Тарзан и «Иностранный легион» - Берроуз Эдгар Райс - Страница 13

– Пожалуй, вы правы, – сказал он.

Он пожал ей руку.

– Бедная девочка.

– Не жалейте меня, – проговорила она почти сердитым тоном. – Я не плакала тогда и не плакала позже, но, если вы будете меня жалеть, я заплачу.

Сделала ли она ударение на слове «вы»? Он решил, что сделала, хотя и еле заметное.

Вскоре весь маленький отряд собрался вокруг костра. Тарелками служили широкие листья, вилками – заостренные бамбуковые щепки, и, конечно, у каждого был свой нож. Они пили из тыквенных сосудов.

Кроме фазанов и оленины, у них были фрукты и жареные семена дуриана. Им жилось не так уж плохо в этой стране изобилия.

– Подумайте о бедных «собачниках» там на базе, – сказал Шримп. – Они питаются консервированным месивом из мяса и овощей и другой подобной же гадостью.

– Я поменялся бы с любым из них сию же минуту, – заметил Джерри.

– Что такое «собачники»? – спросила Корри.

– Ну, я думаю, первоначально это означало то же, что «пехотинец», но потом стало прозвищем каждого, призванного в армию, – объяснил Джерри.

– Каждого джи-ай, то есть американского солдата, – добавил Шримп.

– Какой странный язык! – воскликнула Корри. – А я думала, что знаю английский!

– Оставайтесь с нами, Корри, и мы усовершенствуем ваш американский и испортим ваш английский. Джерри засмеялся.

– Если вы обратите особое внимание на лексикон сержанта Розетти, то они оба будут испорчены, – вставил свое слово Бубенович.

– Почему тебе не нравится мой американский язык, умник? – спросил Шримп.

– Мне кажется, что сержант Шримп остроумный человек, – вступилась за него Корри. Розетти густо покраснел.

– Раскланивайся, остряк. Бубенович засмеялся.

ГЛАВА IX

Перед ужином Тарзан срезал с огромного дерева два широких куска коры. Куски коры были не менее дюйма толщиной, упругие и крепкие. Из них он вырезал два диска приблизительно в шестнадцать с половиною дюймов в диаметре. По краю каждого диска он вырезал шесть глубоких бороздок, оставив между ними пять выпуклостей. Сидя у костра, Корри, Джерри и остальные с интересом наблюдали за его работой.

– Что это за дьявольские штуки вы делаете? – не выдержал, наконец, пилот. – Они походят на круглые плоские ступни с пятью пальцами.

– Благодарю вас, – ответил Тарзан. – Не знал, что я такой хороший резчик. Эти «штуки» предназначаются для того, чтобы обманывать врагов. Я не сомневаюсь, что этот негодяй очень скоро вернется сюда с японцами. Туземцы – хорошие следопыты, и они очень хорошо знакомы с нашими следами. А следы самодельных сандалий без труда различит даже самая большая бестолочь. Поэтому мы должны стереть их. Для этого мы пойдем в лес сначала в другом направлении, в котором мы действительно собираемся пойти, и оставим следы, по которым сразу же распознают наш отряд. Потом мы вернемся назад в лагерь через кустарник, где можем идти, не оставляя отпечатков, и начнем наш путь по тропе, по которой и намеревался идти наш отряд. Трое из нас пойдут, каждый ступая точно в отпечаток ноги идущего впереди. Я понесу Корри на руках. Для нее будет утомительно делать мужские шаги. Бубенович будет замыкать шествие, привязав эти планки к своим ногам. Он будет наступать на каждый отпечаток ноги, который сделаем мы. И таким образом мы оставим после себя лишь следы, похожие на отпечаток ног слона.

– Черт побери! – воскликнул Розетти. – Но у слона ведь не такие большие ноги.

– Я не вполне уверен относительно индийских слонов, – согласился Тарзан. – Но окружность передних ног африканского слона равняется половине высоты животного в плечах. Таким образом, эти отпечатки соответствуют высоте слона, равной приблизительно девяти футам. К несчастью, Бубенович весит много меньше слона, так что следы будут не так похожи, как хотелось бы. Но будем надеяться, что туземцы вообще не будут обращать внимания на следы слона, а будут заняты поисками наших. Если они все же присмотрятся, то очень удивятся, увидев следы двуногого слона. Вы, Джерри, будете сегодня нести первую вахту – два с половиной часа. Шримп будет последним – от трех до шести. Спокойной ночи!

На следующее утро они поднялись рано. Проглотив холодный завтрак, они проложили ложный след, а сами отправились в противоположном направлении. Замыкая шествие, Бубенович со всей силой наступал на отпечатки ног того, кто шел впереди него.

К концу мили, которую Тарзан считал необходимым пройти для маскировки их следов, это был уже довольно усталый «слон». Он присел на обочине тропы, снял свои громоздкие «ноги» и отбросил их в сторону. Но Тарзан тут же поднял их и швырнул подальше в чащу кустарника.

– Это было трудное поручение, сержант, но вы наиболее подходили для этого.

– Я могу нести Корри…

– А ведь этот человек имеет жену и ребенка! – проворчал Шримп.

– У полковника больше прав – он старше чином! – возразил Бубенович Джерри.

– О, нет! – воскликнул Тарзан. – Просто я не мог доверять охрану Корри волкам.

Корри рассмеялась, глаза у нее блестели.

Ей нравились эти американцы с их странными шутками и пренебрежением к условностям. Англичанин, хоть и более сдержанный, очень подходил к их компании. Джерри говорил ей, что он лорд, но сама его личность произвела на нее гораздо большее впечатление, чем титул.

Внезапно Тарзан поднял голову и втянул воздух ноздрями.

– Поднимайтесь на деревья, – сказал он.

– Кто-нибудь идет? – спросила Корри.

– Да, один из «родственников» сержанта – с двумя парами конечностей. Это одинокий самец. Иногда такие бывают свирепы.

Он подсадил Корри на свисавшие ветви, в то время как другие вскарабкались на соседние деревья. Тарзан улыбнулся: они становились довольно ловкими. Сам он продолжал стоять на тропе.

– Вы ведь не собираетесь оставаться там? – спросил его Джерри.

– Некоторое время. Я люблю слонов. Они мои друзья. Большинство из них любят меня. Я узнаю заранее, если он захочет напасть на меня.

– Но это не африканские слоны, – настаивал Джерри.

– Индийские слоны не такие дикие, как африканские, и я хочу провести эксперимент. У меня есть теория. Если она окажется неправильной, я успею спастись на деревьях. Всегда видно, когда слон собирается напасть: он поднимает уши, изгибает хобот и начинает трубить. Теперь держитесь, пожалуйста, на деревьях, не разговаривайте и не шумите. Он уже приближается.

Четверо человек на деревьях застыли без движения и стали ждать появления слона. Корри боялась за Тарзана. Джерри считал глупостью идти на такой риск, а Шримп хотел иметь в такой момент автомат.

Вдруг на тропе показался огромный корпус животного. Когда маленькие глазки увидели Тарзана, животное остановилось.

Тотчас же уши его поднялись, а хобот изогнулся вверх.

Он готовился к нападению. Эта мысль возникла у всех четверых, сидевших на деревьях.

Губы Корри двигались. Они беззвучно повторяли мольбу:

– Скорее, Тарзан! Скорее!

Наконец Тарзан заговорил. Он использовал язык, который, как он верил, был общим для большинства зверей – материнский язык великого племени обезьян. Немногие могут говорить на нем, но он знал, что многие понимают его.

– Йо, Тантор, Йо! – сказал он.

Слон раскачивался из стороны в сторону. Он не затрубил, а уши его медленно опустились, и хобот распрямился.

– Йод! – произнес Тарзан.

Большой зверь поколебался один момент, потом пошел по направлению к человеку. Он остановился перед ним, его хобот вытянулся и начал ощупывать тело человека. Корри вцепилась в ветку дерева, чтобы удержаться от падения. Она теперь поняла, почему некоторые женщины в момент большого волнения падают в обморок.

Тарзан погладил хобот слона и тихо прошептал что-то.

– Абу Тандала! – приказал он.

Слон встал на колени. Тарзан обвил хобот вокруг своего тела и вновь приказал:

– Нала бьят!

Тантор поднял его и посадил себе на голову.

– Уинк! – скомандовал Тарзан. Слон двинулся по тропе, пройдя под деревьями, где сидели четверо пораженных людей.