Смежный сектор - Ливадный Андрей Львович - Страница 35

Лицо Ван Хеллена выглядело осунувшимся, кожа посерела, черты заострились. Вследствие ранения он потерял много крови, но держался, не позволяя слабости взять верх над силой воли.

Проследив за взглядом Андрея, Доминик лишь коротко кивнул, не желая показывать, что усиливающийся с каждой минутой информационный прессинг для него гораздо тяжелее, чем последствия боя, ранений и нескольких суток непрерывного бодрствования.

Красноречивый взгляд командира был понятен без комментариев.

Окрестности кишели боевыми особями ксеноморфов, переборки наглухо задраены, двое из четверых членов группы все еще пребывают без сознания.

– Давай Андрей... – Ван Хеллен присел у стены. – Нам все равно остается лишь ждать. Так хоть проведем время с пользой...

Лозин перевел взгляд с землистого лица командира на свою ладонь.

Пальцы слегка дрожали.

Взяв кристаллодиск, пронумерованный цифрой "1", он вставил его в гнездо считывающего устройства.

Механический бутон начал закрываться, принимая носитель информации, и тот час в полуметре над полом чуть в стороне от терминала воздух как будто сгустился, формируя объемный голографический монитор.

Внутри ограниченного объема уплотнившегося воздуха внезапно начало проступать изображение: за рабочим столом, окруженным блоками кибернетических устройств сидел человек лет сорока.

– Андрей, он похож на тебя... – Невольно вырвалось у Доминика.

Ксенобианин, прикованный к стойке, издал резкий шипящий звук.

Лишь Лозин молчал, в немом потрясении глядя на отца...

Глава 5.

Прошлое...

– Запись первая. – Прозвучал в наступившей тишине ровный синтезированный голос, и вдруг губы человека шевельнулись:

– Здравствуй сын. – Негромко произнес он. – Я знаю, что ты сейчас спишь. Мне трудно думать о том расстоянии, что разделило нас.

Сегодня в границах Солнечной системы сенсоры зафиксировали появление Иных.

Ты знаешь, что после падения родной планеты ксенобиан мы ждали их... и, тем не менее, даже в моей душе теплилась слабая надежда, что Землю минует повторное вторжение. Когда ты улетал, мы только приступали к строительству второго оборонительного рубежа, защищающего орбиты нашей родины. Сейчас я нахожусь на новом командном пункте, надежно укрытом и замаскированном в толще лунных пород. Отсюда мне предстоит в ближайшие дни руководить флотом.

Пока мы не владеем подробной информацией о силах вторжения. Датчики, расположенные за орбитой Плутона фиксируют до двухсот материальных объектов, имеющих геометрически правильную форму. Это сферы, каждая не меньше ста километров в диаметре. Флот Иных еще слишком далек для эффективного сканирования, но предварительный анализ показывают, что внешняя оболочка кораблей имеет сложную структуру, составленную из миллионов отдельных сегментов, выполненных из композитного материала. Кремний, благородные металлы, небольшой процент легированных сплавов, кварц. Вот, пожалуй, все сведения, что известны мне на данную минуту.

Я уже отдал приказ о всеобщей мобилизации и приведении флота в боевую готовность. Навстречу объектам стартовали малые автоматические корабли.

Буду отсылать тебе подробные записи событий. Возможно, мои личные впечатления и выводы пригодятся вам в будущем.

Сейчас подумал: пока сигнал достигнет корабля здесь, у нас, уже все свершиться.

Не прощаюсь. Мама шлет тебе привет.

Адмирал космического флота Земли протянул руку, видимо желая отключить устройство записи, но вдруг передумал, добавив:

– Не забывай о своем детстве Андрей. На Земле сохранилось множество фобий, потому мы и решили, что к звездам должно лететь молодое, не отравленное ненавистью поколения людей, родившиеся уже после конфликта. Если рассуждать беспристрастно, то у экипажа «Тандема» одна родина, ведь многие ксенобиане, так же рождены на Земле.

Все. Заканчиваю.

Буду ждать информации от разведчиков.

Мы постоянно думаем о вас.

В тишине тонко взвизгнул механический привод, вытолкнувший из недр терминала прочитанный кристаллодиск.

Следующим звуком, резанувшим по нервам, стало протяжное шипение ксенобианина.

Андрей поднял взгляд, посмотрел на него, а затем, вдруг горько подумал, что обманул надежды адмирала Лозина.

Он не искал оправданий: как и у остальных репликантов, у него не было ни детства, ни юности, – память цепко держала тот миг, когда, открыв глаза, он словно проснулся, ясно представляя, где находиться, и что ему предстоит сделать в жизни.

Их воспитали для войны с ксеноморфами, – этого не скрывали, наоборот, три последующих года, проведенные в непрекращающихся виртуальных занятиях всячески подчеркивали данный факт. Репликантов учили убивать, им прививали неприязнь к чуждым формам жизни, не допуская в сознание молодых людей самой мысли о возможном сосуществовании с расой ксенобиан.

Победа или смерть.

От прошлого остались лишь мифы, смутно намекающие на какие-то непонятные цели, а ныне живущие мечтали лишь об одном: установить тотальный контроль над известными территориями, уничтожить чужих, искоренить даже память об их существовании, и...

Дальше этой заветной цели мысленно не заглядывал ни один человек. По определению после победы над ксенобианами должна наступить новая эпоха, в этом не сомневался никто, не задумываясь до времени какой она будет?

...

Огромный, истерзанный катастрофами Мир равнодушно взирал на попытки взаимного истребления двух рас.

Он не был добрым или злым, не принимал чью-либо сторону, а принадлежащие ему механизмы, не обращая внимания на стычки людей и чужих, постепенно восстанавливали разрушенное, пытаясь вернуть отсекам и палубам их изначальный вид.

Никто не знал истинных виновников Внешней Атаки.

В память о катастрофе на просторах смежного сектора остался лишь окаменевший черный лес, таивший множество более поздних свидетельств непрекращающихся столкновения людей и ксенобиан. Прожженные лазерами тропы вели через мрачные чащобы к центру управления, на подступах к которому теперь решалась судьба враждующих сторон.

Никто даже и не думал о примирении, ни людям, ни ксенобианам не приходил в голову простой и логичный вопрос: кто создал окружающий их мир и по чьей воле две расы оказались заперты в его границах, за которыми царила вселенская пустота и мрак?

Был ли изначальный смысл в сосуществовании, и если да, то какой?

...

В голове царил хаос мыслей, душу терзали противоречивые эмоции, информационный удар оказался настолько силен, что сознание как будто расслаивалось, потеряв ощущение непрерывности темпорального потока.

Андрей взглянул на Ван Хеллена и прочитал в глазах командира ужас.

Что было благом – святое неведение, или труднодоступная для понимания правда?

Никто за исключением ксенобианина не проронил ни звука... и без слов было ясно: прошлого уже не вернешь, оно исчезло, сгинуло, но настанет ли будущее? Изменится ли Мир или деградировавший экипаж «Тандема» не сможет отринуть память о многолетнем противостоянии, завершив последний акт трагедии, как предполагала логика сиюминутных проблем?

Ни Андрей, ни Доминик еще не верили, что им уготована иная судьба, а жизнь не оборвется спустя несколько минут после того, как поднимутся аварийные переборки, открывая выход из зала управления резервными системами «Тандема».

Обменявшись взглядом с командиром, Андрей подошел к открытому гнезду и вставил в считывающее устройство второй кристаллодиск.

– Запись вторая. – Прокомментировал машинный голос.

В объеме голографического экрана вновь возник образ Ивана Лозина.

Адмирал сидел за тем же столом, сцепив в замок побелевшие пальцы рук.

Его голос зазвучал глухо, напряженно:

– Сферы приближаются. Они уже вошли в зону прямого визуального контакта с датчиками дальнего обнаружения.

Уточненные данные: Диаметр каждого корабля семьдесят пять километров, структура внешней обшивки сегментированная, собранная из миллиардов микрочастиц, сопряженных друг с другом так плотно, что места соединения могут обнаружить лишь сканеры. Проникнуть глубже слоя внешней обшивки излучению наших приборов пока не удалось.