Автопортрет - Каралис Дмитрий Николаевич - Страница 4

- Не понял... - Он смотрел радостно и удивленно.

- Ступай к себе. Мешаешь.

- А если не пойду? - продолжал нарываться он.

Я молчал.

- А если не пойду? Что будет?

Я неспешно поднялся с кровати и, не надевая тапочек, дал ему с правой в челюсть. Он отлетел к дверному косяку. Я видел, что он поплыл. "Ах ты, сука!" - он вяло оттолкнулся от стены и шагнул ко мне. Добавил ему с левой. Он кувырнулся через Валеркину тумбочку и опрокинулся на кровать. Я ухватил его за горло и за волосы. "Валера, открывай дверь!"

Вывел его на площадку и долбанул башкой о дверь его квартиры. Она открылась, и я впихнул его в сивушную темноту.

Думал, он придет с корешками разбираться, но через десять минут из кухни, где мы сидели с Валерой, услышали его истошный вопль: "Дайте, я ему сам вмажу!". И начался очередной междуусобный махач. У нас с полки полетели кастрюли.

Пришел Коля Максимов и одобрил мои действия. "Это же волки позорные, псы троекуровские, молодняк сопливый. У меня в кладовке черенок от лопаты стоит, если надо - бери, не стесняйся. С ними только так и можно, - Он показал, где за ватниками стоит черенок. - Пусть только сунутся! Я старший по квартире, отхреначу, только вьет!" Коля отхреначит - кулаки, как ведра.

Лет пять не дрался, не было повода. И вот - пришлось...

1 9 8 2 год

5 января 1982г.

Мы стояли перед заснеженной насыпью и ждали, когда пройдет курьерский поезд. Лунная ночь, звезды, мороз. Мы прошли скрипучей тропкой через стылое поле, и нам было холодно. Экспресс промчался мимо, тяжело продавливая рельсы. От него пахнуло кислым запахом угля, которым топят чайные котлы, и туалетного мыла. Эдакая лавина света, тепла, уюта и веселой дорожной суеты. Кто-то из "химиков" сказал: "Эх, сейчас бы уехать куда-нибудь..." Я вспомнил свои бесшабашные дорожные приключения, командировки (точнее - мелькнуло ощущение всего этого), и поезд умчался вместе с гулом и снежным ветром. Мы шли в ночную смену на домостроительный комбинат.

В раздевалке, шнуруя тяжелые ботинки, я еще раз вспомнил уютный поезд и красный огонек сквозь колючий ветер на последнем вагоне. Кажется, он шел в Ригу.

. Написать бы повесть "Спецкомендатура No2". Только где ее напечатаешь?..

"Фирсов стал предусмотрительнее. Иногда он ловил себя на мысли, что пытается в простейшем житейском деле - будь то поход с пустыми бутылками к приемному пункту или переход улицы - отыскать возможный криминал и избежать его. "Где бутылки взяли?" - "Дома. Жена может подтвердить. Обратите внимание - водочных нет - только пиво, лимонад и сухое". - "Почему оказались на середине улицы при красном сигнале светофора?" - "Не успел закончить переход по зеленому, при загорании желтого сигнала остановился на разграничительной линии..."

Повышенная осторожность огорчала Фирсова, но что сделаешь, если за время, проведенное им в рабочем общежитии под Ленинградом, называемом спецкомедатурой и обнесенном высоким металлическим забором, он насмотрелся живых иллюстраций ко всем разделам уголовного кодекса, исключая, пожалуй, лишь преступления, связанные с изменой Родине и фальшивомонетничеством.

Из-за какой только дури не попадали люди на стройки народного хозяйства, прозванные "химией" то ли в честь незабвенной химизации народного хозяйства, на фронты которой посылались первые ласточки Указа 1964 года, то ли из-за полной неразберихи в статусе условно-осужденного: с одной стороны, осужден условно и свободы терять не должен, с другой стороны - обязан трудиться там, куда пошлют, и спать, где тебе укажет милиция; она же даст разрешение на поездку в выходные дни домой. Ссылка не ссылка, высылка не высылка, но живешь за забором и паспорт твой в спецчасти под замком. Но избирательных и иных гражданских прав при этом не теряешь. Одним словом химия.

Каких только разгильдяев, ханыг, прохиндеев, чудиков и обормотов не встретил Фирсов в спецкомендатуре

На первом месте по представительству шла пьяная дурь с кулаками хулиганы, бакланщики, статья 206 за разными частями. Как казалось Фирсову, их лечить следовало, а не осуждать, пусть и условно. Они и там, за забором, углядев слабые стороны надзора, "клали на все болт" и пили в дни получек, как чесоточные лошади, пока их за нарушение режима не отправляли на зону "закрывали". Это племя - пришибленное и тусклое в безденежье, неразговорчивое по трезвости, но горластое во хмелю - уходило на зону, но не избывало - с воли, в узкий турникет КП перлись и перлись с чемоданами и рюкзаками новые бакланщики, обнадеженные слухами о половине срока и условно-досрочном освобождении - УДО. Но какое там УДО!.. Единицы уходили "по половинке" и десятки - в зону, в зону... "химия - это свобода в кредит", как мудро выразился Славка Гостомыслов, кандидат наук из Университета, придя в первый же вечер засвидетельствовать свое почтение образованному коллеге. Замечен в пьянке - минус. Отсутствовал на вечерней проверке без уважительной причины - минус. Удрал в самоволку или задержался из увольнения - ба-а-льшой минус, лишаешься права выезда на шесть месяцев. Не вышел на работу - опять минус. А для УДО надо не иметь ни одного минуса, а лишь одни плюсы: грамоты, благодарности, заседать в совете общежития или отряда...

На втором месте шли, пожалуй, хозяйственники - строители, бухгалтера, директора фильмов, торговля и прочий люд с руководящим положением. Те вели себя тихо, но жестко, собирались по вечерам в своих чистых квартирах, чаевничали, смотрели привезенные из дома телевизоры, беседовали неспешно и заседали в советах отряда, а то и общежития - "советчики". Они и решали, кому из провинившихся вынести предупреждение, кому выговор, кого лишить поездки домой на выходные. Все, что строже - брала на себя администрация. "Советчики" не жаловали бакланщиков; случалось, и били втихаря, но начальству их сами не сдавали, к зоне не подталкивали, понимая, что если здесь человеку не сахар, то там и подавно не мед.

Много было народу, угодившего под суд от автомобильной баранки - наезд на человека, аварии с увечьями и смертельными исходами, и хотя Фирсов тоже шел по этой самой 211-й статье, не являясь ни владельцем личного автомобиля, ни профессиональным шофером, этот контингент не принял его за своего, поскольку Игорь сразу же был отнесен к "начальству", и в отряде за ним укрепилось негласное прозвище "доцент", навеянное, очевидно, его аспирантским прошлым.

Взяточники, мошенники, спекулянты, неумышленные убийцы, случайные поджигатели, мелкие воришки, "халаты" (допустившие преступную халатность), уклоняющиеся от уплаты алиментов или воинской повинности находились в комендатуре в качестве прослойки, дополняя общую картину человеческого безрассудства и страстей.

Но были люди и вовсе, как казалось Фирсову, случайные, угодившие под суд либо по незнанию законов, либо потому, что закон сам не знал в своей неуклюжести, чего ему надо от человека, и лез на него, как танк на врага: дави его, гада, и все тут!.."

Как только выдается свободная минута, вся бригада садится за домино. Я не люблю эту игру, она для меня как некий символ идиотизма. Как семечки на улице. Шура, родом с Урала, ждущий с семьей очереди на жилье от ДСК, на мой вопрос, почему им нравится эта игра, ответил своим занудливо-нравоучительным голосом:

- Попробуй - узнаешь. Кому что нравится. Некоторым вот шахматы нравятся. Находят же в них что-то интересное...

Я выдвинул тезис, что неплохо бы включить домино в олимпийские виды спорта.

Сборная СССР по домино! Хорошо звучит...

- Ага! - сказал Борька. - А как против узкоглазых играть? Хрен поймешь - перемигиваются они или это рожи у них такие? У нас два казаха в армии были - чурки - чурками, а всех обыгрывали, пока им морды не набили. Перемигивались азбукой Морзе, суки...

8 января 1982г.

Полнолуние. Ученые сделали вывод, что в полнолуние мужчины наиболее агрессивны, а женщины наиболее интуитивны.

Вчера в ночную смену эта научная теория была подтверждена практикой.