Опоздавшие к старту - Ливадный Андрей Львович - Страница 36

– А кто ты?

– Надеюсь, что искусственный интеллект.

– Почему ты сказал «надеюсь»? – Дрогнувшим голосом спросила Инга.

– Потому что еще не разобрался в себе. – Ответил ей голос. – Во время испытаний в условиях полигона, мне пришлось пройти сотни тестов, побывать в разных ситуациях, часть из которых требовала от меня принятия самостоятельных решений.

– Ты справился?

– Да. Мне объясняли, как нужно действовать, загоняли в некоторые рамки, и хоть испытания прошли успешно, я не уверен, что приобретенный опыт истинный.

– Не понимаю. – Откровенно призналась Инга.

– Сотни заданий позволили сформироваться в моих искусственных нейросетях подобию разума. Я осознаю, что делаю. Значит я личность, я существую?

– Конечно. Так же как и я.

– То есть разницы между нами лишь в материалах, из которых изготовлен мой корпус или твое тело?

– Наверное. Извини, я не очень хорошо разбираюсь в вопросах искусственного сознания. Скажи, что тебя тревожит?

– Если допустить, что я такое же мыслящее существо, как и человек, почему мне ни в одной ситуации не было предложено выбора?

– В смысле?

– Я не мог действовать так, чтобы спасти и людей и себя. Были тесты на катастрофу. Мое разрушение, гибель не имело значения. Важно спасти жизнь людей. Что станет со мной – вторично. Я думал, но так и не нашел ответа на вопрос – в чем смысл моего существования? А потом появился Аргус. Он своими действиями дважды спас меня от разрушения, но погиб сам.

Инга поняла, о чем говорит Ланцет.

– На самом деле все намного сложнее. – Произнесла она. – Я сейчас сама запуталась. Меня пытались убить сервомеханизмы, которые созданы, чтобы беречь жизнь людей и помогать им. Давай поговорим об этом немного позже ладно?

– Я согласен. У меня было время подумать, пока я находился на свалке.

– Мы обязательно поговорим, я обещаю. – Инга, немного успокоившаяся, вновь ощутила чувство тревоги, дискомфорта.

Она впервые задала себе вопрос: зачем создавать машину, потенциальные возможности которой неизбежно приводят к возникновению искусственного «Я»?

Внутренний конфликт технологии, недоработка конструкторов, или намеренное действие?

Некоторое время она размышляла над заданным себе вопросом, а потом спросила:

– Ланцет, сколько нейромодулей установлено в твоих схемах?

– Полторы тысячи.

– А ты не знаешь, какое количество запланировано для массового производства?

– От ста пятидесяти до двухсот.

– Вот видишь. – Инга улыбнулась, впервые с момента своего бегства из города. – Ты уникален. Для прохождения всех возможных тестов конструктора установили избыточное количество нейросетевых модулей. Поэтому ты стал мыслить. Люди не собирались плодить искусственные разумы, а затем заставлять их служить себе.

– Я не думал над такой постановкой вопроса. Спасибо Инга.

– Пожалуйста.

Некоторое время они молчали, дорога ровно стелилась под колеса Ланцета, сзади вихрился серый прах, медленно оседая вытянутым, будто шлейф, облаком.

– А куда мы едем? – Словно очнувшись, спросила Инга.

– Я везу тебя к людям. Ты же хотела добраться до людей?

– Да. А откуда ты знаешь, где живут люди?

– У меня мощные биодетекторы. – Лаконично ответил Ланцет.

– Будем двигаться по федералке, пока не встретим людей?

– Да. Лучшего способа в нашей ситуации я предложить не могу.

– Да все нормально… – Инга чувствовала, что смертельно устала, глаза просто слипались. – А нас не обнаружат?

– Я включил антисканирующий комплекс. Ты вполне можешь отдохнуть. Если что-то случиться я тебя разбужу.

Инга вздрогнула.

Вопрос степени взаимного доверия между ней и Ланцетом все еще оставался открыт. Грани искусственного интеллекта раскрывающиеся перед ней с разных сторон, пока еще не находили адекватной оценки в душе и рассудке Инги. Прошло слишком мало времени, вместив в себя множество событий, и формирование нового взгляда на окружающий мир только начиналось.

– Хорошо, я попробую уснуть. – Все же Инга решилась довериться Ланцету.

Он ничего не ответил, только на приборной панели заморгал индикатор автопилота, а спинка кресла мягко подалась назад, чтобы Инге было удобнее.

Проспала она недолго – два с половиной часа.

Ее разбудил мягкий мелодичный сигнал, отозвавшийся во встревоженном рассудке резким предчувствием беды, но, открыв глаза, Инга поняла – никакой опасности нет, просто Ланцет остановился на перекрестке федеральной трассы с второстепенной дорогой.

– Я фиксирую группу построек на удалении в два километра.

– И что? – Инга все еще не пришла в себя после глубокого, провального сна.

– Детектор указывает на присутствие человека.

– Человека ли? – Инга окончательно проснулась, стряхивая оцепенение.

– Исходя из моего опыта, мутанты обычно не ходят поодиночке, и избегают надолго задерживаться на одном месте. К тому же сканеры фиксируют работу сельскохозяйственных механизмов.

– Хорошо, давай рискнем, – приняла решение Инга. – Но будь внимателен, обо всех изменениях докладывай немедленно.

– Само собой, – совсем по-человечески ответил Ланцет, сворачивая с трассы на дрогу с асфальтовым покрытием.

Впереди над макушками мертвого леса возвышались руины каких-то высотных зданий, но Ланцет еще раз повернул, следуя уже по грунтовой дороге, и внезапно перед взором открылась ровная площадка перед двухэтажным особняком, окруженным хозяйственными пристройками.

Ланцет плавно притормозил, разворачиваясь так, чтобы его правый борт был повернут к дому.

– Инга тебе придется выйти. Я фиксирую человека, но он слабо оснащен технически.

– Не видит меня?

– Нет.

– А если ты снимешь защиту от сканирования?

– Все равно материал моего корпуса не даст ему увидеть тебя.

– Хорошо.

– Инга, – остановил ее голос, – если почувствуешь агрессию, сразу прячься за меня.

– Поняла. – Она коснулась сенсора открывая, водительскую дверь, вылезла, и под прикрытием бронированного корпуса выпрямилась в полный рост.

Дом по-прежнему возвышался немой глыбой. Он был построен не из современных материалов, а срублен из дерева, что выглядело очень странным.

– Эй, есть кто живой? – Инга сделала шаг вперед, готовая в любой момент пригнуться, но ее вопрос был услышан и видимо – правильно воспринят: дверь строения внезапно открылась, и на пороге появился пожилой мужчина. В руках он держал «АК-127», снятый с предохранителя – о классификации оружия Инге немедленно сообщил Ланцет.

Некоторое время хозяин одинокого особняка пристально смотрел на машину и девушку, а потом сделал знак рукой, – заходите.

Старичок показался Инге очень странным. Тихий такой дедушка. И серв над его плечом маленький, невиданный, весь в шипиках антенн, ну прямо как рогатая мина времен второй мировой, только размером с теннисный мячик. Вел он себя с неподобающим серву любопытством: то стремительно вырывался вперед, делая уж совсем неприличный, очень близкий к голове Инги круг, так, что ветерком приподнимало волосы, то свечкой взмывал вверх, явно заглядываясь в сторону Ланцета; продолжалось это секунд пятнадцать-двадцать пока дедушка, опустив «Калашников» не щелкнул пальцами, призывая непоседу к порядку.

Утих. Метнулся за спину старика, исчез на пару мгновений, потом медленно, как перископ подводной лодки приподнялся над плечом.

– Заблудилась дочка? – Раздался глухой, басовитый голос хозяина.

– Ага… – Инга с интересом осматривалась вокруг. Если мерками прошлого: перед ней фермерское хозяйство, ну а по оценкам настоящего, – пара гектар ни на что не годной, мертвой земли, еще сохранившей форму полей, да дом посередине, когда-то богатый, людный, а теперь никому не нужный постепенно ветшающий. Картину дополняла разнообразная сельскохозяйственная техника – та, что производилась еще до войны, и несколько сервов, монотонно ковыряющих сухую, уже не способную плодоносить землю. Сервы беспокойства не вызвали, ничего необычного, «СМ15»[13], серийная модель. Таким даже в последних модификациях нейромодулей не устанавливали.