Потерянный континент - Берроуз Эдгар Райс - Страница 14

— Ты осмелишься?

— Почему бы и нет? — удивился я. — Здесь нам Бакингем не опасен, а кроме того, ты же уже два раза за два дня видела, что львы с моим вооружением опасности не представляют. А потом, моих друзей легче искать в этом направлении, потому что река Темза протекает через Страну Львов, как вы ее называете, а мои друзья ждут меня ниже по реке. Неужели ты не осмелишься пойти со мной?

— Я осмелюсь следовать за тобой куда угодно, — просто отвечала она.

И я повернулся и прошел под огромной аркой в город Лондон.

V

По мере того, как мы все больше углублялись на территорию того, что раньше было городом, следы человеческого существования здесь в прошлом становились видны все чаще и чаще. В миле от арки бурная растительность, подлесок и деревья покрывали небольшие насыпи и холмики, образованные, по-моему, развалинами давнего прошлого.

Но затем мы подошли к кварталу, где разрушенные стены все же высились в печальном молчании среди заросших травой могил их павших собратьев. Ослабевшие и увитые древним плющом, стояли эти памятники горя, изувеченные шрамами и ранами от шрапнели и бомб.

Несмотря на наши ожидания, в этой части Лондона не было следов логовищ большого количества львов. Хорошо утоптанные мягкими лапами тропинки, ведущие в зияющие отверстия окон или дверей встретились нам лишь несколько раз, и один раз мы увидели дикую морду огромного черногривого самца, наблюдавшего за нами с разрушенного балкона.

Дойдя до Темзы, мы прошли вдоль ее берега, мне не терпелось собственными глазами увидеть знаменитый мост, а кроме того, я знал, что река выведет меня в ту часть Лондона, где находились Вестминстерское Аббатство и Тауэр.

Поняв, что сектор, через который мы проходили, несомненно, был когда-то отдаленным и поэтому не был так застроен большими зданиями, как центральная часть старого города, я был уверен, что дальше вниз по реке я смогу видеть большие руины. Хотя бы часть моста тоже должна сохраниться, в конце концов, так же, как и стены многих великих сооружений прошлого. Может быть, там можно будет увидеть более сохранившиеся здания, чем мы видели в районе мелких построек.

Но когда я подошел к части города, относительно которой я и надеялся, что она сохранится лучше, то обнаружил, что разрушения в ней гораздо больше, чем где-либо.

В одном месте из глубины Темзы поднимался на несколько футов над водой одинокий, бесформенный каменный холмик. А на другом берегу, напротив, валялись сваи, поросшие растительностью.

Я был вынужден поверить, что это было все, что осталось от Лондонского моста, потому что больше нигде вдоль реки не было ни малейшего следа быков или боковых устоев моста.

Обходя основание поросшего травой здания, мы внезапно наткнулись на развалины, сохранившиеся лучше, чем нам уже доводилось видеть. Сохранившийся нижний и часть второго этажа должно быть когда-то были великолепным общественным зданием, а теперь они высились среди кустарника и деревьев, а могучий, роскошный плющ увивал их до самого верха.

Во многих местах все еще проглядывал серый камень, гладко отесанная поверхность которого была испещрена боевыми шрамами. Сумрачный портал печально зиял перед нами; сквозь него виднелись мраморные стены.

Страстное желание войти было слишком сильно. Мне хотелось рассмотреть интерьер этого памятника уже мертвой цивилизации. Быть может, сквозь этот же портал, в эти же мраморные залы входили Грэй и Чемберлен, Китченер и Шоу, ушедшие с другими великими людьми в небытие.

Я взял Виктори за руку.

— Пошли! — сказал я. — Я не знаю названия этого великого сооружения, догадки мне тоже не помогут. Может быть, это был дворец твоих предков, Виктори. Сидя на великом троне внутри него, твои предшественники могли распоряжаться судьбами половины мира. Пошли!

Должен сознаться, что когда мы вошли в ротонду этого громадного здания, мною овладело чувство восхищения и благоговения. Предметы старинной мебели все еще стояли там, где ее разместил человек два века тому назад. Они были покрыты пылью, обломками камня и штукатуркой, но сохранились настолько прекрасно, что я едва мог поверить, что прошло уже двести лет с тех пор, как их последний раз видели человеческие глаза.

Держась за руки, мы проходили из одной огромной комнаты в другую. Виктори все время задавала вопросы, и впервые я начал осознавать кое-что относительно великолепия и власти расы, породившей ее.

Великолепные драпировки, теперь истлевшие и рассыпающиеся в прах, все еще висели на стенах. Были здесь и стенные росписи, изображающие великие исторические события прошлого. Виктори впервые увидела изображение лошади и была совершенно очарована огромной картиной, написанной маслом, на которой изображалась атака какой-то древней конницы на полевую пушечную батарею.

На других картинах были пароходы, линкоры, подводные лодки и странно выглядевшие поезда — все маленькое и устаревшее для меня, но великолепное для Виктори. Она мне сказала, что хотела бы остаться здесь до конца жизни, чтобы каждый день смотреть на эти картины.

Мы переходили из комнаты в комнату до. тех пор, пока не вошли в громадную палату, мрачную и темную, так как высокие и узкие окна в ней были совершенно завиты и переплетены плющом. Мы начали ощупью пробираться вдоль одной из отделанных деревянными панелями стен и постепенно осваиваться во тьме. Все вокруг было пропитано неприятным едким запахом.

Мы прошли почти половину громадного помещения по диагонали, когда низкий рык из дальнего конца комнаты внезапно остановил нас.

Напрягая во мраке зрение, я посмотрел на возвышающийся в другом конце зала помост. На помосте стояли два огромных кресла с высокими спинками и большими подлокотниками.

Английский трон! Но что это такое странное на нем?

Виктори внезапно взволнованно стиснула на мгновение мою руку.

— Львы! — прошептала она.

Ну конечно, львы! Развалясь на помосте, лежала примерно дюжина львов, а на одном из тронов, свернувшись клубочком, устроился львенок.

Пока мы стояли, ошеломленные зрелищем ужасных созданий на троне английских венценосцев, низкий рык вновь повторился и огромный самец медленно поднялся.

Его сатанинские глаза были сквозь полумрак устремлены прямо на нас. Он обнаружил вторгшихся на чужую территорию. Какое право человек имел пребывать в зверином дворце? И опять он раскрыл свою гигантскую пасть, издав на сей раз громкое предостерегающее рычание.

Моментально восемь — десять львов тоже поднялись на ноги. Огромный самец, увидевший нас, уже двинулся в нашем направлении. Я держал винтовку наготове, но какой жалкой показалась мне она по сравнению с этой ордой!

Передний перешел на медленную рысь, за ним последовали и другие. Рычали теперь все и звук их мощных голосов, отдававшихся в залах и коридорах дворца эхом, составил жуткий, дикий громоподобный хор.

Вожак прыгнул и среди ада кромешного коротко и сухо прозвучали один за другим три выстрела. Три льва, дергая лапами, покатились на пол. Виктори дотронулась до моей руки с быстрым: — Сюда! Здесь дверь, — секундой позже мы уже были в маленькой прихожей у подножья узкой каменной лестницы.

Мы как раз отступали, Виктори прямо за мной, и один из оставшихся львов выскочил из тронного зала и прыгнул к лестнице. Я вновь принялся стрелять, но страшные твари в погоне за нами прыгали прямо через погибших собратьев. Единственное, что спасало нас, то, что лестница была очень узкой, и одновременно лишь один лев мог атаковать, а туши убитых мною затрудняли передвижение остальных.

Мы, наконец, дошли до самого верха. Там был длинный коридор, в котором было много дверей. Одна, прямо за нами, была плотно закрыта. Если бы только нам удалось ее открыть, то может быть в комнате мы смогли найти укрытие.

Оставшиеся в живых львы устрашающе рычали. Я видел, что один из них очень медленно пробирается вверх по лестнице.

— Попробуй открыть эту дверь, — обратился я к Виктори. — Посмотри, может, она откроется.