Ксеноб-19 - Ливадный Андрей Львович - Страница 43

Она не ответила, переводя взгляд с Антона на Клауса и обратно.

– Ты… Ты.. тоже был там? – Внезапно срывающимся голосом спросила она, глядя в глаза Фриенбагеру.

– Да. – Клаус присел на корточки. – Ты что узнала меня? Как?

– Ты как тень. Как будто я коснулась тебя когда-то, мельком. Едва помню… – Дана вдруг закрыла лицо ладонями. – Я совсем запуталась.

Антон осторожно обнял ее за плечи, гневно посмотрев на Миллера. Док только покачал головой, без слов признавая, что действительно увлекся, не подумав о последствиях.

– Дана, милая, что с тобой? – Антон присел перед ней, пытаясь заглянуть в глаза, но она не отнимала ладоней от лица, только между пальцами вдруг проскользнула слезинка.

– Тебе нужно отдохнуть. Пойдем, я помогу тебе.

– Не здесь. – Она медленно опустила руки, посмотрела на Антона и слабо улыбнулась сквозь слезы. – Я ничего не понимаю. Со мной что-то происходит. Не уходи.

– Я не уйду. – Антон обернулся – Клаус, ты поговоришь с Энтони? Я заберу Дану из лаборатории. Ей нужно нормально выспаться.

– Без проблем, Антон. Мне все равно нужно найти его и поговорить по душам.

– Док?

Миллер кивнул.

– Ее жизнь вне опасности. За психику не ручаюсь. Но с тобой ей будет проще адаптироваться к утраченному ощущению реальности.

– Тогда по возможности не беспокойте нас. Пойдем. – Он помог Дане встать. – Выспишься, отдохнешь, и все придет в норму.

– Ты будешь рядом Антон? – Словно испуганный ребенок спросила она.

– Я никуда не уйду. Обещаю.

На Клауса сцена в лаборатории произвела неоднозначное впечатление. Конечно, он понимал технические аспекты спонтанной передачи мысленных образов – у всех находившихся в помещении имелись импланты, способные к приему и передаче данных, но они предназначались для отдачи мысленных приказов кибернетическим системам, но никак не для прямого мнемонического общения между людьми. Создавалось впечатление, что Дана утратив большую часть памяти, взамен обрела уникальную возможность к восприятию, если можно так выразиться, «техномнемонической» ауры других людей, ведь не секрет, что устройства импланта связанные с биологическими структурами мозга, постоянно получают от своего обладателя некий мыленный фон, но…

Клаус задумался, он размышлял над произошедшим, поджидая пока Энтони ввернется на территорию заброшенного сектора гидропоники.

Выходит, устройства импланта не только воспринимают мысленный фон, но и транслируют его? Почему же тогда явление технической телепатии не было известно ранее?

Его размышления прервало появление Хоука.

Клаус вышел из сумерек навстречу своему бывшему «боссу», заставив того нервно вздрогнуть.

– Надо поговорить, – коротко произнес Фриенбагер.

Энтони только пожал плечами.

– О чем нам с тобой говорить? – С непонятным вызовом в голосе осведомился тот.

– Ты ведешь себя неразумно.

Губы Энтони исказила усмешка.

– Даже так. Теперь ты будешь мне указывать, что можно, а что нельзя?

– Не понимаю твоей озлобленности Хоук.

– Конечно, не понимаешь. Втравил меня в эту историю, а теперь строишь из себя главного? Может, спросишь, где я был, что делал?

– Ну? И где ты был?

– В квартале! Я не крыса, чтобы прятаться, по щелям, ясно?

– Идиот…

– Не понял?! – Хоук встал в позу. – Что ты сейчас сказал?

Клаус хмуро посмотрел на него и повторил:

– Я сказал что ты – идиот. Крысы ведут себя умнее.

– Так, значит, мало того, что из-за появления Светлова, я был вынужден сжечь свою тачку, и скрываться в этой норе, выходит теперь я еще и не прав?!

– Ты засветился, Энтони. СКАД наблюдает за кварталом. Система считает, что мы ее враги. Я еще не знаю, так ли это, но ты в данном случае элементарно подставил нас всех.

– И что с того? Может, я договорился со СКАДом? Ты не допускаешь такого варианта, умник? Чем летать, вышибая головой стекла, прятаться, сжигать собственные машины, я хочу жить, как жил раньше!

Фриенбагер пристально посмотрел на Хоука, а потом произнес:

– Думай сам. Делай, что считаешь нужным. Но если еще раз уйдешь отсюда – не возвращайся. Мой тебе совет.

Энтони быстро заводился, но на этот раз, встретившись с ледяным взглядом Клауса, он почему-то решил не развивать тему.

– Ладно… Проехали… Может я был не прав, только ответь на последний вопрос – кто здесь главный?

– Главный? – Клаус вдруг поймал себя на том, что его удивляет такая трактовка. – Мы все равны Энтони. – обронил он и тут же задумался над своими словами.

Странно, но Хоук прав, наверное, кто-то должен быть главным?

Спустя час, так и найдя ответа на заданный самому себе вопрос, он осторожно постучал в дверь комнаты отдыха.

Светлов открыл сразу, но внутрь не пустил, сам вышел в коридор.

Фриенбагер вел себя странно.

– Как Дана? – Немного помолчав, спросил он.

– Уснула. – Ответил Светлов.

– Антон, нам придется уходить.

– С чего ты взял?

– Энтони был в квартале. Уверен, что СКАД отследил его.

– Придурок… – Неприятная новость заставила Антона выругаться. – Ты считаешь, реакция будет скорой?

– Не знаю, я не гадалка, Антон. Удивительно, что система до сих пор не прислала ликвидаторов.

– А может мы…

– Нет, не может. – Оборвал его Фриенбагер. – СКАД не бросает начатого. Нам придется уходить, не дожидаясь благоприятных условий.

– Когда?

– Желательно – немедленно. «Ланцет» готов.

– Ты уже сказал Миллеру?

– Нет, еще не успел.

– И куда мы направимся? Ты нашел безопасный выход из Цитадели?

– Выход есть, как ни странно, но нижние уровни по моим данным имеют серьезные бреши между отдельными рубежами обороны.

– Бреши?

– Я не имел в виду «дыры». Есть участки древних коммуникаций, не защищенные современным оборудованием.

– Странно. Почему вдруг такая оплошность? – Задумчиво переспросил Антон. – Рагды могли бы воспользоваться подобной небрежностью, не находишь?

– Рагды – всего лишь исполнительные механизмы. Они действуют предсказуемо, реагируя только на активные источники сопротивления.

– Клаус откуда такая уверенность? Ты говоришь так, словно изучал рагдов.

Фриенбагер хмуро посмотрел на своего бывшего командира и ответил:

– Не знаю. Можешь поверить, что-то подсказывает внутри: это именно так. Рагды никогда не станут искать лазейки. Они просто не способны к таким действиям.

– Ограниченность?

– В человеческом понимании – да.

– А хитвары? Их поведение давно вызывает у меня ощущение какой-то бессмысленности. Согласись, они давно могли бы сломать оборону Цитадели, если б действовали иначе.

– Антон, я не за этим пришел.

– Да, Клаус. Извини. Мысли. Не дают покоя. Что–то в нашем мире не так… – Светлов не мог передать словами ощущения, что не покидали его с того памятного дня, когда стараниями Миллера и Зарезина его память внезапно превратилась в иррациональную смесь прошлого и настоящего, казалось он теперь помнит каждый миг прожитого, без спасительной возможности забыть. От подобного состояния нервы постоянно напряжены до предела, сознание балансирует на грани срыва, а рассудок, постоянно анализирует прожитое, будто он обязан отыскать нечто важное в огромном объеме данных.

– Хорошо, Клаус. Давай договоримся – ты готовишь «Ланцет», я поговорю с Миллером. На сборы все равно потребуется несколько часов. Пусть Дана хоть немного отдохнет по-человечески.

– Добро. Что будем делать с Хоуком?

– Заберем с собой. – Не колеблясь, ответил Антон.

– Уверен? – Сощурился Фриенбагер. – Он не очень-то рвется бежать из города.

– Его убьют. Или хуже того – промоют мозги, и тогда СКАД получит исчерпывающую информацию о нас.

– Скажи Антон, тебе его жалко или ты элементарно страхуешься от утечки данных?

– Не знаю…. – Светлов чувствовал, что их разговор происходит в каком-то странном ключе, словно они вдруг потеряли все человеческое, превратились в две аналитические системы, обменивающие данными и вырабатывающими наиболее рациональные решения. Конечно, это было не так, но мысль уже проскользнула и от нее не так легко избавиться.