Заговор небес - Литвиновы Анна и Сергей - Страница 28

Этот вид спорта требовал собранности и четкости. Такие качества у граждан страны очередей и партсобраний имелись в избытке, поэтому на международных соревнованиях советские спортсмены традиционно занимали первые места.

Однако парашютный спорт развивался. И в недрах порочного Запада зародилось новое спортивное направление, названное групповой акробатикой. Здесь главным была не точность приземления, а то, что можно вытворять в свободном падении. Парашютисты соревновались: кто быстрее и лучше выполнит максимальное количество различных комбинаций.

В СССР новое направление не прижилось. Страна по-прежнему готовила только классических парашютистов, да и то подготовка – в связи с развалом страны – постепенно сходила на нет. А групповой акробатикой занимались приезжающие на аэродром западные спортсмены. Завсегдатаи аэроклуба «Колосово» восхищенно смотрели на бравых загорелых парашютистов – в разноцветных, но одинаково элегантных прыжковых костюмах. Иностранцы прыгали с большой высоты – не меньше трех километров и выстраивали свои фигуры вплоть до тысячи метров – высоты раскрытия парашютов. В прыжке участвовал и видеооператор, который снимал прыжок на пленку. Потом иностранцы просматривали видеозаписи и анализировали ошибки.

Групповая акробатика казалась советским спортсменам заманчивой и загадочной. Большая высота, высокие скорости, легкие скоростные парашюты, красивые, расслабленные иностранцы… На аэродроме все мечтали хоть одним глазком взглянуть на видеозаписи прыжков, но западники держали видеомагнитофон у себя в комнате и никого в гости не приглашали.

…По утрам четверка американцев, капитаном которой являлся Катюшин знакомец Джейк, отрабатывала свои прыжки на земле. Они укладывались на специальные плоские тележки. Лежа на них, можно сымитировать позу свободного падения. По команде Джейка спортсмены строили свои фигуры. Обычно американская команда запиралась в спортзале и просила ей не мешать. Ей и не мешали – вплоть до сегодняшнего утра, когда Маша, бродя по аэродрому, не обнаружила, что за иностранцами можно наблюдать из подсобки.

…Настя и Маша бодрым шагом направлялись подсматривать за америкашками, когда из гостиницы на утреннюю пробежку выбрались Валентина с Катей.

– Бегом от инфаркта? – ехидно поинтересовалась Настя.

– Да уж, бегом, бегом. На машину, как некоторые, не накопили, – мгновенно отпарировала Валентина.

– С чего тебе-то накопить, – неприязненно сказала Настя.

Настя не то чтобы не любила Катю с Валей… Просто разные они были. Катька – ученая, Валька – правильная, все пыль везде вытирает. Вон, бегают по утрам, ложатся по отбою. Зануды. Настя же могла и прокутить всю ночь, и проспать, не раздеваясь, укрывшись для теплоты матрасом. А диплом Кооперативного института лежит без толку в ящике, пыль собирает. Настя же устроилась торговать в магазинчик. Чтобы обсчитать или левый товар протащить – особых дипломов не нужно… Арифметика несложная – на подержанную машину хватило.

Катюша бросила сердитый взгляд на Валентину и сказала:

– Хорошая у тебя, Насть, тачка. Импортная?

Настя захохотала:

– «Жигули», милочка. Город Тольятти.

– Ну, «Жигули»-то итальянцы разработали. Значит, почти импортная.

Да уж, эта Катька не преминет блеснуть эрудицией…

В беседу вмешалась Маша:

– Эй, девчонки, хватит вам о фуфле. Пошли лучше на чертей смотреть!

– Каких еще чертей?

– Нерусских. Там америкосы такое вытворяют!

Валя толкнула Катю в бок и шепнула:

– Твой Джейк тоже там!

Утреннюю пробежку, к радости неспортивной Валентины, отменили. Девушки дружно отправились в подсобку – наблюдать за тем, что там выделывают иностранцы.

– Команда… это – команда, – прошептала Маша как бы в полузабытьи.

Как ей не хватало команды! Не хватало добрых старых времен – когда она входила в команду по классическому парашютизму и участвовала в соревнованиях – и в общем деле.

– Костюмчики – чума, – прокомментировала Валентина.

Джейк и трое его компаньонов были одеты в одинаковые темно-синие трико с ярко-белыми нашивками на штанинах и рукавах.

– Нашивки называются… как это перевести… – захваты, – пояснила Катя. – Видишь, когда они перестраиваются из фигуры в фигуру, то хватаются за них.

– Это что ж, такие костюмы на заказ шьют? – удивилась Настя.

– Зачем на заказ? У них на Западе – целые магазины парашютные. Там и костюмы, и шлемаки, и альтиметры…

– Че-го? – подозрительно спросила Маша.

– Альтиметры. В смысле – высотомеры.

Настя с ехидцей повела плечом – вечно Катька умничает! – но промолчала.

А Катя продолжала:

– Слушайте, девчонки! Меня сегодня Джейк в гости позвал. Пойдемте вместе?

– Ну-у, это ж он тебя одну позвал… – многозначительно протянула Настя.

Катя не обратила внимания на колкость и равнодушно сказала:

– Не хочешь – не ходи. У них там, между прочим, видак имеется. Может, и прыжки свои нам покажут.

– Да тебе-то что эти прыжки! – вдруг отчаянно воскликнула Маша.

– То есть как – что? – не поняла Катерина.

– Не нужны тебе прыжки! И на небо тебе – плевать! И на спорт! Ты сюда – отдыхать приезжаешь. Три прыжка в неделю! И потом хвастаешься в институте – я, мол, крутая! Парашютистка!

– Замолкни, Машка, – вступилась за подругу Валентина.

Но Мария, продолжавшая жадно наблюдать за командой американцев, пошла вразнос:

– И тебе, Валька, прыжки на фиг не сдались! Курортница! Секретутка в костюмчике!

Настя секунду поколебалась, раздумывая, чью сторону принять, и встала на защиту Маши:

– Все правильно она говорит. Никому из вас до спорта дела нет.

– Тебе, между прочим, тоже не до него. Наторговать бы побольше, – заметила Валентина.

– И это верно, – легко согласилась Настя. Она подобралась, как всегда делала в самолете перед самым прыжком, и выпалила: – А слабо?

Девушки недоумевающе посмотрели на нее. Настины глаза сияли, она раскраснелась, нервно вертела в руках свою вязаную шапочку.

– Слабо? Такую же – команду? Их, американцев, четверо – и нас будет четверо? Первая в стране женская четверка?! А? Слабо?!

Желтая казарма гудела. Вопрос перелетал из уст в уста, из комнаты в комнату:

– Ты не знаешь, что тетки затеяли?

«Тетками» на аэродроме издавна называли девушек-спортсменок. Это слово не считалось обидным – совсем наоборот, оно свидетельствовало о некой причастности к общему парашютному делу. По крайней мере, дамочек, которые заявлялись из соседней деревни на аэродромную дискотеку, именовали не тетками, а «козами» или, того хуже, «чмарами».

Валя Крюкова уговорила девушек держать идею в секрете: «Зачем пыль раньше времени поднимать? Вдруг ничего не выйдет?»

С ней согласились. Но на аэродроме – ничего не скроешь. Все тут же заметили, что субботу девушки провели вместе. Они сидели в столовой за одним столиком. Вместе укладывали парашюты и о чем-то шептались. А вечером уединились в комнате Кати и Вали и что-то горячо обсуждали, никому не отпирая дверь. И при этом пили чай, а не водку.

Когда Маша вернулась в свою комнату в Желтой казарме заполночь и совершенно трезвая, – ее обступили спортсмены.

– Что у тебя за дела с этими клушками? – строго, на правах старого друга, спросил Гоша.

– Так, ничего, – пожала плечами Маша.

– В институт, что ли, собралась поступать? Выясняешь, что к чему?

Гоша, мальчик из хорошей семьи, учился на четвертом курсе и, бывало, после прыжков сидел над конспектами. Когда спортсмены обсуждали неожиданно завязавшуюся дружбу между девушками, ему пришло в голову, что Настя, Катя и Валя решили взяться за непутевую Марию, которая ограничилась средней школой – да и то, кажется, неполной.

Маша внимательно посмотрела на Гошу. Он над ней не смеялся, спрашивал совершенно серьезно.

– Ну, ты умен… – саркастически протянула она. – На кой мне институт? Пусть вон Бориска учится.