Белоснежка и семь трупов - Луганцева Татьяна Игоревна - Страница 33

– Я думаю, чтобы доказать твою невиновность, надо найти настоящего убийцу.

– Это истина! – согласился Ричард.

– Ты нашел в квартире Щавелева хоть какую-нибудь зацепку? – Сладкий чай возвращал ум Яны в состояние боевой готовности.

Ричард рассказал ей о ежедневнике хирурга, умолчав о данной ей самой характеристике, о датах, где была написана странная фраза, и добавил:

– Кстати, на сегодняшний день в его расписании опять написаны слова: «Спаси, господи», но ему это уже не пригодится.

Яна обхватила голову руками и задумалась, потом встала и сверилась со своими записями.

– Странно, это не личное, те два дня и сегодня тоже он должен был быть на работе.

Внезапно что-то яркое, до сих пор спрятанное в подсознании, вырвалось наружу, и Яна кинулась к телефону, набрав номер «Белоснежки».

– Вика?! Викочка!! Посмотри, пожалуйста, кто был записан к Щавелеву на прием второго апреля и тринадцатого апреля? Прямо сейчас, да я подожду!

Яна нетерпеливо стучала острым носком черной туфли по ножке шкафа, пока оттуда не упала картонная коробка с тряпками, обдав ее и Ричарда облаком пыли.

– Щавелев не выходит на работу уже третий день? Дома никто трубку не берет, что ты говоришь? Может, заболел? Ладно, диктуй всех, кто был у него на приеме за те два дня.

Яна молча прижимала побледневшими от напряжения костяшками пальцев телефонную трубку к уху.

– Да, спасибо за соболезнования, Вика. – И медленно положила трубку, сказав Ричарду дрогнувшим голосом: – Второго апреля у него на приеме был господин Широков, а тринадцатого апреля госпожа Неволина, которых потом нашли мертвыми, возможно, он так прискорбно отметил их кончину?

– У него сегодня записана эта же фраза, а его уже три дня как нет в живых! Не мог же он заранее предвидеть следующую жертву, если только сам не замешан в преступлении?! – вскричал Ричард и добавил: – Я всегда его подозревал!

Яна посмотрела на Ричарда потемневшими глазами и прошептала:

– Следуя его коду, сегодня к нему на прием должен прийти человек, которого скоро ждет весьма печальная участь. Мы должны предупредить его!

– Как? – спросил Ричард. – И потом, если убийца сам Щавелев, то этому клиенту ничто больше не угрожает.

– Проверить это можно одним способом – вести прием за Щавелева, – решительно сказала Яна.

– А если этот пациент уже знает, что хирург мертв, и не придет? – возразил Ричард.

– А если еще нет?! Это наш единственный шанс все выяснить!

– Хорошо, – сдался Ричард, – кто будет вести прием вместо погибшего хирурга?

– Ты! – не моргнув глазом, ответила Яна.

– Я?! Извини, но ты в своем уме?!

– Мы не можем больше никого посвящать в этот бред, – невозмутимо парировала Яна, – нам просто никто не поверит. А убийцу поймать в первую очередь необходимо именно тебе, пока тебя не арестовали!

– Но я же не врач! Может, это сделать лучше тебе?

– Разве я похожа на мужчину? У нас есть маленькая надежда, что человек, который должен прийти, не знает Щавелева в лицо, но то, что он знает его фамилию, чтобы не ошибиться, в этом не может быть никакого сомнения!

– Какая ты умная! – восхищенно протянул Ричард. – Ответь мне тогда на последний вопрос: как я буду удалять зубы?

– Мы что-нибудь придумаем по дороге. Ты будешь только прощупывать клиентов, если это окажутся нормальные люди, то удалять буду я.

– Ты сможешь?

– Конечно. Но, как только ты почувствуешь что-то неладное, тут-то мы и нажмем на него и все выясним.

– Чем будем жать? – деловито поинтересовался Ричард, дожевывая бутерброд и накидывая пиджак.

– Сориентируемся на месте, – ответила Яна, – сейчас заедем на кладбище, я должна там появиться.

В такси Яна не удержалась и спросила, запамятовав про свои клятвы позабыть все измены Ричарда, только бы он оставался живым:

– А почему ты, когда тебя жизнь прищучила, приехал ко мне, а не к той, с кем спишь?

– Я же говорил тебе, что, увидев у Агриппины Павловны траур, я не захотел ее беспокоить, – невозмутимо ответил Ричард.

– Так ты еще и с Агриппиной Павловной спишь?! – ужаснулась Яна. – Ей же уже лет семьдесят!

– Что значит – спишь!? Мы живем с ней в одном доме!

Неожиданно Яна сопоставила все факты и вскричала:

– Так, значит, три дня назад ты плавал в бассейне, где обнаружил труп, а потом поехал домой к Щавелеву?! Значит, у тебя есть алиби, и это не ты спал с Настей, когда я ночью проникла в ее квартиру и отрезала у нее прядь волос, которая на свету оказалась темного цвета?!

Ричард уставился на нее с непониманием и страхом.

– Что ты такое говоришь? Какая квартира ночью у Насти? Что ты еще натворила, что ты с ней сделала?

Шофер такси нервно посматривал на них в зеркало заднего вида.

– Ничего я не сделала с твоей Настей, я просто была уверена, что ты спишь с ней.

– Яна, за кого ты меня принимаешь? Чтобы я спал с беременной женщиной, мужа которой пытаюсь вытащить из тюрьмы? Тем более что я давно и хронически люблю другую женщину, не совсем нормальную, но, как говорят, любовь зла.

Яна заткнула ему рот поцелуем, почему-то она поверила ему или хотела поверить. Она не хотела признаваться ему в том, что слышала его разговор с Настей, где Ричард говорил совсем по-другому. Всю оставшуюся дорогу они целовались, Яна даже не сразу сообразила, что она делает на кладбище.

Люди, собравшиеся у закрытого гроба, с удивлением смотрели на пробирающуюся между надгробиями Яну с веселой улыбкой на губах.

– Дорогие мои! – радостно провозгласила она. – Какой сегодня день! – И Яна принялась целовать всех присутствующих.

– Сегодня самый счастливый, то есть трагический день в моей жизни. Господи! Какое яркое солнце! Как громко поют птицы, то есть каркают вороны!

Яна взяла горсть земли и кинула на крышку гроба, глупо хихикая.

– Спи спокойно, ты был неплохой хирург, то есть адвокат, тебя погубили твои темные дела, то есть увлечение плаванием.

Окружающие молча наблюдали за Яной. Она между тем приблизилась к Агриппине Павловне и горячо прошептала ей на ухо:

– Ричард жив! Сейчас он будет у меня в клинике удалять зубы! Можете прийти и сами убедиться в этом, только никому больше не сообщайте эту радостную новость!

Агриппина Павловна скорбно покачала головой.

– Совсем умом повредилась, бедная девочка!

Яна сказала еще какую-то глупость и заговорщицки объявила, что ей пора, так как ее ждут, подмигнув Агриппине Павловне. Яна помчалась трусцой, перескакивая через могилы, ограды и памятники, словно перед ней была полоса препятствий, причем она ни в коем случае не хотела оскорбить память усопших, просто так она сокращала путь, чтобы быстрее снова оказаться в объятиях Ричарда.

Церемония прощания продолжилась.

– Кто это? – спросил один мужчина в черном костюме и черном галстуке, заинтересованно глядя вслед Яне.

– Женщина, которую любил покойный, – ответили ему.

– А! – выдохнул мужчина, и лицо его заметно просветлело, словно он искренне порадовался за покойного, что он успокоился.