Рецепт идеальной мечты - Литвиновы Анна и Сергей - Страница 47

Надя вошла в зал – начальницы пока не было. Вскипятила полный чайник воды – чтоб хватило на всех гостей. Она знала: очень скоро в зал заявятся жаждущие подробностей ходоки. И ей придется со всеми по очереди пить чай и рассказывать о вчерашнем инциденте.

А заодно – каждого осторожно допрашивать.

…Первым в зал всемирной истории явился директор.

Изумленно уставился на Надю:

– Митрофанова! Ты на работе?!

– А где же мне еще быть? – скромно, гордясь собой, ответила она.

– Дарья Михайловна сказала, что разрешила тебе сегодня не приходить, – покачал головой шеф. И немедля набросился на Надю с упреками. Говорил он красиво, аргументирование, хорошо поставленным голосом.

Митрофанова молча выслушала, что в соответствии с правилами крепления на стремянке нужно проверять ежедневно. Что, поднимаясь к самому потолку, нужно – на всякий случай! – вызывать в зал охранника, чтобы в случае чего поймал на лету.

Когда директор договорился до того, что введет обязательные для всех библиотекарей страховочные тросы – как у гимнастов в цирке, – Надя не выдержала, тихо сказала:

– Давайте больше не будем об этом говорить, ладно?

Оскорбленный, что его перебили, директор хотел было сделать Митрофановой внушение за непочтительность. Но взглянул ей в лицо и замолчал. Наконец, сбавив тон, произнес:

– Ладно, Надежда, забыли. Только ты больше, пожалуйста, нас так не пугай.

"Ну, вот, это я их, оказывается, напугала", – обиженно подумала Надя, когда директор ушел.

…Дарья Михайловна явилась в зал не одна. За ее спиной маячили девчонки. Все Надины библиотечные друзья. И рыжая Натка, первопричина вчерашнего происшествия, – с виноватой и помятой мордочкой. И глупышка-Катюшка из хранилища – в ее глазах сияло неприкрытое любопытство, она жадно всматривалась в Надю. И Мария из газетной читалки – в ее встревоженном лице читалось искреннее беспокойство ("С чего я вчера взяла, что она меня ненавидит?" – удивленно подумала Митрофанова). Даже грозная Нина Аркадьевна явилась. Она ласково, впервые, может быть, за год поздоровалась с Надей:

– Доброе утро! Ну как ты, лапонька?

– Я.., у меня все хорошо, – смутилась Надя и покраснела. Ей было стыдно: за себя, неловкую, что всех переполошила, и за то, что всю ночь голову ломала: кто виноват во вчерашней диверсии?

– Надежда! – внушительно произнесла начальница. – Боюсь, сегодня работать тебе не дадут. По библиотеке пройти невозможно: каждый про вчерашнее спрашивает.

Надя уловила в голосе Дарьи Михайловны нотки обиды: она ведь тоже вчера пострадала, у нее плечо забинтовано, а все интересуются только здоровьем Митрофановой.

– Как вы себя чувствуете? – немедленно встрепенулась Надя. – Как плечо?

– Разболелось, – не ломаясь, призналась начальница и с удовольствием приняла на себя сочувственные взгляды коллег. Пару секунд понаслаждалась и продолжила:

– Так вот, Наденька, чтобы ты сегодня весь день в курилку не бегала, о своих подвигах болтать, я к тебе разом всех привела. Сейчас чайку выпьем – и ты все всем расскажешь.

– Хорошо, конечно, – засуетилась Надя. – Я уже и воду вскипятила!

Она провела гостей в служебное помещение – за длинный стол, скрытый книжным шкафом. Быстро расставила чашки. Девчонки помогали: Машка, щедро засыпая заварку, заваривала чай. Наталья раскладывала ложечки, и даже важная начальница хранилища Нина Аркадьевна снизошла до бренных хлопот: выкладывала в вазочку печенье и пастилу.

Дарья Михайловна озабоченно предположила:

– Сейчас только сядем – сразу читатели набегут. Надя, – приказала она, – возьми листок бумаги и напиши: "Технический перерыв". Прикрепи на дверях, кнопки лежат на столе за стойкой.

– Правильно, – одобрила Нина Аркадьевна. А Наташка – вот уж не подумаешь, что такая хулиганка поддержит старпершу – подняла большой палец: ей всегда маслом по сердцу потомить читателей.

Надя немедленно отправилась исполнять приказание. Бумага и кнопки оказались на месте, а вот ни одной ручки на столе, как назло, не нашлось. Запасные лежали ! в подсобке – как раз там, где спешно организовывалось чаепитие. Идти туда не хотелось: Дарья Михайловна точно разворчится – что, мол, копаешься. Зато подле стола стояла сумка начальницы. Она была приоткрыта, и в самом верху призывно блестела фальшивым серебром китайская ручка.

Надя воровато оглянулась – неприятно и неприлично копаться в чужих вещах. "Хотя Михайловна сама виновата – зачем сумку открытой бросает?" Выудила ручку. Красиво и быстро изобразила: "Технический перерыв". От себя дописала: "10 минут". Очень полезная, на ее взгляд, приписка: читатели же не будут знать, с какого времени отсчитывать десять минут, верно? И бросила ручку обратно в сумку.

Проклятая самописка, как назло, упала не сверху, а закатилась вглубь. Надя долю секунды поколебалась и решила положить ручку как было, сверху. Она протянула руку.., и ее пальцы уткнулись во что-то странное, шероховатое. Ее разобрало любопытство, и она, пользуясь тем, что в подсобке, не дождавшись ее, вовсю звенели чашками, заглянула в сумку и – выудила оттуда пачечку скрепленных степлером листов. Удивленно уставилась на логотип: "ОАО "Помидор". Первая фраза гласила:

"Стороны, ОАО "Помидор" и Цивина Дарья Михайловна, соединяют свои вклады в рамках простого товарищества, совместно действуя в целях создания недвижимого имущества в виде жилого дома, возводимого по адресу: Ленинградский проспект, дом 45, владение 3".

– Надя, где ты? – послышался властный голос Дарьи Михайловны.

– Уже иду, – откликнулась Надя.

Она быстро швырнула договор обратно в сумку начальницы и, отчаянно борясь с головокружением, как на казнь, отправилась в каптерку.

Глава 11

После ночного заплыва в поместье госпожи Шеви Дима вернулся в свой номер в мотеле, когда часы показывали уже три ночи. В Москве, стало быть, день в разгаре. И Димины внутренние часы, видно, затосковали по родине – несмотря на глубокую ночь, спать ему решительно не хотелось. Будто и у него тоже – разгар рабочего дня.

Он рухнул на постель и закурил долгожданную сигарету Посмотреть телевизор, глупый американский ящик? Почитать, подумать, сходить в Интернет? Нет, все не то. Отчего-то Полуянов вдруг отчаянно заскучал о Наде. Может, она уже дома? Хотя вряд ли. Утренняя смена в библиотеке у нее до трех – она еще не успела вернуться домой. А вечерняя начинается в половине третьего… Значит, она или в библиотеке, или в дороге.

Почему-то он вдруг заволновался за Надю. Как она там? В Москве, одна? Работает в библиотеке, рядом с наводчиком-преступником – да еще пытается вычислить его, расколоть… "Надо мне было ей хотя бы сотовый телефон в подарок купить, – с запоздалым раскаянием подумал он. – Самому было бы спокойнее".

Наудачу Дима набрал Надин домашний номер. Ну, конечно, длинные гудки.

Прослушав десять гудков, он уже хотел нажать "отбой" – у нее дома даже автоответчика нет! Однако трубку вдруг сняли.

– Але, – раздался в аппарате слабый голос. Надькин голос.

– Надька! Привет! Это Дима! – прокричал он, и телефонное эхо международного звонка повторило его слова: "…адька.., е-ет.., и-има…"

– Привет, – произнесла она.

Казалось, говорила Надежда с трудом – или это ему только чудится, за десять тысяч километров?

– Что с тобой? – взволнованно спросил он. – Почему ты не на работе?

– Да вот, – слабым голосом произнесла она, – что-то плохо себя чувствую. Спать хочется.

– Спать? Почему? Что-то случилось?

– Да нет. Ничего не случилось. Что-то голова кружится… Просто не выспалась. Наверное.

Надя говорила, еле ворочая языком, словно пьяная.

– Ты выпила? – резко спросил Полуянов.

– Я? Чаю выпила, – покорно ответила Надежда.

– Где ты была?

– В библиотеке была, – Надя отвечала как сомнамбула.

– А что с тобой?

– Голова кружится.

– Сильно кружится?

– Сильно, – легко согласилась Надя.