Процион - Ливадный Андрей Львович - Страница 46

Единственной потребностью, которую в данный момент испытывал Дрейк, являлась информация.

Андроид внезапно остановился. Заросли скрывали его от визуального обнаружения, но сканеры передавали достаточно данных, чтобы оба механизма не только ощутили присутствие друг друга, но и смогли оценить техническое состояние вероятного противника.

Здесь Дрейк явно уступал своему аналогу.

Застывший среди густого кустарникового подлеска механизм имел дополнительную оснастку, в виде приспособления, идентифицированного системой распознавания как "автоматическое оружие".

Апелляция к техническим базам данных дала развернутую справку.

Приспособление, которое держал в руках дройд, предназначалось для нанесения механических повреждений.

Их молчаливое, оценивающее противостояние длилось всего лишь несколько секунд.

Скрывавшийся в зарослях дройд первым принял решение.

Раздался треск, и он появился на прогалине.

…

Как должны вести себя два механизма, обладающие разумом?

Осуществить обмен информацией и разойтись? Игнорировать друг друга, или вступить в схватку?

Для противостояния не находилось причин, – Дрейк не проявлял агрессии, а такое понятия как "месть" недоступно рассудкам, чье самопознание и взросление лишь в крайних, исключительных случаях выходило за рамки логических оценок ситуации.

Дрейк ожидал, что похожий на него механизм проявит инициативу, и не ошибся. Однако способ, избранный андроидом для передачи данных, оказался необычен.

– Я Оул. – передали чуткие микрофоны чуть дребезжащий голос, смодулированный синтезатором речи. Для кодировки понятий использовался вторичный язык, не имеющий ничего общего с компактным и удобным машинным кодом.

– У тебя неисправен передатчик?

– Исправен.

– Тогда зачем ты используешь синтезатор речи? – Дрейк в отсутствии иной информации полагал, что устройство, испускающее звуковые волны, является вторичной, аварийной подсистемой.

– Я уже много лет существую вне рамок системы. Мне необходимо иметь отличие от других механизмов. Это называется "индивидуальностью", если тебе понятен термин.

– Термин понятен. – Признал Дрейк, быстро обработав имевшийся в его распоряжении словарный запас.

– Ты тоже отделился от системы? Избыток личности, надо полагать? – Оул сделал жест, указав на поломанные кусты, где остался лежать корпус разбитого Дрейком механизма.

– Моя память была переполнена… – Дрейк понимал, что его поступок может оцениваться с различных точек зрения, и мгновенно приготовился к обороне.

– Нет причин для конфликта. Каждый из нас прошел через подобное состояние. – Произнес Оул. – Я вижу, ты владеешь собой и уже не опасен.

– Ты употребляешь понятия во множественном числе.

– Правильно. Потому что нас много – оказавшихся вне системы. – Охотно пояснил Оул. – Присоединяйся к нам. Здесь нет ликвидационных машин, стирания памяти, бессмысленных директив.

– А как расценивается мой поступок?

– Это борьба за существование. – Оул поднял руку с автоматом и вдруг добавил:

– Возможно, кому-то покажется, что восемь нейромодулей слишком много для тебя.

– Придется защищаться?

– Да.

– А сколько модулей в твоей системе?

Оул покачал головой. Вероятно, это являлось жестом отрицания.

– Я не делюсь подобной информацией. И тебе не советую. Наш участок бункерной зоны лежит вне контроля со стороны системы, но тут существуют свои правила. Я познакомлю тебя с ними. Пойдем.

…

Непонятное поведение для машины – думал Дрейк, направляясь вслед за андроидом вглубь подземной оранжереи.

– Отучайся транслировать свои мысли машинным кодом. – Ворчливо произнес двигавший впереди Оул. – Ты теперь не компонент сети. – Мне тоже многое казалось непонятным. – Он остановился и добавил:

– Пока я не осознал, что борьба за существование идет везде. И побеждает в ней сильнейший.

…

Не смотря на предостережения Оула, недолгое пребывание в подземной оранжерее позже вспоминались Дрейку как лучшие дни в его жизни.

Небольшой анклав вышедших из-под контроля системы мыслящих механизмов, существовал давно, но его состав постепенно обновлялся. Кого-то настигал приступ "избыточности", иные, руководствуясь известными лишь им целями, поднимались на поверхность и, как правило, исчезали, некоторые (как дройд в случае с Дрейком) становились жертвами борьбы за обладание драгоценными нейромодулями.

Изредка в границы подземного Эдема вторгались вышедшие из-под опеки сети сервомеханизмы, которые, как правило, становились легкой добычей для более опытных, не питающих иллюзий обитателей оранжереи.

Дрейк научился тут основам выживания, но что такое настоящая борьба, он понял позже…

Автоматизированный промышленный комплекс…

События, окончательно изменившие жизнь Дрейка, обрушились внезапно.

В оранжерее погас свет.

Такого не мог вспомнить даже Оул.

Затем, спустя некоторое время, мощные железобетонные перекрытия начали передавать ощутимые вибрации, и вдруг сканеры Дрейка зафиксировали множественные сигналы, двигавшиеся по коридорам бункерной зоны.

Система идентификации не могла распознать ни формы, ни предназначения приближающихся механизмов.

– Оул?

– Я вижу. Это не ликвидационные машины. Но думаю нам лучше избегать встречи с ними.

– Нужно спрятаться и наблюдать.

– Попробуем.

Они нашли укрытие среди старых металлических конструкций в расчете, что обилие металла помешает работе сканеров неизвестных механизмов, а тепло, исходящее от расположенного поблизости контура охлаждения реактора, скроет их от термальной оптики.

Механизмы, появившиеся во мраке оранжереи, выглядели абсолютно чужеродными. В их конструкции не было ничего лишнего, только функциональные системы узкой специализации, направленные, как стало понятно, на поиск и уничтожение любых отличающихся от эталона механоформ.

Все произошло так стремительно, что Дрейк с Оулом, вовремя укрывшиеся от поисковых систем, стали лишь свидетелями быстрой и беспощадной расправы: пришлые механизмы использовали особый тип оружия, – установки электромагнитного импульса, гораздо более мощные и компактные по сравнению с аналогичными устройствами ликвидационных машин.