Потерянный континент - Берроуз Эдгар Райс - Страница 7

Делкарт ничуть не утратил своей жизнерадостности. Он вылез из-под тигра с широкой улыбкой на красивом как всегда лице, и даже я не смог ощутить дрожи его мускулов или хотя бы признаков возбуждения или нервозности в его голосе.

Затем мы все вместе начали искать объяснение присутствия этого дикого зверя так далеко от мест его обитания. Сведения, полученные мною из книг, говорили о том, что тигры практически не проживали за пределами Азии и что в двадцатом веке, во всяком случае, в Англии дикие животные на свободе не встречались.

Пока мы беседовали, Снайдер присоединился к нам и я вернул ему винтовку. Тейлор и Делкарт подобрали убитую лань и мы медленным шагом направились к лодке. Делкарт хотел снять шкуру с тигра, но я был вынужден не разрешить, так как обработать и сохранить как следует ее мы не могли.

На берегу мы освежевали лань, взяли с собой столько мяса, сколько могли поместить в лодке и уже отчаливали от берега, чтобы продолжить путь за свежей водой и топливом, как нас ошеломили вопли из кустов неподалеку.

— Еще один Felis tigris, — сказал Тейлор.

— Или целая дюжина, — добавил Делкарт, и пока он это говорил, один за другим появились восемь матерых тигров — великолепные экземпляры.

При виде нас они начали метаться как разъяренные демоны. Было ясно, что трех винтовок недостаточно и я приказал отойти от берега, надеясь, что тигры плавать не умеют.

И действительно, они сгрудились все на берегу, а затем начали расхаживать взад и вперед, угрожающе рыча и глядя на нас весьма неприветливо.

Заведя мотор и уже отплывая, мы слышали такие же призывы и из глубины зарослей. Казалось, этот ответ на призыв собратьев, мечущихся у кромки воды. Судя по разнообразию и величине территории, с которой эти звуки доносились, мы решили, что заброшенные земли населяет невероятное количество зверей.

— Они сожрали людей, — содрогнувшись, пробормотал Снайдер.

— Я думаю, ты прав, — согласился я, — судя по их наглости и отсутствию страха в присутствии человека, можно предположить, что либо люди им совершенно неизвестны, либо, наоборот, слишком привычны в качестве легкой добычи.

— Но откуда же они пришли? — спросил Делкарт. — Неужели они смогли добраться сюда из Азии?

Я покачал головой, но я был совершенно в тупике. Я знал, что немыслимо представить себе как тигры пересекают горные цепи, реки и вообще весь огромный европейский континент, чтобы из естественной среды обитания добраться в такую даль, и уж абсолютно невозможно вообразить, как они переплыли Ла-Манш. И все же они здесь и в огромном количестве.

Мы проплыли вверх по Темар несколько миль, наполнили бочонки свежей водой, а затем высадились на берег приготовить оленину и впервые плотно поесть с тех пор, как «Колдуотер» бросил нас. Но едва мы развели огонь и начали разделывать мясо, как Снайдер, постоянно оглядывавший окрестный ландшафт, тронул меня за руку и указал на заросли кустарника в нескольких сотнях ярдов от нас.

И я увидел слегка прикрытую листвой желто-черную шкуру большого тигра. А пока я его разглядывал, зверь величественно направился к нам. Через секунду появились еще и еще, и нет нужды говорить, что мы стремительно ретировались к лодке.

После еще трех попыток высадиться на берег и приготовить себе еду нам пришлось от этой мысли отказаться, так как каждый раз нам приходилось спасаться от тигров, и мы пришли к выводу, что страна попросту наводнена этими хищниками.

Оказалось также невозможным раздобыть необходимые ингредиенты нашего химического топлива, а поскольку его у нас оставалось мало, то пришлось установить мачту и идти дальше под парусом, чтобы горючее сберечь на экстренный случай.

Я должен честно сознаться, что мы без малейших сожалений распрощались со Страной Тигров. Как мы окрестили древний Девон, и добравшись до Ла-Манша повернули на юго-восток, собираясь обогнуть Болт Хэд и идя вдоль берега, пройти через Па-де-Кале в Северное море.

Я намеревался добраться как можно скорее до Лондона, потому что нам необходимо было обзавестись новой одеждой, встретиться с культурными людьми и услышать, наконец, прямо из уст англичан все о том, что произошло за двести лет с тех пор, как Восток был отделен от Запада.

Нашей первой стоянкой был остров Уайт. Мы вошли в Солент в приблизительно десять часов утра, и я должен сознаться, что когда мы подошли к берегу, сердце мое упало. Несмотря на то, что на карте маяк значился, его нигде не было видно. Нигде не было и следов живущих согласно картам людей. Мы прошли вдоль всего северного побережья острова в бесплодных попытках найти человека, и в конце концов высадились на востоке, там, где должен был бы находиться Ньюпорт, но где вместо этого были только трава, громадные деревья и дремучий лес и никаких признаков хоть чего-нибудь, сделанного человеческими руками.

Перед тем как высадиться, я велел ребятам заменить мягкие пули на стальные, запас которых был у каждого в поясе и в магазинах. Экипированные подобным образом мы могли легче управиться даже с тиграми, но следов их здесь видно не было, и я решил, что они остались на большой земле.

После еды мы пустились на поиски горючего, Тейлора оставили охранять катер. Я не мог по некоторым причинам оставить Снайдера одного. Я знал, что он был недоволен моим планом посетить Англию, и я не был уверен, что при первой же возможности он не бросит нас, забрав лодку и не попытается вернуться в Пан-Америку.

А в том, что он достаточно глуп, чтобы попытаться все это проделать, я был совершенно уверен.

Мы углубились приблизительно на милю в сердце острова и, проходя похожим на парк лесом, вдруг встретили, совершенно уже не ожидая этого, первые человеческие существа.

Приблизительно десятка два волосатых, полуголых мужчин отдыхали в тени громадного дерева. Увидя нас, они повскакали на ноги с дикими криками, похватав лежавшие рядом с ними копья.

Они умчались от нас ярдов на пятьдесят, затем повернулись и стали нас рассматривать. Явно осмелев из-за нашей немногочисленности, они начали потихоньку к нам приближаться, размахивая копьями и устрашающе вопя.

Они были невысокого роста, мускулистого сложения, to спутанными и тусклыми от грязи длинными волосами и бородами. Головы у них, однако, были хорошей формы, а глаза, несмотря на свирепое и воинственное выражение, были разумны.

Понимание этих особенностей, конечно, пришло позже, когда появилась возможность разглядеть их на более близком расстоянии и при обстоятельствах, менее чреватых опасностью и возбуждением. А в тот момент я увидел с изумлением, что там, где мы ожидали встретить цивилизованных и просвещенных людей, всего лишь дикари, пытающиеся на нас напасть.

Каждый из нас был вооружен винтовкой, револьвером и абордажной саблей, но пока мы стояли плечом к плечу перед наступающими дикарями, я почувствовал, что не хочу приказывать стрелять в них, сеять смерть и страдание среди незнакомцев, с которыми нам не из-за чего было ссориться. Я решил сохранять самообладание до того момента, когда мы сможем попробовать заговорить с ними.

Поэтому я поднял левую руку на головой, обратив ладонь к ним — самый естественный жест, означающий, с моей точки зрения, самые мирные намерения. В то же время я громко сказал им, что мы друзья, хотя, судя по их виду, они вряд ли могли знать пан-американский или староанглийский, что одно и то же.

В ответ на мой жест и слова они перестали вопить и остановились в нескольких шагах от нас. Затем, тот, кто был впереди остальных — явно главный или вождь — серьезно ответил на языке, хотя и в какой-то степени понятном нам, поскольку в основе его был английский, но до такой степени искаженный, что все-таки воспринимать его было трудно.

— Кто вы, — спросил он, — и из какой страны?

Я рассказал ему, что мы из Пан-Америки, но он только покачал головой и спросил, где это. Он никогда не слышал ни о ней, ни об Атлантическом океане, о котором я сказал, что он разделяет наши страны.

— Прошло уже двести лет с тех пор, как пан-американцы посещали Англию, — сказал я.