Белоснежка и семь трупов - Луганцева Татьяна Игоревна - Страница 17

– Конечно, он же в тюрьме! Все доказано, орудие убийства было у него в руке. Разве нет? – растерянно проговорила Вика.

– И все-таки, каким человеком был ваш муж? Кто-то ведь желал его смерти, если его убили? – повторил свой вопрос Ричард.

– Ответственный работник, талантливый руководитель, хороший педагог, – словно заученный текст, без выражения, повторяла Виктория.

– А дома? – прервал ее Ричард. – Что вы можете сказать о Николае как о муже?

Виктория побледнела, черные глаза незнакомца прожигали ее насквозь.

– Дома? – В ее глазах промелькнул страх.

– Ну, хорошо, не отвечайте, – смягчился Ричард, – а что вы можете сказать об арестованном как о человеке?

Вика, стараясь не смотреть в глаза Ричарду, прошептала:

– Миша очень добрый, я, честно говоря, очень удивилась, когда узнала, что он убил Колю.

Приглядевшись внимательнее к ее лицу, Ричард понял, что поспешил с выводом о том, что Виктория Александровна не пользовалась косметикой. Наоборот, все ее лицо покрывал толстый слой тонального крема, но даже сквозь него были заметны шрамы на подбородке и левой щеке, а также рассеченная бровь. Вика поверх тонального крема не накладывала декоративную косметику, чтобы лишний раз не привлекать внимания к изуродованному лицу. По застиранной, старой кофте с длинными рукавами, застегнутой на все пуговицы, и брюкам Ричард догадался, что такие же отметины имеются у вдовы и на теле, и подумал: «Кто же так истязал эту женщину?»

Ричард увидел, что Виктория несколько расслабилась, и поэтому решил спросить ее прямо в лоб о своих догадках:

– Муж бил вас, Виктория Александровна, не так ли?

Ричард по ее реакции понял, что прав на все сто процентов. Она побледнела, потом покраснела и задышала, открывая рот, как рыба, выброшенная на берег, не в силах ответить. Затем ее словно прорвало, и Виктория затараторила:

– Нет, что вы! С чего вы взяли? Никогда! Чтобы Николай… И вообще, как вы смеете врываться сюда, задавать дурацкие вопросы? Я зря согласилась побеседовать с вами, поэтому попрошу вас уйти!

Виктория Александровна резко встала и пошла к входной двери, показывая этим посетителю, что разговор окончен. Ричард поравнялся с ней и тихо спросил:

– А как вы объясните наличие у вас шрамов?

Он вышел, а Вика закрыла за ним дверь и, прислонившись к ней лбом, заплакала.

Ричард закурил в машине и подумал: «Итак, есть еще один человек, желавший смерти своему мужу, и, пожалуй, ее мотивы более серьезные, чем у Михаила». Ричард достал из кожаного портмоне список фамилий и напротив фамилии Виктории поставил знак вопроса.

Он завел мотор и поехал в институт на кафедру истории, где раньше работали Михаил и Николай. Там же на кафедре работала супружеская чета Ланцовых, тоже присутствовавших на той злосчастной вечеринке, когда был убит Николай. Ричард, увидев Татьяну Ланцову – яркую брюнетку с большими серыми глазами и сексуальным ртом, – сразу понял, что перед ним женщина волевая, самоуверенная и, если можно так сказать, озабоченная. Она оценивающе, не стесняясь, окинула его взглядом и плотоядно улыбнулась, видимо, оставшись довольной результатами осмотра.

– Мне сегодня везет, ко мне пришел такой красивый и мужественный мужчина! Вы – бизнесмен?

– Я – безработный, – ответил Ричард, поражаясь, как ловко она сразу брала быка за рога.

Улыбка брюнетки стала менее широкой.

– И что безработному понадобилось от такой женщины, как я, любящей богатство и уют?

– Всего лишь узнать немного о Николае Прохоренко.

– Фи, – женщина сморщила носик, – я не люблю говорить о покойниках.

– Мне это очень важно, – мягко настаивал Ричард.

– Хороший работник, ответственный, безотказный.

– В общем, ударник коммунистического труда, – прервал Татьяну Ричард, все это он уже слышал от вдовы, – а в личном плане?

Татьяна вызывающе посмотрела на него, несколько сощурив большие и, видимо, близорукие глаза.

– Откуда мне знать, какой Коля был в личном плане? Это вы у его жены спросите, или вы на что-то намекаете, товарищ безработный?

– Я этого не говорил, вы сами признались.

Татьяна рассмеялась грубым, гортанным смехом.

– А вы жук! – Она придвинулась к Ричарду, обволакивая его запахом терпких духов, от которых сразу кружилась голова, и облизала пересохшие губы.

– С чего вы решили, что между нами могло что-то быть? Вы знали его?

Ричард тоже приблизился к ней и произнес своим низким голосом с хрипотцой:

– Я не знал его лично, но он был бы полным дураком, если бы, работая рядом с такой потрясающей женщиной, не обратил на нее внимания. А так как все характеризуют его как человека умного, вот я и решил…

В глубине красивых глаз Татьяны зажегся жаркий огонь.

– Вот что, товарищ безработный, больно вы умны, как я посмотрю. Вы же понимаете, что все, что я сейчас скажу, я ни за что не повторю для протокола.

– Все останется между нами, – заверил ее Ричард.

– «Между нами» – мне нравится это словосочетание, – Татьяна говорила с придыханием, – да, вы совершенно правы, что не заметить меня было невозможно, и Николай влюбился в меня, как и многие другие!

Таня кокетливо поправила челку и призывно посмотрела на Ричарда.

– А вы видели его жену? Форменная неудачница! Пустое место.

– Вика мне сказала, что Николай ее бил, – солгал Ричард.

– А он всех бил! – заулыбалась Таня. – Вопрос в том, кто как к этому относится. А вы любите грубый секс? – внезапно спросила Татьяна.

– Думаю, что да, – несколько неуверенно ответил Ричард, на всякий случай отодвигаясь от Татьяны.

Та распалялась все больше и больше, внезапно Татьяна кинулась ему на шею и впилась в губы. Ричард едва не задохнулся, освобождаясь от ее объятий.

– Вы настоящий мужчина, – выдохнула Татьяна и добавила: – У вас один недостаток, вам следует найти высокооплачиваемую работу, и тогда я у ваших ног!

«Велика радость», – подумал Ричард и спросил:

– А Михаил – настоящий мужчина или нет?

– Думаю, что да, хотя и любил эту свою замухрышку. Вообще Мишка меня очень удивил, когда решился на убийство. Он парень уравновешенный и спокойный.

– У вас с ним тоже было взаимное влечение? – поинтересовался Ричард.

– Нет, – Татьяна фыркнула, – он глаз не мог отвести от своей Настеньки. Такая крошечка-хаврошечка, прикидывается овечкой, а сама… Терпеть ее не могу!

– Значит, Настя вам не нравится? – спросил Ричард.

– Она и Николаю не нравилась!

– Он вам говорил?

– Он был бабник и приставал ко всем, в общем, был настоящим самцом! Вы понимаете? Коля игнорировал только Настю, вам не кажется это странным?

– Спасибо, я узнал все, что хотел, – сказал Ричард, задумавшись и поднимаясь со стула.

– Надеюсь, вы не думаете, что я убила своего любовника? Хотя он и был слаб духом, не то, что вы, это сразу чувствуется! У вас есть дети? – внезапно поменяла тему разговора Татьяна, что выдавало в ней неуравновешенную и нервную особу.

– Нет, детей у меня нет. А что вы имеете в виду, говоря о слабости и силе духа? – поинтересовался Ричард.

– Неважно, – Татьяна снова облизала губы, – мы еще встретимся?

– Конечно, – пообещал Ричард, поправляя галстук, – а где я могу поговорить с вашим мужем?

– Ха! Хотите рассказать ему о моей связи с Николаем? Можете не стараться, он уже давно все знает!

– Нет, ну что вы, как вы могли так плохо подумать обо мне? – заверил ее Ричард в своих честных намерениях и ушел, недоумевая: «До чего же глупа эта красотка, она только что сдала своего мужа со всеми потрохами. У него был прекрасный повод для убийства».

У Ричарда было уже двое подозреваемых из пяти присутствовавших на вечеринке, а день еще только начинался.

Снова перекурив, Ричард задавил окурок в пепельнице и тронулся в путь. Направлялся он в библиотеку, где, как ему подсказали, можно было найти Владимира Ланцова, мужа этой ненормальной девицы. Ричард припарковал машину и направился в здание библиотеки. Владимира Ланцова он нашел в читальном зале. Ричард не знал Ланцова в лицо, но ему очень подробно описала его внешность секретарь из приемной декана факультета. Перед Ричардом сидел толстый высокий мужчина лет сорока пяти с большим животом, одутловатым красным лицом и свирепым взглядом из-под пушистых седых бровей. Выглядел он паршиво по сравнению со своей яркой и молодой женой. Ричард сел напротив и представился. Ланцов, неприятно причмокивая ртом, видимо, присасывая к небу съемный протез, просипел в ответ: