспоминала о том, что Миша говорил. Но прошло время, все улеглось, и я вспомнила его слова. Видимо, очень тревожила Мишу эта проблема, раз он все время пытался донести до меня фамилию Жалейко. Мне даже кажется, что умер он так хорошо и с улыбкой на устах, потому что смог наконец, сказать то, что так долго мучило его. Он словно снял с себя тяжкий груз, и его простили. Нет, Артур, больше Миша ничего мне не сказал. Ты не смотри, что я старая, я в своем уме, и это мне не привиделось и не послышалось. Я вспомнила все четко и передала слово в слово вам. Ничего и никого больше мой муж не упоминал. Я обратилась в справочную службу, где мне сказали, что Евгения Евгеньевича и Инны Владимировны Жалейко уже нет в живых. Я сначала испугалась, что не успела предупредить людей о реальной опасности. Но потом узнала, что умерли они давно, но у них есть дочь, которая жива и здорова. Вот я и приехала ее предупредить, мой муж был уверен, что именно ей грозит опасность, а я всю жизнь верила ему. Так что, Артур, спасайте свою даму сердца! – пылко произнесла Раиса Никитична.

Неприятный холодок пробежал по спине Артура, и он жутко захотел курить.

– Боюсь, что мы опоздали, – тихо сказал он, сам себя ненавидя.

– Что так? – встрепенулась пассажирка.

– Зина исчезла, и никто не знает, где она…

– Давно? – забеспокоилась Раиса Никитична.

– Со вчерашнего дня, – отрешенно ответил Артур.

– Неужели я опоздала всего на один день?! Вот ведь – ирония судьбы!

– Не говорите так, мне не по себе, я обязательно ее найду, с ней ничего не случилось… – побледнел Артур.

– Я тоже на это надеюсь, – вздохнула Раиса Никитична и устремила свой взгляд в лобовое стекло, – эта история очень запутанна… Чтобы мой муж признался, что сделал что-то очень плохое, чтобы он скрыл это от меня, которой доверял всегда все… Это должно быть что-то ужасное… я не могу представить, что…

– В этом замешан ваш муж и семья Жалейко? – спросил Артур.

– Он имел в виду родителей Зины, боюсь, что ваша девушка окажется такой же несведущей во всей этой истории, как и мы с вами, – сказала Раиса Никитична, – а это хуже всего, когда не знаешь, с какой стороны тебя поджидает опасность. Все люди, причастные к некой тайне, уже мертвы, и что теперь угрожает Зинаиде, мы не можем даже предположить, – подвела неутешительный итог Раиса Никитична, качая головой.

Артур подумал о том, что ее муж мог бы и пораньше признаться в том, что сделал, но вслух убитой горем женщине, конечно, ничего не сказал. Раиса Никитична была ни в чем не виновата, и все, что зависело от нее, она сделала.

– Как вы хорошо водите машину… – заметила она ему.

– Спасибо.

– Да, изменилась Москва, я никогда сюда и не выбиралась, – смотрела она в окно.

Артура же не отпускали невеселые мысли.

– Ой, вот уже мой дом! Ну, надо же, как мы быстро доехали и как комфортно! – обрадовалась она.

– Скажите, Раиса Никитична, чем занимался ваш муж? Как могли пересечься жизненные пути родителей Зины и вашего мужа? – спросил ее Артур, сворачивая плавно и мягко во двор.

– Мой муж был очень известным врачом-психиатром, профессором психиатрии… Михаил Архипович Кокор, не слышали?!

Артур резко остановился, понимая, что заехал в своих размышлениях в тупик.

Глава 16

Лера перестала капризничать и строить из себя «звезду», как только встретилась со своим агентом Тимофеем. Несмотря на то что он был моложе ее на пять лет и выглядел совсем еще парнишкой, он был очень умным молодым человеком, серьезным, безотказным и добрым. Лера иногда в шутку называла его «святым» или «святошей». Кричать на него, срывать на нем злость, показывать плохое настроение было совершенно бесполезным делом. Годы работы в шоу-бизнесе дали Тимофею закалку, но совершенно не испортили его ангельского характера. Вывести его из себя не представлялось никакой возможности. Лера пробовала себя вести с ним по-всякому, показывая самые неприглядные стороны своего характера, издевалась над ним всевозможными способами… И вот однажды Тимофей просто и вежливо ей сказал:

– Уважаемая Валерия, я очень почитаю ваш талант, я всегда спокойно отношусь к любым причудам творческих людей, я почел за честь работать с вами, но боюсь, что у нас ничего не получится. Вся моя работа идет насмарку, я не нашел рычагов давления на вас в ваших же интересах. А я – мужчина, и не люблю чувствовать себя дураком, работающим впустую. Думаю, что мы расторгнем контракт, и вы, Валерия, найдете себе того, кто будет полностью отвечать вашим запросам.

От такой наглости Валерия не нашлась даже, что сказать. Она фыркнула и крикнула что-то вроде «да иди ты в черту!».