Землепашец - Логинов Святослав Владимирович - Страница 11

Отойдя на безопасное расстояние, сломленный противник захлопнул пасть, развернулся и побежал. Победитель направился было к ждущим самкам, но на его пути встал новый соперник. Это тоже был матёрый бык, ничуть не уступавший врагу ростом. Уставившись крохотными глазками на недавнего победителя, он разинул свой ртище и, не дожидаясь пока противник станет в стойку, завёл брачную песнь. Первый бюфтон без колебаний принял вызов.

Чем-то это напоминало мартовский орёж уличных котов под благосклонным присмотром сбежавшей во двор домашней кошечки. На всю схватку давался один единственный вдох, у кого первого не хватит воздуха, тот должен или сдаться или перейти в атаку. Первый из бюфтонов только что оторал изрядное время, так что именно ему не хватило дыхания. Однако, уступать самозванцу бюфтон не желал. Неожиданно он приподнялся и ткнул рогами, стараясь ударить сверху. На смену крику пришёл сухой костяной стук. Морды обоих зверей обагрились кровью. Взбесившиеся от призывного запаха мухи серой кисеёй заволокли сражающихся, стараясь урвать своё прямо посреди битвы.

Один наскок, второй, третий!.. Ни о каких правилах больше не могло быть и речи, сражение шло насмерть. Оба бойца были покрыты глубокими ранами, но и не думали отступать. И наконец старик, хозяин гарема одолел самозванца. Четыре рога вспороли гостю брюхо, залив кровью взрытую землю. Поверженный завалился набок. Он ещё пытался встать, хотел даже продолжать бой, но несколько безжалостных ударов вновь опрокинули его. Стонущий бюфтоний крик сменился хрипом.

Победитель повернулся и на этот раз без помех отправился к самкам. Больше никто не осмелился преградить ему дорогу, молодые бойцы понимали, что на этот раз распалённый бюфтон сразу возьмёт их в рога, не позволив наглецу уйти живым.

Побеждённый бюфтон ворочался, волоча по земле разорванные кишки. Сагит перевёл камеру на победителя и поднял винтовку. На беззвучный выстрел никто не обратил внимания, ослеплённые весной и любовью звери сейчас не испугались бы даже и флаера.

Титаническая любовь огромного зверя… только тот, кто видел брачные игры слонов или кашалотов, знает, что такое настоящая страсть. Неповоротливые громады двух тел обретают вдруг небесную грацию, не слышно скрипа костяных пластин и шумного дыхания, всё заполняет любовь. И нет дела до кровоточащих ран, облепленных вгрызающимся в живое гнусом. Какая боль? какой гнус? – есть только счастье жизни.

За несколько часов победитель под ревнивыми взглядами молодых самцов оплодотворил всех взрослых самок. Ему незачем было беречь себя и нечего оставлять на потом, сегодня был его последний день. День смерти и день продления рода.

Усталое стадо уходило с поля боя, оставив на земле два тела: побеждённого и победителя. Большой бюфтон был ещё жив, он тряс башкой, разевал пасть, показывая необъятную глотку, утробно стонал. А мошкара продолжала жрать его живьём. Тут не Земля, тут невозможно залечить даже самую небольшую ранку. В этом и заключается закон жизни, который не мог понять Аниэль Гоц и подобные ему любители крупных зверей. Если бюфтоны хотят процветать, они должны расплачиваться кровью со своей будущей пищей.

А люди должны землепашествовать на земландских равнинах только лишь для того, чтобы больше было насекомых.

Сагит снял крупным планом бюфтонов – мёртвого и умирающего, потом – панораму уходящего стада, затем поднял винтовку и прекратил мучения старого самца. Лазерным резаком вскрыл вены убитого – как ни вертись, а кровь должна пролиться – отснял ещё минуты полторы кадров, во время которых будут идти титры: мёртвые тела бюфтонов среди пляски ликующих кровососов, облака, из которых прекратил сеять дождь, взрытую, политую кровью пашню.

В кармане звякнул телефон.

– Как у вас там? – голос старшего сына.

– Всё в порядке. Отснял.

– Да я не о том. Зверей сколько?

– Два.

– И у меня два, – врезался в разговор Гарик, младший сын.

– Эх вы, бездельники! У меня пять!

– Все на одном месте?

– На двух.

– А!.. – Гарик сразу успокоился. – У меня тут ещё одно токовище неподалёку должно быть, так я, может, тебя и догоню…

Из сгущающегося сумрака вынырнул пришедший на автоматике грузовой флаер. Сагит занялся погрузкой туш. Оставлять здесь нельзя, за ночь туши будут изрядно попорчены. А днём не полетаешь, завтра бюфтоны продолжат кормёжку на разорённой пашне и, поскольку скоротечный гон кончился, появление машин вызовет у них припадок ужаса.

Дела, дела…

Дела текущие: собрать погибших бюфтонов, добить, если кто ещё жив. Иной раз до полутора десятков зверей остаётся на его полях… Успеть всё переработать, ибо вслед за кровососами приходят трупоеды. Потом прилетят перекупщики, тоже считающие его дерзким и удачливым браконьером. Интересно, почему Аниэль Гоц ни разу не попытался перехватить и досмотреть корабль перекупщиков? Обычно Сагит выправлял справку на одного застреленного бюфтона, предоставляя в комитет по охране природы снимки, на которых чётко видно, что зверь бредёт не где-нибудь, а по кукурузному полю. А вот если провести таможенный досмотр, то очень легко было бы доказать, что на борту корабля-холодильника копчёностей в десять раз больше, чем можно изготовить из одного животного. Судя по всему, гринписовец чётко знает, где можно дать волю принципам, а где следует молчать в тряпочку и делать вид, будто ничего не происходит.

Дела будущие: смонтировать фильм, показать миру, отчего на самом деле гибнут бюфтоны, добиться права заниматься своим делом в открытую. Нужно поставить на поток производство жидкого белка и организовать подкормку кровососущих насекомых. Здесь тоже придётся схлестнуться с гринписовцами, они немедленно попытаются запретить искусственный белок и для комаров. Почему, только из неумного снобизма, или за демонстрациями зелёных маячит чья-то крупная прибыль? Ведь на самом деле искусственная смесь полипептидов ничем не хуже натурального белка, по крайней мере в натуральном белке мутагенных примесей гораздо больше, чем в искусственном. В любом случае, придётся драться, не яичницей же кормить комаров… А для того, чтобы восстановить популяцию бюфтонов на материке насекомых потребуется очень много. Странно, почему никто не догадался подумать, что раз на планете столько кровососов, то значит, они должны эту кровь где-то регулярно брать. Нет, человек в ослеплении полагает, будто миллионы лет земландийские комары вегетарианствовали, дожидаясь того часа, когда прилетят вкусные человеки!