Приключения в недрах Земли - Берроуз Эдгар Райс - Страница 8

Тарзан прекрасно все понял, хотя в речи горилл преобладали гортанные звуки и не соблюдались никакие правила синтаксиса.

Участь пленника была решена. Теперь саготы сосредоточили внимание на тигре, который успел очнуться и отползал назад, сердито стуча по земле хвостом.

Трое горилл связали Тарзану руки за спиной и накинулись на тигра, нанося ему сокрушительные удары дубинами по голове. Добив зверя, они принялись руками раздирать его на куски. Тарзан пристально изучал своих недругов. По сравнению с гориллами из земных джунглей, эти были более стройными и не такими тяжелыми. Руки и ноги имели большее сходство с человеческими, чем у земных сородичей, однако тело, сплошь заросшее густыми волосами, подчеркивало животную сущность. Их лица явственно выражали свирепость, но, в отличие от горилл, эти человекообразные отличались живостью ума.

На них полностью отсутствовала какая-либо одежда, – ни лоскутка. Насытившись свежатиной, обезьянолюди двинулись в ту же сторону, куда направлялся и Тарзан, угодивший затем в ловушку.

Один из саготов занялся силком и аккуратно присыпал петлю листьями, готовя ее к встрече с очередным гостем.

Хотя саготы и напоминали зверей, все их движения отличались выверенностью и точностью. Скорее всего, они находились в самом начале своей эволюции. Несомненно, это были уже люди, имели человеческий разум, но внешний облик и лицо оставались пока еще обезьяньими.

Когда сагот двигался по тропе, то шел он, как человек, напоминая Тарзану его соплеменников. И в то же время он, без сомнения, больше полагался на свои органы обоняния, чем на зрение – под стать любому животному.

Саготы с Тарзаном отправились в путь и пройдя несколько миль, остановились возле упавшего на тропу большого дерева, рядом с которым зияла яма. Кто-то из саготов дубиной постучал по стволу условным сигналом: тук-тук, тук-тук, тук-тук-тук. Подождал секунду-другую и снова повторил позывные. Потом еще раз, после чего саготы, все как один, прильнули ушами к земле.

Откуда-то из леса донесся ответный сигнал: тук-тук, тук-тук, тук-тук-тук.

Саготы удовлетворенно вздохнули, полезли на деревья и расселись на ветках, словно дожидаясь чего-то. Двое саготов схватили Тарзана и затащили его на дерево, поскольку с завязанными руками ему это было не под силу.

Тарзан, не проронивший за весь путь ни единого слова, обратился к саготу с просьбой:

– Развяжи мне руки, я ведь не враг.

– Тар-гуш, – позвал сагот, – гилак просит, чтобы его развязали.

Огромный самец по имени Тар-гуш, более светлой окраски и, если это слово вообще уместно, более изящный, чем остальные, впился в Тарзана взглядом. Тар-гуш глядел на пленника, ни разу не моргнув, и Тарзану почудилось, что он слышит, как со скрипом ворочаются мысли в этой косматой голове. Казалось, сагот заколебался. Наконец он произнес:

– Развязать.

– С какой такой стати? – возразил ему второй самец. В голосе его слышались грозные нотки.

– Потому что Тар-гуш сказал «развязать»! – вмешался третий сагот.

– Пусть не мнит себя Мва-лотом. Только король может приказать «развязать», тогда мы и подчинимся.

– Да, я не Мва-лот. Я Тар-гуш. И я велю развязать его. Или ты оглох, Тор-яд?

– Вот придет скоро Мва-лот и скажет свое слово. Ты мне не указ.

В ответ Тар-гуш молниеносно тигриной хваткой вцепился в горло Тор-яду. Безо всякого предупреждения или колебания. В тот же миг Тарзан осознал все различие между Тар-гушем и обезьянами, которых Тарзан так хорошо знал. Но умственные способности и реакции Тар-гуша были такими же. Поваленный Тар-гушем, Тор-яд свалился в близлежащие кусты. Безоружные, они боролись на земле, время от времени издавая глухое рычание. Тар-гуш острыми клыками, отсюда и его прозвище, вцепился в тело Тор-яда, который, извиваясь по-змеиному, вырвался и отполз в сторону. Тар-гуш вскочил, схватился длинными руками за ногу обидчика, перевернул его на спину и уселся сверху, переводя дыхание.

– Ка-года? – сказал он, отдышавшись.

– Ка-года! – выдавил из себя Тор-яд. Тогда Тар-гуш поднялся на ноги и отошел в сторону.

Затем с обезьяньим проворством вскарабкался на дерево, откуда приказал:

– Развяжите руки гилаку!

Грозным взглядом обведя окружающих, он не обнаружил никого, кто бы захотел разделить участь Тор-яда.

– А если он вздумает убежать, убейте! – добавил он. Пленнику развязали руки. Тарзан прикинул, что саготы не дадут ему воспользоваться ножом, а лук и стелы лежали на тропе. Саготы видели их, но не обращали никакого внимания, видимо, не знакомые с этим оружием.

Тор-яд отошел в сторону и взобрался на дерево, держась подальше от саготов. Вдруг Тарзан заслышал звуки шагов. Саготы оживились.

– Идут! – воскликнул Тар-гуш.

– Это Мва-лот, – объявил другой сагот и стрельнул глазами на Тор-яда.

До Тарзана наконец дошло значение условного стука, и все же он не понимал, зачем понадобилось вызывать соплеменников.

Вскоре прибыли новые саготы. Тарзан без труда определил в толпе короля Мва-лота. Во главе подошедших следовал большой самец. Тело его покрывала седая шерсть, волосы на лице отличались голубоватым оттенком.

Завидя своих, саготы спустились с деревьев, забрав с собой Тарзана.

Король поднял руку.

– Мва-лот явился, – провозгласил он, – со своими людьми.

– Я – Тар-гуш. – Сагот сделал шаг вперед.

– А это что такое? – спросил Мва-лот, кивая на Тарзана.

– Это гилак. Мы обнаружили его в ловушке, – пояснил Тар-гуш.

– И для этого требовалось нас вызывать? – угрожающе спросил Мва-лот. – Его следовало доставить в стойбище. Он ведь в состоянии передвигаться.

– Мы дали сигнал не только из-за этого мяса. – Тар-гуш указал на Тарзана. – На тропе, откуда мы пришли, рядом с ловушкой лежит большое животное, задранное тигром.

– Здорово! Мы можем съесть его и позже.

– И потанцевать, – подхватил один из стражей Тарзана. – Давненько мы не танцевали, Мва-лот, даже не упомнить, когда мы в последний раз веселились.

Саготы, возглавляемые Тар-гушем, отправились по тропе к готовой добыче. Они бросали на Тарзана подозрительные взгляды и по всему чувствовалось, что им не по душе его присутствие.

И хотя становилось ясно, что саготы отличаются от керчаков, Тарзан чувствовал себя с ними как дома несмотря даже на то, что являлся пленником.

Неподалеку от Тарзана шел Мва-лот с подошедшим к нему Тор-ядом. Они неслышно переговаривались, время от времени поглядывая на Тар-гуша, который шел впереди. К концу разговора Мва-лот рассвирепел. Саготы глядели на своего короля, видя, что тот вне себя от ярости. И лишь Тар-гуш, который ничего не заметил, спокойно шел впереди. Мва-лот вихрем вдруг сорвался с места и, подняв тяжелую дубину, безо всякого предупреждения бросился на Тар-гуша, намереваясь проломить тому череп.

Жизнь научила Тарзана многому, и, самое главное, мгновенной реакции. Он полностью отдавал себе отчет в том, что в создавшейся ситуации друзей у него быть не может, но также понимал и то, что ни один из саготов не решится окриком предупредить Тар-гуша об опасности.

И прежде чем его успели остановить, Тарзан с криком: «Криг-а, Тар-гуш» метнулся в сторону и в прыжке сокрушительным ударом свалил с ног Тор-яда.

Услышав предупреждающий выкрик «криг-а», что на языке великих обезьян означало «берегись», Тар-гуш стремительно обернулся и увидел мчавшегося на него Мва-лота, занесшего над головой дубину. Но тут произошло нечто, от чего Тар-гуш опешил. Он увидел, что гилак напал на Мва-лота, схватив его сзади за шею. Затем рванулся к Тар-гушу, волоча короля за собой, и встал спиной к дереву, рядом с Тар-гушем.

Саготы моментально вскинули дубины и двинулись на дерзких смутьянов.

– Сразимся, Тар-гуш? – выкрикнул Тарзан.

– Они убьют нас, – ответил тот. – Не будь ты гилаком, мы смогли бы убежать по деревьям, но ведь ты этого не умеешь. Придется оставаться и встретить бой.

– Если из-за меня, то не придется. Тарзан пройдет всюду.