Мед жизни - Логинов Святослав Владимирович - Страница 10

Мёд перестал течь.

Наступил вечер, и в темноте чаша, ещё не остывшая мягко светилась, словно камень готов был расплавиться. Рыцари сошлись на её свет, собравшись вокруг тела Виктана. Они молчали, слова были не нужны, каждый знал, что здесь произошло.

Ночи в Блёклом Краю темны и беззвёздны. Но сегодня случилось небывалое: вечные тучи на западе разошлись, открыв пламенеющее зарево заката. Оно не гасло, уступая натиску тьмы, а разгоралось ярче, захватывая пядь за пядью, пока над стёртым горизонтом не показался краешек солнца, рассеявший мглу Блёклого Края. В ответ засиял гелиофор на мёртвой руке рыцаря. Два солнечных луча, соединившись, образовали в воздухе невесомый мост, на котором появилась светлая фигура. Она быстро и легко приближалась, искрящиеся одежды развевались как от сильного ветра, золотой венец блестел в струящихся волосах. Лицо женщины, неизмеримо прекрасное, сияло странным колдовским светом, не слепящим, но и не позволяющим взглянуть в упор.

Солнечный свет разливался повсюду, под этими лучами зловонно зашипела и испарилась шевелящаяся слизь – неуничтожимый Фартор вернулся в первобытное, бестелесное существование, чтобы вновь блуждать, сжигая себя завистью.

Рыцари молча расступились, небожительница, не коснувшись ногой камней, прошла мимо них и поднялась к чаше. Там на дне оставалось несколько последних капель мёда. Женщина наклонилась, провела по дну ладонью, собирая их. Чаша не погасла, мёд не почернел, как это случилось бы, дотронься до них нечистая рука смертного. Женщина опустилась к лежащему Виктану, свободной рукой подняла его голову. Вся горечь и сладость мира коснулась неживых губ. Виктан вздохнул и открыл глаза.

– Светлая богиня!.. – прошептал он, затем глаза его вновь сомкнулись, Виктан уснул, как спят герои, возвращённые к жизни чудом.

Облака на западе сошлись, исчезло солнце, померк гелиофор. Лишь остывающим светом тлела чаша, да светилось лицо богини, безмолвно глядящей на спящего Виктана. Рыцари тихо, стараясь не звенеть оружием, отошли и направились к старому лагерю. Там отныне, сменяя друг друга, будут вечно стоять в заслоне воины Тургора, чтобы никто не вздумал повторить безумную попытку: забрать себе общее сокровище, ради себя одного лишить всю страну смысла жизни.

Возле чаши остались лишь Светлая богиня да спящий Виктан, ещё не знающий, что гибель обошла его стороной. Вдалеке засветился костёр, приглушённо донеслись голоса. Возле чаши было тихо. Медленным движением Светлая богиня сняла венец. Лицо её померкло, лоб прочертила усталая вертикальная морщина. Виктан глубоко вздохнул во сне.

Спи, рыцарь. К утру твои раны затянутся, и новые неодолимые препятствия потребуют от тебя новых подвигов. А богиню ждут иные дела: на плите в баке кипятится бельё и расстелены на столе чертежи.

Мёд жизни – он сладок и горек.