Смежный сектор - Ливадный Андрей Львович - Страница 53

– Ты должен понять разницу, между нашими образами мышления. – Андрей то же не отступал от избранной линии. – Они помнили все, благодаря механизму наследственной памяти, а наше сознание формировалось сызнова, под воздействием наступивших условий выживания.

– Ладно... Оставим пока историю. – Насупился Доминик. – Сможешь ответить на последний вопрос? Почему он остановил своих бойцов? Зачем привел нас сюда, если им оставалось сделать последнее усилие, чтобы покончить с нами?

– Дрог узнал меня. – Ответил Андрей. – Я репликант, не забывай. Копия Андрея Лозина. В критический момент нашла выход информация, зашифрованная в мой геном. Дрог понял это, как понял, что если он причинит вред тебе, все опять вернется на круги своя...

– Порвал бы им глотку за командира? – Искоса посмотрев на лозина, спросил Доминик.

– Я человек.

– Я это знаю Андрюша...

...

Ни в одном бою Ван Хеллен не испытывал такого надрыва чувств, как сейчас во время долгого пути по нескончаемому спиральному коридору.

Он еще не верил, что окончилась война. Не представлял, что произойдет дальше, словно выбили почву из-под ног, и он падал в пропасть, не видя дна...

Зал спящих представлял собой огромное помещение, расположенное под самым сводом «гнезда» чужих.

Перед мембраной Дрог остановился.

– Я могу просить, человек? – Обернулся он к Ван Хеллену.

Доминик кивнул, выжидающе глядя на ксеноморфа.

– Разрядите оружие.

– Это зачем?

– Вам не понравиться увиденное. Я не хочу, чтобы кто-то пострадал.

Ван Хеллен молча нажал сенсор сбрасывателя, поймав в ладонь магазин ИПК.

Остальные повторили его жест.

Лозин не удержался от нервной усмешки. В некоторые моменты ксенобианин вел себя как ребенок.

Однако когда плотная мембрана, неприятно чавкнув, пропустила его в зал, Андрей понял, чего опасался Дрог.

Сиюсекундной реакции, моментального ответа на шок, когда руки действуют быстрее помутившегося на миг разума.

– Нечисть!... – Вырвалось у Ван Хеллена.

В его уже был нож, когда командир почувствовал: с двух сторон его держат Курт и Антон.

– Доминик, Дрог ведь предупредил нас! – Голос Андрея привел командира в чувство.

– Хорошо, отпустите.

Клинок мягко скользнул назад, в ножны.

На первый взгляд ксенобианская «аппаратура», аналогичная камерам низкотемпературного сна, выглядела, будто кладовая, куда неведомый паук сложил про запас парализованные тела жертв.

Гротескные образования, состоящие из черных смолянистых нитей, начинались от пола и наискось тянулись к потолку, образуя отдельные сегменты, в глубине которых, под полупрозрачной живой пленкой лежали люди...

Их лица, плотно обтянутые чужеродной субстанцией казались восковыми, грудь не вздымалась в дыхании, они выглядели скорее мертвыми, чем живыми.

– Процессы метаболизма замедлены в тысячи раз. – Не дожидаясь вопросов, в абсолютной тишине проскрежетал Дрог. – Они получают кислород и питательные вещества через капилляры кожных покровов.

Ван Хеллен преодолев дрожь, шагнул к одной из «камер».

Его ладонь медленно легла на грудь Сергея Лукорьева, соприкоснувшись с чужеродной пленкой, облегающей кожу, будто тонкий слой полупрозрачной резины.

Некоторое время Доминик простоял в напряженной выжидательной позе, затем, ощутив что-то, медленно повернул голову и выдохнул, едва шевельнув побелевшими губами:

– Сердце. Бьется. Я почувствовал удар.

Перед глазами Ван Хеллена плавали призрачные картины, выхваченные своенравной памятью из недавнего прошлого: он снова видел поляну с тремя воронками, успевшими наполниться темной водой, истоптанную землю с фрагментами обглоданного неизвестными падальщиками хитина, пустые магазины от ИПК и... ни одного тела.

Он повернул голову, силясь узнать находящегося в соседней камере человека, но заострившиеся черты лица были незнакомы Доминику, – человек явно не принадлежал к отряду Лукорьева, он выглядел намного старше репликантов.

Сзади подошел Андрей Лозин.

Его сердце билось гулко и часто. Казалось, от Андрея в эти минуты исходит жар, черты лица исказились, – он явно узнал спящего, но губы словно онемели, не в силах произнести имя, которое выталкивали глубины памяти.

Не он, а отец смотрел сейчас похолодевшим взглядом на Диму Логинова, – компьютерного техника, третьей дивизии ВКС России.

Дым...

Подтверждая внезапную вспышку памяти, взгляд нашел на гладко обритой голове бывшего лейтенанта ВКС два шрама – сюда были имплантированы шунты, которые ксенобиане вживляли людям, чтобы получить возможность управлять их разумом.

Андрей медленно повернулся.

Дрог стоял в стороне, давая людям возможность пережит шок от увиденного.

– Я не лгал. – Медленно, отчетливо проскрежетал он.

Лозин, поборов внезапное, труднопереносимое раздвоение личности, произнес:

– Его необходимо разбудить. В первую очередь.

– Почему?

– Этот человек знает все о компьютерных системах «Тандема».

Ван Хеллен подошел к ним и глухо произнес из-под кислородной маски:

– Будить нужно всех. Отряд Лукорьева, резервный экипаж, – всех спящих.

– Это невозможно. – Ответил Дрог и тут же уточнил поправившись: – Не сразу. Только партиями. По пять человек.

– Почему? – Голос Доминика зазвучал резче.

– Специалисты. Мало. – Дрогу, оказывается, тоже не чуждо волнение, а Андрей думал, что ксенобиане все-таки бездушны, не способны к открытому проявлению эмоций. – За просыпающимися нужен особый уход. Пробуждение займет не один день. Если торопиться, люди могут пострадать.

– Хорошо. – Обдумав его слова, согласился Доминик. – Сколько нужно времени?

– Если исчислять время в земных сутках, стандартных для «Тандема» – неделя на пробуждение одной партии. – Ответил ксенобианин.

– Выходит двадцать человек в месяц...

– Я не могу ускорить процесс. Ты обвинишь меня, человек, если кто-то погибнет при пробуждении.

Довод прозвучал убедительно.

– Вы должны решить, кого пробуждать первыми.

Ван Хеллен кивнул, жестом отзывая в сторону Андрея, Вадима и Курта.

– Какие будут соображения?

Зигель и Постышев промолчали, давая понять, что для них все спящие равны.

– Ты, Андрей?

– Нужно будить Логинова. Он сможет указать, кого из сменного экипажа «Тандема» следует включить во вторую партию.

– В таком случае я хочу, чтобы в первую очередь разбудили Сергея Лукорьева и еще троих бойцов моего бывшего отряда. Это усилит нашу группу на случай внезапных осложнений.

Андрей молча кивнул. Командир прав. Случиться может всякое, и четверо опытных разведчиков, хорошо знающих смежный сектор, на первых порах не менее важны, чем члены сменно экипажа «Тандема».

– Я согласен.

Доминик хотел обратится к Дрогу, но задержал взгляд на Лозине.

– Тебя что-то тревожит? – Безошибочно определил он.

Андрей кивнул, не зная, как определить свое внутреннее состояние.

– Здесь, среди спящих должен быть настоящий Лозин. – Наконец, ответил он, справившись с обуревавшими его чувствами.

Ван Хеллен невольно вздрогнул. Он совершенно забыл, что перед ним стоит репликант. Это понятие улетучилось из сознания после всего пережитого вместе...

– Пойдем. – Он взял Андрея за локоть.

– Куда?

– Отыщем его.

Лозин не шелохнулся, словно окаменел.

– Андрей, ты уже давно не репликант. Ты человек, у тебя свой опыт, свой взгляд на мир. Ты спас меня, Курта, Антона, и в конечном итоге – их всех – Доминик кивнул в сторону камер, где застыли тела спящих. – Он твой брат, понимаешь?

Брат.

Слово отдалось в душе и рассудке неведомой ранее теплой надеждой.

...

Они отыскали его в противоположном конце зала.

Отдельный сегмент, несколько меньший по размерам, чем другие, сразу привлек внимание Ван Хеллена.

– Я не понимаю... – Андрей невольно отшатнулся, когда понял, что органическая пленка покрывает тела десяти-двенадцатилетних детей.