Проигравший получает все - Литвиновы Анна и Сергей - Страница 2

Тане нравились его роскошные усы и молодое, тренированное тело. С ним было надежно и уютно. Если бы он не был так занят своей книгой…

Целыми днями Том сидел, закрывшись в своем кабинете. В ее распоряжении были лишь вечера, которые они проводили в дорогих ресторанах Ниццы, Монако или Монте-Карло.. И конечно, им принадлежали ночи. Упоительные французские ночи.

Полные то возвышенной нежности, то почти животной страсти.

Том относился к Таниному богатству без всякого пиетета. Он усмехался, когда она тщательно обсуждала с официантами в ресторанах дорогие вина. Улыбался в усы, когда с Татьяной заигрывали продавцы дорогих машин или бриллиантов. Но все ее «богатые развлечения» поощрял. Научил ее лихо ездить на лошади и играть в поло. Показал, как делать «полицейский разворот» на новеньком мощном «Пежо-406» – купе. Выслушивал ее восторженные описания теннисных матчей.

Пусть девочка будет при деле.

Татьяна долго привыкала к своему богатству. Когда она входила в парадную гостиную виллы, которую они с Томом сняли на лето, то до сих пор колебалась, прежде чем сесть в роскошное гобеленовое кресло. Ей все казалось, что сейчас откуда-нибудь выскочит музейная старушка-хранительница и проскрипит:

«Экспонат! Руками не трогать!» И ей придется поспешно вскакивать с мягкого сиденья и униженно извиняться…

Таня никак не могла поверить в то, что теперь она имеет полное право сидеть в раритетном кресле семнадцатого века.

А какие на вилле были потолки! Что там мечта советского человека – три пятьдесят с лепниной! Только на одном этаже их особняка можно было уместить – в высоту – пару-тройку типовых квартирок…

А по площади – целый подъезд.

Татьяна с наслаждением валялась на медвежьей шкуре у камина. Сама придумывала и смешивала экзотические коктейли – из таких напитков, о которых раньше не мечталось. Накупила груду компакт-дисков – у них на вилле стояла централизованная стереосистема, и классика здесь звучала просто божественно.

У нее появилась горничная, которая объяснила своей хозяйке, что грязное белье совсем не обязательно складывать в пакет и, тем более, самой замачивать – достаточно просто бросить его на пол. И постель убирать не нужно: «Извините, мадам, но у вас не очень хорошо получается расправлять покрывало».

Они наняли кухарку. Та запретила Татьяне даже входить на кухню: «Вы можете объяснить мне, как готовится этот борсч, в гостиной!»

Таня даже Тому пожаловалась: «Я хочу сама приготовить тебе обед!» Том засмеялся: «Танешка, так принято. В богатых домах кухарки всегда так себя ведут. Считается, что кухня – их вотчина. Привыкай!»

У Тани появились личные косметичка и массажистка, маникюрша и парикмахер. Наняла она также тренера по теннису. Категорически отказалась только от водителя – ей нравилось самой носиться на новеньком «Пежо» по узким горным дорогам и нарушать при этом все французские правила движения.

Она полностью обновила весь гардероб и вняла советам стилистов, утверждавших, что платья идут ей гораздо больше, чем джинсы. Каждый день заказывала кухарке какое-нибудь новое блюдо. Обнаружила, что ухаживать за собой – занятие приятное, но требующее чертовски много времени.

«Сейчас сделаем массаж, потом освежим личико жидким азотом», – щебетала по-французски косметичка.

Таня не слушала. Она просто наслаждалась. Тем, Что расслабленно раскинулась на массажном столе. Тем, что кто-то работает над ее внешностью. И тем, что у нее хватит денег расплатиться – какую бы цену ни назвала Мари…

…"Халявный корт, я нашел халявный корт! – возбужденно говорил Игорь.

– Серьезно, бесплатный!" Таня вспомнила, как они тогда в Москве часа полтора расчищали поле от камней и осушали импровизированной метлой лужи. Потом с трудом натягивали не подходящую по длине волейбольную сетку – а что делать, настоящая теннисная стоила в три раза дороже. Когда все было готово, даже играть не хотелось – так они устали.

Это было воспоминание из той, далекой и почти нереальной московской жизни.

В клубе «Ле солей франсэ» корты были в идеальном состоянии.

Мальчишки-негритята подстригали траву по два раза в день. Сетку каждое утро проверял менеджер – хорошо ли натянута и нет ли в ней дырок.

А вот играли тут неважно. Да, у членов клуба была поставлена техника.

Ракетки они держали правильно. Подавали – как на картинке из пособия по теннису. Но не было в их игре куража, азарта..:" Они словно бы отбывали оздоровительную повинность: «В моем органайзере выделено два часа на теннис…»

Танин тренер, загорелый молодой француз, пришел в ужас от ее техники. И честно взялся переучивать. Он терпеливо показывал ей, как делать правильный замах и как набегать на мяч. Демонстрировал подачу. Обучал игре с лету… Таня терпела это занудство целую неделю. А потом быстро расставила все по своим местам: «Слушай, Филипп! Я буду платить тебе триста франков сверху. Но только за эти деньги ты будешь со мной играть. Играть в полную силу».

Филипп согласился. Теперь они занимались теоретически правильным теннисом всего полчаса, а потом играли на счет. И тренеру быстро пришлось признать, что Татьяна – со всей своей не правильной техникой – создает ему немало проблем. Иногда она доставала совершенно «глухие» мячи – не потому, что знала, как их брать, а просто из-за того, что ей ужасно хотелось выиграть.

После тренировки они частенько пили вместе кофе с минералкой, и Таня с интересом расспрашивала Филиппа о его детстве, родителях и увлечениях. Он охотно рассказывал. Ему нравилась клиентка из России. Судя по всему, богачка, но совсем не зазнается и не воротит нос от простого тренера.

Вот и сегодня Том застал их за оживленной беседой. Филипп изображал какого-то скучного богатого клиента – говорил басом и важно откашливался, а Таня весело хохотала.

Том остановился за зеленой изгородью и прислушался – хотя не понимал по-французски. Татьяне явно было хорошо. Она наслаждалась. Наслаждалась ярким летом, игрой в теннис и обществом молодого веселого тренера. Пожалуй, она совсем не будет рада, если он сейчас к ней подойдет.

Холодный ножичек будто слегка кольнул его в сердце: а вообще, нужен ли он Тане? Нужен ли ей в свои сорок с хвостиком, со своей мечтой написать супербестселлер и привычками старого холостяка?

Таня казалась такой молодой и беззаботной с этим внезапно свалившимся на нее богатством… Он смотрел на юное беспечное лицо и понимал:

Танечке скучно играть роль примерной жены. Скучно быть просто «при нем». Ей хочется своей, веселой жизни. Наполненной яркими событиями и волнующими приключениями.

Неужели Таня – эта милая русская барышня – ему совсем не пара?

Том облокотился на изгородь и задумался. Нет, он не собирается так легко сдаваться. И отпускать Таню в бурное море новых знакомств и приключений.

Ее просто надо развлечь. Если он предложит ей слетать домой, повидать маму, друзей, – наверно, она обрадуется?

Таня прилетела в Москву из Парижа в понедельник, 2 августа, рейсом «Эр Франс» № 1944. В Шереметьеве-2 ее встречали мама, Юлия Николаевна, и отчим, Валерий Петрович.

После двух месяцев, проведенных во Франции, она ощущала себя совсем чужестранкой. В аэропорту ее сразу же неприятно поразил тусклый свет. Он был совсем не таким ослепительным, избыточно ярким, как в Орли, в аэропорту имени Шарля де Голля, который она покинула всего четыре часа назад. Казалось, родному Отечеству есть что скрывать в этом тусклом свете. Есть чего стыдиться.

Тетенька в синем сатиновом фартуке мыла замызганный пол, совсем не обращая внимания на проходивших мимо пассажиров с парижского рейса.

Таня встала в очередь на паспортный контроль. Очереди к пограничникам стоят во всех аэропортах мира. Но везде они расслабленные, радостно оживленные – в предвкушении новой страны, занимательных впечатлений. В Москве очередь была насупленная, напряженная, словно в кабинет к дантисту. Может, эта напряженность происходила оттого, что женщины-пограничницы никому не улыбались и, уж конечно, не перебрасывались с пассажирами шуточками – как это заведено у парижан.