Автопортрет - Каралис Дмитрий Николаевич - Страница 45

Я поставил банку обратно под топчан и стал думать о сюжете своей повести.

Думалось не ахти как, и я позвал Дамку и угостил ее булкой с маслом. Она подержала кусок во рту и с виноватым видом опустила его на пол. "Ага! Ты булкой брезгуешь! Ты думала, я буду кормить тебя артишоками? Да? Признавайся - ты так думала? Ты думала, что я, бедный механик, буду кормить собаку заморскими артишоками? Булку она не хочет, подавай ей артишоки. Ну и собаку я подобрал в кустах - просто королевских кровей. Артишоки ей, видите ли, подавай. Может тебе еще за анчоусами самолет во Францию послать?" Дамка застыдилась и дожевала булку. Глаза ее сразу повеселели: "Вот видишь, я все съела! Вовсе я не просила анчоусов с артишоками. Поиграй со мной!" Я ее похвалил и вышел с нею на улицу. Загадочные словечки - анчоусы с артишоками. Понятия не имею, что это такое. А нахально лезу в писатели...

"Все, что мне упало с неба, - любил говорить Н., - это три жены и три статьи Уголовного Кодекса. Остального добился сам."

17 декабря 1984. Деж. в ОТХ.

Вчера получил свою машинку из ремонта - ей переделывали шрифт на стандартный.

Немецкая трофейная машинка, ни разу не смазанная года эдак с 1947, исправно служила мне. Она досталась от отца и старшего брата, которые, скинувшись, купили ее в 1960 году в комиссионке. Побывав в руках мастера, машинка стала работать почти беззвучно, маслянисто клацая и мягко скользя кареткой. Я подремонтировал футляр и теперь хочу оклеить его дерматином, как посоветовал мастер. Шрифт четкий и красивый. Вчера вечером печатал и радовался. А года два назад я оставил ее в электричке, выйдя на "69 км", и чуть не расстался с нею навсегда. Меня спасло, что у кассира на платформе был телефон, и она созвонилась с милицией на станции Сосново, и дежурный сержант встретил поезд и забрал с полки во втором вагоне мою "Грому".

Забрать-то он забрал, но возвращать не поспешил. В тесной комнатке железнодорожной милиции мне предложили объяснить, по какому праву я имею в личном пользовании множительную технику, а именно - пишущую машинку.

Назваться писателем мне не хватило духу. Я, немного нервничая, объяснил, что машинки открыто продаются в комиссионных магазинах, и я как нештатный корреспондент нескольких центральных и ленинградских газет печатаю на ней свои материалы. Возьмите, дескать, подшивку газеты "Смена" за последние месяц-два, и вы найдете там мои рассказики. Есть у вас "Смена"?

- Понятно, - сказал сержант, разглядывая мой единственный документ проездной билет с фотокарточкой. - Пиши расписку, что получил.

Сев в обратную электричку, я обнял и расцеловал футляр машинки. А потом стал называть себя последними словами, но не сердито, а напевно, радуясь возвращенной потере: "Ну я и чудило с Нижнего Тагила... Ну и обормот. Раззява хренов..."

С тех пор я зарекся выносить машинку из дома. В крайнем случае привязывать ремнем к руке и в транспорте держать ее только на коленях или зажатой между ног.

Немецкая трофейная машинка - это, пожалуй, единственное, что дала нашей семье война.

26 декабря 1984 г. Дежурю в ОТХ.

Мой рассказ "Этажи" прочитал А. Житинский. Говорит, понравился. Я отнес его в "Неву".

Вчера был в Зеленогорске. Ездил за картошкой. Мороз и солнце. Ольга потеряла 25 руб. Может, сперли на работе - не знает.

На днях у Максимки в садике был новогодний концерт. Я помогал устанавливать елку, а на следующий день присутствовал. Максимка прокричал с выражением стишок: "Возле елочки кудрявой все мы весело попляшем. Раз, два! Раз, два, три, ну-ка, елка, посмотри!" Мальчики были в масках Петуха, девочки - зайчиками. Дед Мороз ходил с волшебной палкой, в набалдашнике которой зажигалась звездочка, и затевал с детьми игры. Потом - подарки из мешка. Мне понравилось.

Прочитал "Варраву" - повесть Пер Лагерквиста (швед) об отпущеннике Варраве, которого отпустили, помиловав, вместо Христа.

Интересен стиль повести. Необычен. Повествование движется через внутренние монологи героев, их размышления, т.е. почти всегда опосредовано. Автора совсем не видно.

Сегодня же прочитал роман-газету "Неоконченный портрет", А. Чаковского. Интересно. О Франклине Делано Рузвельте. Автор пишет, что есть наказание, посылаемое Господом, а есть испытания - для закалки человека, и надо их различать. Испытания, думаю, могут быть не только бедами, но и напротив богатством, славой и т.п. кайфами земными.

Очень холодно. Морозы до - 25. В нашем вагончике мерзнем и при трех электрических печках - все выдувает ветром.

28 декабря 1984. Гатчина.

Рано утром зазвонил местный телефон. Я, не зажигая света, снял трубку и ответил. Звонили из диспетчерской. Было очень плохо слышно. Выяснилось, что держу трубку вверх ногами.

По японскому обычаю, до Нового года надо отдать все долги, сделанные в уходящем году. Раньше, если японская семья не могла этого сделать, она снималась со своего места и шла на другое, более удачливое. И от стыда перед соседями. Такой вот обычай.

Может, и мне отвалить куда-нибудь по японскому обычаю?..

1985 год

С Новым годом! Прощай, 1984-й год!

Сегодня узнал из печати, что родился под знаком Быка (по восточному календарю), и наступивший год принесет мне удачу.

Тридцатого декабря ездили на Герцена, к Ольгиным родителям.

Дед Мороз (Юрий Эдуардович) принес всем подарки, Максимка рассказал ему стишки, сплясал немного, и мы посидели за столом..

31-го дома нарядили елку, попросили хором, чтобы она зажгла свои волшебные фонарики, и тут же, у елки, пили лимонад, жгли бенгальские огни и стреляли хлопушками с сюрпризами. Было весело и хорошо. "Елка, зажгись! Елка, погась!" - командовал Максимка елочке, а я незаметно втыкал штепсель в розетку. Максимка признался, что верит в мое умение колдовать. Мне было приятно и интересно.

Шампанское, которое я сунул в морозилку, замерзло - в нем, как подводные лодки, плавали льдинки, и за пятнадцать минут до Нового года я бросился отогревать бутылку водой из-под крана. Отогрел. Шампанское в бокалах было пронзительно-ледяное.

Уложив Максимку спать, мы вышли на балкон, где грохнули хлопушками и зажгли бенгальские огни. Над Васильевским островом, в низком небе, таяли и опускались огоньки ракет - то озорничали морячки.

Настроение все эти дни было приподнятое и доброе. Хотелось бы прожить так весь 1985 год.

Пишут подмастерья - вычеркивают мастера.

3 января 1985г.

Утро. Гараж. Ночью мне снился брат Феликс. Мы с ним собирались оклеивать декоративной пленкой Ольгин рояль, а затем - стены старинного помещения с высокими потолками. Потом оказались в тесном туалете при кафе. И стали рассуждать о зарплате официантов этого кафе. Высокие стены с лепниной, сводчатые потолки. Не помню - выпили мы с ним или нет?

Снилось, что я связан с партизанами, пробираюсь к ним лесом, убиваю из засады нескольких немцев; убиваю по-настоящему, безжалостно, подкарауливая их поодиночке возле карьера, где добывают гранит.

Затем недолгое чувство страха - меня выследили, мне грозит окружение, громкий лай собаки, и я просыпаюсь - наша Дамка тявкает в тамбуре вагончика.

Семь утра, пришел колонный Леша Туманов, и мы с ним говорим немного о работе, о предстоящем дне. Затем я иду в ремонтный бокс умываться, ставлю на плитку чайник. Приходят первые водители, и я узнаю что температура -17.

6 января 1985г. Воскресенье. Дежурю в ОТХ.

Холода до 30 градусов.

Читать ничего не взял - забыл, и теперь маюсь, приходится бездельничать в литературном плане.

Из самоутверждения вымыл в вагончике всю посуду, навел порядок и удлинил провод у электропечки, чтобы ее можно было засунуть под топчан. Теперь готовлю обед из болгарского сухого супа и пельменей. Эл. плитка греет плохо, и ожидание обеда может растянуться часа на два.

Кто-то оставил трехлитровую банку соленых огурцов, и я грызу их понемногу. Еще есть сало с перцем, колбаса, чеснок, чай, сахар, ириски. Прекрасно! Что еще надо? Чистую бумагу. А ее и не оказалось - забыл взять, хотя папку с черновиками и положил в сумку. Растяпа!