Имперские ведьмы - Логинов Святослав Владимирович - Страница 13

– Куда? – крикнул Влад.

– В зеленое! Там Земля!

Никогда еще ни один пилот не совершал такого виража, подобные кунштюки были доступны лишь неуемной фантазии ведьм. Пелена взорвалась изумрудными сполохами, и Влад увидал Землю. Безбрежная бескрайняя даль, тянущаяся до горизонта и за горизонт, в бесконечность. Именно тот безбрежный простор, который должен быть на настоящей Земле. Гладко синело море, темным малахитом отсвечивали леса, дремучие, нехоженые… Заснеженные горы казались гравированными на фоне небес. И все это первозданное великолепие тянулось бесконечно, без границ и преград, – на север, запад, восток и юг.

Плотный ветер ударил Владу в лицо. Какой ветер? Даже на тысячекратно меньших скоростях любая, самая разреженная атмосфера покажется каменной стеной, о которую расшибется неосторожный корабль. Какие леса внизу, какое море, если проносишься быстрее, чем можешь заметить их, если обгоняешь самый свет? И все же ветер бил в лицо, а землю Влад видел сам, без помощи экранов, услужливо подстраивавших картину сверхсветового полета к слабому человеческому восприятию.

– Смотри! Смотри! – ликовала Чайка. – Это Земля!

– И там, что же, никто не живет?

– Там живем мы. По преданию, со Старой Земли улетело шестьсот шестьдесят шесть ведьм, а сейчас нас больше миллиона.

– Миллион человек на целую вселенную? Это меньше, чем ничего! Зачем же вы рветесь в океан?

Чайка рассмеялась, и смех ее слился со свистом ветра.

– Только там есть настоящая мощь! Здесь погасшему помелу, чтобы пробить завесу, надо копить силу полсотни лет, а там можно наловить бирюзовиц за каких-то два дня. А знаешь, сколько звездчатки слопала моя метелка, пока мы неслись через океан? Вы сотни лет живете там, но научились только переползать с одного острова на другой, вы не знаете, как богаты те просторы! И вообще, ведьма рождена, чтобы летать, а значит, мы не можем без океана.

– А что там? – Влад ткнул пальцем в вышину.

Бездонная голубизна глядела оттуда, чистая, без единого облачка; все облака ползали понизу. Тяжелое солнце, багровея, опускалось к горизонту, по всей бесконечной Земле разом наступал вечер, но в небесах не было заметно еще никакой лиловости, они вздымались на непредставимую высоту, так что хотелось взмыть туда и узнать, что находится за пределом, положенным каждому Икару.

– Там небо.

– Это я вижу. Но что дальше, за ним?

– Не знаю. И никто не знает. Туда можно лететь сколько угодно, хоть всю жизнь, но никуда не прилетишь. А когда захочешь вернуться, то окажется, что Земля совсем рядом, просто ты улетел очень далеко от дома.

– Здорово! Сюда бы наших физиков, уж они бы помудрили с такой анизотропией, – Влад еще выговаривал последнее мудреное слово, а руки его сами, независимо от разума, включили торможение. Ступа дернулась и, вопреки законам физики, мгновенно погасила скорость, неподвижно зависнув в воздухе.

– Смотри, – сказал Влад. – Дым.

– Ну, дым, – согласилась Чайка. – Горит что-то.

– Это не пожар. Это дым от костра или из трубы. Там люди.

– Нет там никого. Если бы там творилось хотя бы самое слабенькое колдовство, я бы заметила.

– Там люди, – повторил Влад и направил ступу к земле.

Игла патрульного катера лежала на берегу небольшого озера. Она лежала здесь уже давно, молоденькие деревца, проросшие вскоре после падения, успели вырасти и сплести свои ветви над тонким корабельным носом. Кормовая часть вросла в землю, в дюзы нанесло земли, и там ярко зеленел мох. Входной люк был широко распахнут, а рядом стояла приземистая деревянная хижина. Между этими двумя жилищами горел костер, на нем, в котелке, изготовленном из шлемофона, кипело какое-то варево.

Влад, отключив маршевый двигатель, опускал корабль на одних гравигенераторах, что было абсолютно невозможно во время шторма, когда гравитационные возмущения грозили превратить его в пар вместе с половиной планеты. Восьмидесятиметровая громада замерла, едва коснувшись травы. На самом деле корабль продолжал висеть, хотя со стороны казалось, что он стоит прочно и незыблемо. Чайка, давно уже в истинном виде стоявшая за спиной Влада, довольно кивнула. Очевидно, она тоже оценила изящество посадки.

Из хижины вышел старик. Судя по всему, он не слышал прибытия космического корабля и просто шел к котелку помешать свой суп. Но не заметить объявившуюся на берегу башню он не мог. Старик приставил ладонь козырьком ко лбу, словно намереваясь получше разглядеть свалившегося гостя, потом, спотыкаясь, поспешил навстречу. Изношенная до дыр форма пилота космических сил мешком болталась на тощей фигуре, на голове красовалась плетеная шляпа, напоминающая перевернутую корзинку, в руке зажата деревянная ложка, которой старик энергично размахивал.

Входной люк оказался почти на тридцатиметровой высоте, да и амбразура, через которую они выбирались раньше, сейчас была вознесена метров на десять. Сигануть с такой высоты – не проблема, а вот обратно не вспрыгнешь. На базе все есть: и гравитационный лифт, и обычный трап, а тут?.. Лишнего оборудования на истребитель не нагрузишь.

– Эгей! – крикнул старик. – Кто такие?

– Лейтенант Кукаш, Седьмая опорная база, – отрекомендовался Влад, тихо надеясь, что старик не станет слишком пристально разглядывать его форму, на которой начисто отсутствовали знаки различия.

– Лейтенант Якобсон, Первый истребительный флот! – старик поднес два пальца к корзинке, заменявшей шлем.

Охотник за торпедами! Тогда ясно, как его сюда занесло.

– Спускайтесь вниз! – крикнул старик, призывно взмахнув ложкой. – У меня как раз готов обед!

– Легко сказать – спускайтесь, – пробормотал Влад. – А обратно как?

– Обратно – я подниму, – тихо подсказала Чайка.

– Эх!.. – Влад огорченно махнул рукой и прыгнул.

Земля встретила его на удивление мягко. Очевидно, и здесь Чайка подстраховала слабое и беззащитное существо.

Сама Чайка спланировала, даже не прикоснувшись к помелу.

Лейтенант Якобсон приблизился к ним. То, что сверху казалось спотыкающейся на каждом шагу походкой, вблизи обратилось в бодрую старческую припрыжку. На лице отшельника не отражалось ни удивления, ни восторга при виде спасителей, лишь живейшая радость, вызванная приступом гостеприимства. И только опытный взгляд мог заметить в глубине глаз сумасшедшинку, объясняющую все.

– Мадмуазель! – воскликнул престарелый лейтенант, вновь поднося два пальца к головному убору. – Вам уже говорили, что вы прекрасны?

– Нет, никогда, – серьезно ответила Чайка.

– Значит, я буду первым. А вам, лейтенант, должно быть стыдно. Почему я, пожилой человек, должен говорить комплименты вашей даме?

– Я постараюсь исправиться, – улыбнулся Влад.

– Я как знал, что сегодня будут гости, – бормотал бывший истребитель торпед, непрерывно совершая приглашающие пассы в сторону костерка. – Похлебка получилась просто праздничная! Представляете, вчера в силки попали разом два кролика! То есть это, конечно, не совсем кролики, но я их так называю. Представляете, разом два! И я обоих сварил, все равно ведь испортятся. А тут как раз вы. Представляете, как удачно? Вы обязательно должны отведать супа. Это вам не боевой рацион, это настоящее! Пам-тирам-пам!

– Мы непременно отведаем вашего супа, – согласилась Чайка.

– Простите, лейтенант, а вы давно тут один? – спросил Влад.

– Порядком, – старик засуетился, засучил рукав комбинезона, глянул на экранчик наручного компьютера. – Сейчас доложу точно, у меня во всем порядок… Так-так… Я здесь один ровно шестьдесят три года, девятнадцать дней и… пятнадцать с половиной минут.

– Все-таки помело лучше, – уверенно произнесла Чайка. – Вы могли бы улететь отсюда уже тринадцать лет назад.

– Улетать отсюда? – воскликнул Якобсон. – Зачем? Кем я был там? Лейтенантом! Одним из миллиона лейтенантов имперского флота. А здесь я все! Представляете? Все вокруг существует для меня! Этот закат… О! Сегодня он для нас троих, это прекрасно, это вносит разнообразие в жизнь, но вчера он был только для меня. Для меня наступает весна, для меня гремят грозы и цветут цветы. Для меня кролики плодятся в кустах. Если бы не я, кто радовался бы красоте, кто одушевил бы все это, пам-тирам-пам?