Миракль рядового дня - Логинов Святослав Владимирович - Страница 15

Вылепить он успел всего с десяток кирпичин. Неожиданно вернулся Бастин. Коротко взглянул на сбежавшихся, сказал буднично и тихо:

– Хутор горит.

Началась суматоха. Савеловы мальчишки погнали скот поглубже в заросли, привязывать, чтобы не разбежался. Томас вынес из землянки четыре алебарды, которые, не послушав старшего брата, всё же сохранил. Одну из алебард тут же ухватила Рада, и никто не осмелился возразить. Бастин осмотрел трофейный арбалет, взвёл его, одобрительно помянув свейских оружейников. Огнемётная машина ещё прежде была установлена среди камней. Горючего при ней было на полминуты боя, а это значит, можно выжечь весь склон и часть гати, докуда достанет огненная струя.

Полчаса прошло в томительном молчании. Внизу было неподвижно и тихо.

– Может и не придут? – выговорил наконец Савел. Что им в болото соваться без толку?

– Прий-йдут… – протянул в ответ Бастин. – Тропу мы натоптали – слепой не заблудится.

И действительно, вдалеке на гати показались движущиеся фигуры.

– Это же наши! – воскликнул Томас, вглядевшись. – Петеровы бабы бегут!

Теперь и Кристиан различал идущих: Ханну, так и не бросившую какие-то узлы, Катерину с Ксюшой на руках, Еву, к которой прижалась Моника. Лидия тащила Матюшку, а все остальные дети, даже Стефан, бежали сами. Не было лишь мужиков и Марты – очевидно старуха отстала, не выдержав гонки.

А следом, опаздывая совсем немного и неуклонно приближаясь, двигалась шеренга фигур в когда-то белых, но перемазанных тиной плащах.

– Крестоносцы! – ахнул Бастин и скомандовал Кристиану: – Качай!

Кристиан нажал было на мех, подающий в машину горючее, но остановился.

– Там наши! – крикнул он.

– Качай, говорю! – рявкнул Бастин. – Своих не пожгу, может успеют пробежать. Эх, бородач куда-то делся, он бы этих задержал!

Кристиан навалился скользкими наскипидаренными руками на мех. Бастин сунул в тлеющий костерок штырь с намотанной ветошью, приготовленной на тот случай, если откажет запальный кремень.

Беглецам оставалось до острова едва ли сотня шагов. Сотня шагов по цепкому, не пускающему вперёд болоту. Топи здесь не было, гать кончилась, женщины рассыпались, каждая бежала сама по себе, прыгая с кочки на кочку, оступаясь и проваливаясь.

Солдаты, завывая и улюлюкая, словно загонщики на охоте, настигали жертв. Кристиан, до хруста сжав зубы, терзал туго надутый мех, словно это могло придать силы бегущим. Все – и жертвы, и преследователи уже были в зоне огня, но Бастин не мог палить, пока внизу был жив хоть кто-то из своих, он лишь стонал сквозь зубы, плавно ведя раструбом огнемёта.

И в это время в доме, дико и празднично стоявшем посреди разорённой поляны, распахнулась дверь, и на ступени вышла Гелия. Должно быть, она не понимала, что творится здесь, и стояла, вцепившись в перила и медленно переводя отрешённо-отсутствующий взгляд. – Ангела, уйди! – закричал Кристиан. – Не смотри, пожалуйста, тебе не надо это видеть!

Гелия с трудом оторвалась от перил. Сверхъестественно обострившимся чувством она охватывала всё, происходящее вокруг, и жуть эта не вмещалась в сознание. Не совмещались плывущее отовсюду ощущение безумного страха, воздуха, рвущего лёгкие, стука сердца в самом горле и, разлитой кругом тишины, подчёркнутой трелью одинокой малиновки. Кристиан прокричал ей что-то сквозь стекло, разделяющее их, и Гелия, не слыша ни звука, поняла:

– Смотри! – кричал он. – Вы, называющие себя сильными и добрыми, сумели скрыть своих детей от смерти, а наши – вот они! Смотри, если можешь!

У самого подножия холма крестоносцы настигли бегущих. Гелия видела, как заросшая диким волосом тварь, разинув немо хохочущий рот, ударила клинком в спину мальчугану лет пяти, путающемуся в не по росту больших штанах, другой одним ударом свалил навьюченную узлами худую женщину. Один за другим падали дети, лишь девочка постарше, ухватив в охапку младенца, ещё расплескивала босыми ногами воду, хотя у неё не было ни единого шанса под безжалостным прищуром арбалетчиков.

Гелия сделала шаг, другой. Мир рушился, рвался с невыносимым запредельным грохотом. Всё, что было в жизни прежде – исчезло, оставалось лишь болото, пятна брошенных в грязь тел, тяжёлые испарения разогретой на солнце жижи, хохот пьяных солдат и надрывное: «ы-ы-ы!..», спасающейся девочки.

– Не смейте-е! – закричала Гелия и, путаясь в высокой траве, побежала навстречу опущенным лезвиям алебард, ещё не понявшим, что вместо пустого призрака, они наконец-то встретят живую и такую хрупкую преграду.