Процион - Ливадный Андрей Львович - Страница 18

– Мари, я знаю не больше твоего. – Резко ответил Ян, с трудом обуздывая неодолимый порыв. – Они пришли и начали убивать. Ты первая столкнулась с этим. Для меня нет разумного объяснения их действиям. Так же как и для тебя, верно?

Она вынужденно кивнула.

– Ты не должна оставаться одна. Я хочу лишь защитить тебя, понимаешь?

Мари снова кивнула. Вес бронежилета, плотно подогнанного по фигуре, отчего–то менял образ мыслей, и она вдруг спросила:

– У тебя есть еще оружие?

– Для тебя?

– Да.

– Нет, но мы попробуем найти.

– В участке?

Ян кивнул. Судя по брошенной технике, виднеющейся за окном, люди бежали в панике, бросая все, – видно на улице поселка появились андроиды, прорвавший заслон его взвода. Скорее всего, не встретив сопротивления, сервомеханизмы направились дальше, в сторону энергостанции.

Мари хотела что-то сказать, но, перехватив напряженный взгляд Яна, осеклась.

Похоже, лейтенант практически ничего не воспринимал, кроме отзвуков далекого боя…

Господи, как хотелось ей убежать от страшной беды, спрятаться, скрыться… но его глаза, их усталый, полубезумный взгляд… он уже не отпускал душу, тянул за собой в страшное и неведомое.

Ты же всегда была храброй девочкой…

Ну да. Одно дело отшить какого-нибудь хама на дискотеке, или пойти за потерявшим свой взвод, обезумевшим от горя лейтенантом?

Сложно описать, что переживала в эти минуту Мари. Она боялась вновь остаться одна, и в то же время, куда ей идти, что делать?

Наверное, только сейчас до нее стало по настоящему доходить: прежний мир исчез, рухнул в одночасье…

Единственной реальностью для нее оставалась эта больничная палата и неестественно выпрямившийся у окна молодой лейтенант, с постаревшими от горя глазами.

Он… Он непременно пойдет туда… – Мари со смятением прислушивалась к отзвукам боя. Ей было страшно, но, подумав об одиночестве, она испугалась еще больше.

– Ян… – Она осторожно коснулась его плеча. – Давай что-нибудь делать. – Она произнесла эту фразу шепотом, с таким чувством, будто прыгала с огромной высоты. – Я поду с тобой…

Прошлое

Опустевшие улицы поселка выглядели удручающе.

Здесь не происходило боевых действий, и Ковальский, сердце которого сжималось в дурном предчувствии, немного приободрился, в его глазах даже промелькнула искорка надежды, когда взгляд не нашел сгоревших остовов бронемашин… но сам вид брошенной сельскохозяйственной техники, свет, продолжающий гореть в некоторых окнах, распахнутые настежь двери, следы протектора на бетонном покрытии дорожного полотна, где чья-то машина с пробуксовкой рванулась с места, – все эти признаки поспешного бегства десятков людей выглядели удручающе, если не сказать – зловеще.

Доносившиеся издалека автоматные очереди практически стихли.

Мари видела, как Ян то и дело поглядывает в ту сторону.

– Это плохо? – Спросила она, когда Ковальский остановился, вслушиваясь в тишину .

– Не знаю. – Хмуро ответил он. – Либо атака отбита, либо… – Он не стал договаривать, а шагнул в распахнутую дверь стоявшего особняком строения.

Мари последовала за лейтенантом.

Внутри одноэтажного здания так же горел свет. Из небольшого вестибюля вело три двери – одна в казарменное помещение, другая в подсобки, а третья, выполненная из металла в оружейную комнату.

Ковальский посмотрел на приоткрытую бронированную створку массивной преграды и лишь молча покачал головой.

Только сейчас в его сознании сформировался более или менее четкий вопрос: зачем в каждом из поселений, где проживали сотрудники агротехнических ферм, обязательно располагалось небольшое (пять-шесть человек) военизированное формирование?

А если мысленно копнуть глубже? Не считая мелких правонарушений, жизнь в городе и его окрестностях носила мирный, характер, – так было на протяжении десятилетий. И все же в управлении колониальной администрации считали, что городу необходимо обучать и содержать не просто силы правопорядка, а воинские формирования?

Зачем?

Теперь становилось ясно, – информация о существовании человекоподобных машин и их враждебности к людям не воспринималась как миф. В существование Искусственных Интеллектов и возможность агрессии с их стороны не просто верили – к ней готовились загодя…

Почему же нас не предупредили, толком не проинструктировали, а бросили в бой, будто никто не знал, с чем нам придется столкнуться ?

Горькие, безответные мысли.

У нас ведь есть оружие, способное смести их на дальних подступах к окраинным населенным пунктам. Почему им не воспользовались? Кому была нужна гибель его ребят?..

Ян вздрогнул поймав себя на том, что стоит будто окаменев у приоткрытой бронированной двери.

Стряхнув оцепенение внезапно нахлынувших мыслей, он не стал трогать пульт управления доступом, а просто боком протиснулся в достаточно широкую щель.

– Не заходи. Может сработать блокировка. Кто-то должен оставаться снаружи. Я буду подавать тебе все необходимое, – раздался изнутри его приглушенный голос.

– Это похоже на большой сейф, да? – Оглядываясь по сторонам, спросила Мари.

Вместо ответа в полуоткрытом проеме показалась рука Яна. Он протягивал ей автомат.

Она взяла оружие, с удивлением почувствовав его вес, ощутив тупой ноющий холодок, исходящий от металлопластиковых элементов оружия, затем оглянулась и положила "Абакан" на широкий подоконник.

Вслед за автоматом последовал бронежилет два боевых шлема и несколько тяжелых подсумков с боеприпасами.

Через минуту из оружейной комнаты появился сам Ян. Он нес в руках "разгрузку" и странное оружие с большим барабаном и коротким стволом пугающего калибра, через плечо Яна была небрежно переброшена снаряженная лента с цилиндрическими гранатами.

Со стороны энергостанции внезапно раздалось несколько одиночных выстрелов, затем ухнул приглушенный расстоянием взрыв, и вновь все стихло.

Ян никак не прокомментировал эти звуки, но его лицо еще больше помрачнело, осунулось.

– Мы пойдем туда? – Не сумев скрыть дрожь в голосе, спросила Мари, пытаясь освоиться с непривычным весом экипировки, которую лейтенант помог ей надеть поверх бронежилета.