Пальмы, солнце, алый снег - Литвиновы Анна и Сергей - Страница 12

«Да нет, о чем это я? Я ведь амеба. Одноклеточное. Я такую игру сроду не проведу. Кишка тонка», – мелькнула трусливая мысль.

Но Саша с недетской твердостью тем же днем приказала себе: «А ну-ка, отставить панику. Я – сильная. Я справлюсь. И я построю себе новую жизнь. Пусть даже на трупе брата».

Она повторяла эту формулу долгие годы, ежедневно и еженощно.

И жизнь послушно строилась по заданному ею алгоритму.

Наука. Бизнес. Международные конкурсы – ей покорилось все.

Только вот с любовью не выходило.

Может быть, потому, что Артем в их последнюю встречу очень буднично, спокойно сказал:

– А ты знаешь, амеба… я ведь тебя проклял.

«Концептуально новый пансионат» – ну и тягомотина! Напоминает дебильный дом отдыха из фильма «Грязные танцы».

Тосю не покидало ощущение: мир здесь будто сделан из картонки. Неживой, как театральная декорация. Ровные, по линейке, дорожки, а сугробы вдоль них загнаны в аккуратные стожки. Постоянные – и потому неискренние – улыбки официантов и горничных. А постояльцы вообще на людей не похожи – выглядят, словно хорошо отлаженные роботы. Предсказуемые в своей любезности – и отвратительные в своем богатстве. Даже визитные карточки у них, гадов, какие-то особенные – из плотной бумаги с водяными знаками, не чета ее собственным, заказанным второпях в первом встречном ларьке. Ярослава, как взяла Тосину визитку, так съехидничала:

– Ох, сколько золота! Аж в глазах рябит.

Мымра.

Но, в принципе, коллеги по тренингу, надо отдать им должное, вполне нормальные ребята. Психи, конечно, раз башляют за то, чтобы им мозги промывали, но психи адекватные. Тося-то, когда сюда ехала, ждала, что они чуть не буйными все окажутся. Но, выяснилось, шеф прав: на психологические тренинги ездят самые обычные люди. А мальчики, Антон с Андреем Степановичем, и вовсе оказались очаровашками. И проблемы у них – опять же, вполне человеческие. По крайней мере, история, которую сегодня рассказывал Антон, Тосю на удивление зацепила, хотя она и настраивала себя барские проблемы близко к сердцу не принимать. Но только сама бы тоже, хоть и не барыня, на Антоновом месте от такой жизни с катушек съехала.

Всю жизнь обходиться без матери, представлять ее в образе феи – и вдруг нате-выньте, получай вместо феи алкашку. Да еще и в первый школьный день перед новыми друзьями осрамила…

Хотя тренинг давно и закончился, а Тося никак не могла выкинуть из головы Антонов рассказ. Гуляла в одиночестве по идеально вычищенным снежным дорожкам и вспоминала…

…У Антона просто мания преследования началась – так боялся, что мать придет к нему еще раз. Домой, в школу, во двор. Но волновался он, как оказалось, зря. Нежданно-негаданно нашедшаяся мать его больше не беспокоила. Видно, дед с бабкой работу провели, да и папа руку приложил. «Откупились», – однажды, во время ужина, услышал Антоша. Так что о ней вспоминали, только если дед на праздники выпивал. У него, как пару рюмок примет, тут же любимое развлечение: внука шпынять. И поминать, как тот все ждал свою мать-волшебницу, оказавшуюся алкоголичкой и замарашкой.

А потом случилось ужасное.

Весной, в родительскую субботу, папа – верный сын и образцовый семьянин – всегда возил бабку с дедом на кладбище, навещать родственные могилки, сажать на них цветы и убирать мусор. Антошу в такие поездки с собой не брали – да он и сам не стремился: кладбища, с тех пор как «Вия» прочел, нагоняли на него дикий страх. Поэтому получилось к обоюдному удовольствию – родичи отбыли, а Тоша, едва убедился, что папин автомобиль выехал со двора, тут же ринулся в дедов кабинет. У него давно имелся планец как следует порыться на книжных полках. Особенно в том ряду, где красовались тома с манящим логотипом «Библиотека приключений». (Дед, изверг, обычно его в свой кабинет не пускал. А книги для чтения выдавал только по своему усмотрению – в награду за школьные успехи.)

И планец увенчался оглушительным успехом – на самой верхней полке обнаружилась чумовая книжка под названием «Остров сокровищ». Тоша как забился в свою комнату, как открыл ее, как добрался до того места, когда Билли Бонсу черную метку прислали, так все земные дела-обязанности из головы и вылетели. Очнулся, только когда стемнело. Захлопнул в ужасе книжку, пулей рванул на кухню – вспомнил, что бабуля велела посуду вымыть. Шустро, в полчаса, перемыл-расставил целую гору и только потом задумался: а ведь как-то странно получается. На дворе уже темень полная, а родичи еще с кладбища не вернулись. Они, конечно, люди взрослые и смелые, только неужели синеньких огоньков, что на могилах в темноте пляшут, совсем не боятся?..

Впрочем, ему же лучше – вечер пройдет без традиционных поучений. Можно спокойно поваляться на диване и дочитать, что там на острове сокровищ дальше было…

А в час ночи, когда Антоша дошел до места, как посрамленный Сильвер жалобно просит, чтобы его вновь взяли на корабль коком, раздался телефонный звонок. «Але!» – раздраженно, из-за того, что отвлекли, выкрикнул в трубку Антон. И, будто в ступор впав, выслушал сочувственный мужской голос, который сообщил: отец, бабка и дед погибли. Все трое. Они спешили домой, а им навстречу мчался груженый «КамАЗ»…

…И вот тогда у Антоши вдруг вновь объявилась мать.

Оказалось, что завещания ни дед с бабкой, ни отец не оставили. И по закону их единственным наследником выходил малыш Антон. Только хоть и наследник, и законный хозяин жилплощади, а никто ему одному жить, пусть и в собственной квартире, не разрешит. Есть два пути: или в детдом, до совершеннолетия, или родственников искать, кто вместе с ним поживет, присмотрит. Вот тетеньки из опекунского совета и удружили – однажды триумфально явились под ручку с маманей…

И снова Антон услышал: «Наконец-то я нашла тебя, сыночка!» И снова увернулся от резкого запаха материных духов и ее несвежего дыхания…

Ну а дальше все пошло совсем скверно.

Первое время, как переехала в их квартиру, мама вела себя классно – то ли надумала новую жизнь начать, то ли просто робела в окружении антикварной мебели и тысяч книжных корешков. По крайней мере, каждый день Антошу ждал обед, а вечерами мама даже пыталась читать ему сказки, как ни пытался мальчик ей объяснить, что из сказок он уже тысячу лет как вырос.

Но только мамина благость, увы, продлилась недолго, и уже через месяц совместной жизни она, когда вместе обедали, сыну наливала компот, а сама угощалась пивом. Еще через пару недель безобидное пиво сменилось на хрустальную водочную рюмку… Ну а вскоре мама и с хрусталем перестала связываться. Глушила огненную воду прямо из стакана. Да и скромная компания в лице сына-школьника ей быстро надоела, и в квартире стали околачиваться, с нескрываемым восторгом перед «богатой обстановкой», многочисленные собутыльники.

Тетеньки из опеки регулярно высказывали матери порицания, но дело, увы, только тем и ограничивалось. Мамаша продолжала на законных основаниях подписывать его дневник и проживать в его квартире.

«Вот если б ты на учете в милиции состоял или бы кошельки крал – тогда дело другое, мы бы ее родительских прав быстро лишили», – объяснила ему одна из сотрудниц опекунского совета. Но на криминал Антона не тянуло, учился он хорошо и даже школу никогда не прогуливал – зачем, если только там от материных заскоков и отдохнешь?! Так что с учетом в милиции ничего не получится – только и остается ждать до его восемнадцати лет, когда мамашу (и ведь когда-то он считал, что она фея!!!) можно будет с полным основанием выставить из квартиры. И до поры терпеть и пьяные объяснения в любви к своей кровиночке, и вечный бедлам в квартире, и постоянные макароны на завтрак, обед и ужин…

И тогда – не зря же Антон перечитал почти что всю дедову библиотеку, в основном состоявшую из классических детективов, – у него возник план. Как гарантированно и безопасно устранить пропитую, с вечным матерком, «фею» из своей жизни.